Так и знала, что Тёрна попытаются убить!

На мой крик сбежалась прислуга, немногочисленные посетители вскочили с мест. Они испуганно озирались и ничего не могли понять. Свидетелями происшествия стали только мы с отцом. Огненный столб развеялся без следа, на каменных плитах темнело слабое пятно копоти.

Кто-то протягивал мне стакан воды, какой-то мужчина вполголоса объяснял спутнице, что у нервной дамочки приключилась истерика на ровном месте. Отец тер лицо ладонями. Он никак не мог понять, не привиделось ли ему случившееся.

Тёрн протолкался через толпу любопытных, окруживших нас кольцом. Он единственный, кто сейчас сохранял невозмутимость. Позади него, как приклеенный, мотался Рей — бледный перепуганный мальчишка.

Муж подхватил меня на руки.

— Все за мной, — бросил он.

Отец послушался. Лицо у моего бравого генерала сделалось почти такое же растерянное, как у Рея, а ведь папу никто никогда не смог бы обвинить в трусости.

— Женушка твоя часом не беременна ли? — подала голос пожилая сердобольная женщина. — Бывает такое нервное при беременности…

Не беременна ли? Я испугалась. А вдруг правда? Посеревшее лицо отца покрылось теперь красными пятнами от гнева. Как не вовремя вылезла эта доброжелательница…

Тёрн только дернул подбородком, ничего не стал отвечать.

Когда дверь комнаты за нами захлопнулась, мы смогли перевести дух. Я села на постели, обняв колени. Отец, вытирая пот, тяжело опустился на стул. Рей плюхнулся прямо на пол, будто его не держали ноги.

Тёрн обошел комнату по кругу вдоль стен, от его ладони исходило голубоватое сияние — ставил защиту.

— Теперь мы в безопасности.

Он прислонился к стене, скрестив руки на груди. Темные глаза пылали от гнева, хотя лицо оставалось бесстрастным.

— Значит, так… — глухо сказал он.

Перевел взгляд на Рея — мрачный, грозовой взгляд — и мальчишка скуксился, втянул голову в плечи.

— Возвращайся во дворец и передай своему господину, что если он желает меня убить, то незачем делать это исподтишка, подвергая опасности мою жену. Я не прячусь.

Рей молча сглатывал, уставившись в пол. Тёрн подошел и одним рывком поставил его на ноги.

— Иди!

Подтолкнул по направлению к двери, но это было все равно что деревянную колоду толкать. Рей лишь едва передвинул ноги и снова застыл.

— Да пойми, — Тёрн чуть смягчился. — С нами тебе опасно. Ты видел, что может случиться? Ты маленькая пешка в большой игре. Уходи, малыш.

— Я… я… — проскулил паренек. — Я… не давал… приказа…

В первое мгновение никто ничего не понял. Отец так и не поднял головы, сидел, тяжело отдуваясь, как после быстрого бега. А я глупо подумала: «Надо же, малышня еще и приказы раздает!» Тёрн оторопел. Потом резко шагнул вперед, поднял лицо Рея за подбородок. Цепко оглядел, точно впервые увидел. Мальчишка пытался закрыться от этого взгляда, хныкнул, как ребенок.

— Ты! — глаза моего ректора нехорошо сверкнули.

И тогда только я сообразила. Подскочила на ноги.

— Король… — прошептала я.

В голове заполошно мелькнули одна за другой бестолковые мысли: надо бы присесть в поклоне… ой, я ему едва по шее не надавала!

Отец тоже понял и еще больше побагровел, я даже за него испугалась.

— Рассказывай! — велел Тёрн, и молодой правитель послушно опустил голову.

…Мне пришлось отпаивать величество водой, иначе он не сумел бы выдавить ни слова. Рассказ получился скомканным и торопливым.

На самом деле ему девятнадцать, но на нем с детства лежит проклятие: он взрослеет слишком медленно, ходить едва научился в три года, говорить и то позже. Думали, дурачком останется, но нет, к счастью, выровнялся. Хотя и сейчас все принимают его за ребенка, хорошо, что традиционный наряд для торжественных приемов скрадывает несоответствие возрасту.

— Думаю, это не проклятие. — Тёрн все это время изучающе скользил по Рею взглядом. — Заклятие вечной юности каким-то образом нашло потомка Эрнила. У тебя будет долгая жизнь, малыш… Хм… Ваше Величество.

— Будет ли! — капризно воскликнул мальчишка.

И, размазывая по лицу слезы — а ведь правителю хоть и шел по календарю двадцатый год, физически и умственно он оставался мальчишкой-подростком, — Рей, он же Эррил, продолжил рассказ.

Узнав, что с ним ищет встречи сам ректор пропавшей Академии, Рей решил встретиться с ним инкогнито, так, чтобы увидеть истинное лицо колдуна. К тому же он, начитавшийся книг о приключениях, давно хотел попробовать себя в роли правителя, который выдавал бы себя за обычного человека. Все равно никто не узнает его на улице без золотого плаща и без тиары. Мальчишка как мальчишка. Рею казалось, что это отличная мысль. Посмотрит в глаза этому магу-выскочке, а там уже решит, что с ним делать. О готовящейся авантюре знал узкий круг посвященных лиц.

— Я строго-настрого приказал не трогать без моего прямого повеления! — пискнул правитель.

Тёрн вынул из кармана обугленный камень.

— Ты знаешь, что это? — спросил он.

Рей пригляделся, качнул головой: нет.

— Это отложенное заклятие, заключенное в предмет, в данном случае в камень. Мой старый друг Териус Теркин любил отложенные заклятия, но он мертв уже много лет, значит, кто-то использует оставленные им артефакты. Тебе что-то известно об артефактах?

Король подернул узкими мальчишечьими плечиками, шмыгнул носом.

— Я об этом почти ничего не знаю. Но да, во дворце хранятся артефакты. Мне как-то показывали опись, но я смотрел невнимательно. Думал, что без магов они все равно не сработают…

— Кто знал, что ты отправишься в «Приют странника»?

Тёрн пытался собрать у себя в голове картину из разрозненных кусков. Хочется верить, что он был ближе к цели, чем я, потому что у меня пока ничего не складывалось.

— Трое. Мой советник Леннокс Грей, он растит меня с детства после смерти отца. Мой дядя со стороны мамы — сиятельный герцог Горбин. Моя… няня.

В последнем Рей признался, как в преступлении. Неловко стало, бедному, за няню.

— Хорошо.

«Ничего хорошего!» — угрюмо подумала я. Но Тёрну виднее.

— Кто из них троих… двоих… мог посмотреть опись артефактов? У кого есть доступ в хранилище? — быстро спрашивал Тёрн: наверное, какая-то мысль готова была вот-вот оформиться.

Рей глянул растерянно.

— Да любой мог бы при желании. Это не такая уж тайна. Опись хранится в моей личной библиотеке. А доступ… И Лен, и дядя имеют право зайти в хранилище. Уж не думаешь ли ты!..

Он сообразил, заморгал, сжался…