Будильник зазвенел, как всегда, неожиданно. Пустельга дернулся и, не открывая глаз, сел на постели. Будильник все звенел, Сергей наконец-таки смог поднять веки – и обомлел. Кровать была пуста, шинель лежала поверх пальто, и он понял, почему под утро ему стало тепло…

Вера исчезла: в квартире ее не было, входная дверь заперта, и все случившееся могло показаться странным ночным кошмаром. Пустельга нажал кнопку выключателя – лампочка вспыхнула как ни в чем не бывало…

Надо было спешить на работу, оставив анализ этой нелепой истории на более удобное время. Значит, у нее были ключи? Скорее всего, так. Но зачем? Если ее действительно вербовали, то ни один агент не стал бы действовать столь странно. Или у нее просто не выдержали нервы?

По пути на работу, шагая по оживленной, полной спешащими людьми улице Горького, Сергей еще раз припомнил все случившееся ночью и отметил одну странность. Итак, Вера проснулась – если она действительно спала, а не притворялась, – встала, накинула плащ и вышла, заперев дверь… Стоп! У него на двери – внешней, ведущей на лестничную площадку, – два замка, точнее, замок и задвижка, которую можно закрыть лишь изнутри. Когда он сегодня открывал дверь, задвижка была отодвинута. Или… Но тогда получалась форменная чушь! Пустельга попытался припомнить, как он открывал дверь. Замок… Он тогда подумал, что у девушки есть ключи… А вот задвижка… Ерунда, она не могла задвинуть ее с той стороны! Но странное ощущение не исчезало. Черт, эта история нравилась ему все меньше и меньше!..

Ахилло и Прохор уже были на месте, каждый занимаясь своим делом. Карабаев ползал по расстеленной на полу огромной карте Столицы, старательно отмечая местожительство беглецов, а Михаил вырисовывал на бумаге затейливую схему, пытаясь выяснить связи первой группы исчезнувших с их ближайшими сообщниками. Сергей молча сел за картотеку. Очень хотелось поговорить с Микаэлем, но он вновь заставил себя молчать. Если что – Ахилло должен остаться в стороне: это его, Сергея, дело…

День прошел без всяких событий. Вечером Сергей вновь ждал чего-нибудь неожиданного (история требовала продолжения), но ничего не случилось. Пустельга испытал нечто вроде разочарования и одновременно облегчения. Хватит с него и служебных проблем! Нужна передышка, чтобы подумать, просчитать варианты. Если Лапина вновь появится, он должен четко знать, как следует поступить…

Последующие дни были столь же скучны и обыденны. Пустельга привез кое-что из мебели, выписав самое необходимое в хозуправлении. Дали, конечно, старье с обязательными жестяными номерами на самом видном месте, но покуда хватило и этого. С зарплаты удалось купить всякие полезные мелочи – прежде всего посуду и красивую настольную лампу. Теперь у Пустельги были письменный стол, кресло и даже небольшой вентилятор, который казался бесполезным холодной осенью, зато вполне мог пригодиться будущим летом. Быт получился непритязательным, впрочем, домой Сергей приходил только ночевать. Дел было много, и складывались они интересно. Операция «Ковчег» продолжала медленно, но неуклонно обрастать новыми, чрезвычайно любопытными деталями…

Карабаев завершил работу с картой. Получилось неплохо: лейтенант обозначил места, где жили беглецы, пустыми гильзами от мелкокалиберной винтовки, предварительно смазав их клеем, дабы не падали. Ахилло рассудил, что это символично, после чего все трое принялись изучать Столицу с птичьего полета.

Гильзы стояли внешне без всякого порядка – беглецы жили в самых разных концах города. Впрочем, Сергей сразу же заметил странные скопления: в некоторых местах гильзы стояли густо, впритык, кое-где – по две-три, а местами – по десять, а то и по пятнадцать. В одном месте, возле самой реки, рассекавшей город на две части, гильзы выстроились целой батареей.

– Которые по две, по три, – старательно разъяснял Прохор, – это семьи. А которые помногу, те из одного дома…

– Ведомственные дома, – сообразил Ахилло. – Ну конечно! Дом старых большевиков, дом инженеров авиации…

Он нагнулся над картой, внимательно изучая странный гильзовый пейзаж и произнося время от времени нечто вроде «Ага!». Сергей, слабо знавший Столицу, был вынужден прибегнуть к помощи Карабаева. Особенно заинтересовало Пустельгу скопление гильз у реки.

– Шестьдесят три штуки, – довольно пояснил лейтенант. – Это дом правительства, который на набережной.

– Дом правительства? – Конечно, там могло проживать немало тех, кому грозил арест. Но количество гильз все же удивило.

– Так называемый Дом на Набережной, – Михаил легко коснулся пальцем карты. – Кажется, мы о нем как-то упоминали… Архитектор Иофан, дом построен в конце двадцатых для семей работников центральных учреждений. Домина огромный – подъездов сто…

– Сто? – Пустельга покачал головой.

– Ну, не сто, но много. Кстати, уникальное место для еще одного секретного…

– Там и без того секретов полно, – пожал плечами Прохор. – Ход подземный к Главной Крепости, подвалы, даже радиостанция собственная. Врагам там не укрыться: наши пасут все время…

– И все-таки шестьдесят три! – Количество беглецов из одного дома поразило Пустельгу. – Треть! Ладно, что мы имеем?

– Строго говоря, ничего, – усмехнулся Ахилло. – Я уже говорил, опасней всего – совпадения. Теоретически так и должно быть: в бега ударяются не простые советские люди. Прохор, у вас нет сушеных тараканов?

Пустельга от неожиданности засмеялся – настолько это прозвучало нелепо. Карабаев невозмутимо покачал головой.

– Михаил, у меня, кажется, обнаружились клопы, – отсмеявшись, предложил Сергей. – Можем устроить охоту.

– Клоп – он мелкий. Нужны тараканы, Сергей. Надо положить по таракану возле тех домов, где была черная машина…

Пустельга затаил дыхание. Ну конечно! Какой все-таки Михаил молодец!

– А пуговицы годятся? – поинтересовался Прохор. – Зайду завтра в «Детский мир», благо рядом…

Карта могла сказать еще многое. Ахилло прав:

черный «ЗиС» следовало тоже «привязать» к местности. Да, получалось интересно, очень интересно…

Михаил между тем продолжал исчерчивать лист зa листом, создавая нечто, напоминающее генеалогическое древо. Многие линии утыкались в пустоту, но закономерность просматривалась и здесь: те, что бежали первыми, тянули за собой родственников, соседей, сослуживцев. Случайных людей было мало, версия о «семейной конторе» начинала получать подтверждение…

…Роман Гюго был прочитан. Первое впечатление осталось: книга прежде всего о гражданской войне. «Вандея» должна иметь прицел на что-то подобное, иначе название становилось лишенным смысла. Значит, где-то рядом ведется невидимая работа, копится оружие, намечаются объекты для атаки? В конце концов Пустельга решил поделиться своими сомнениями. Скептика Прохора он предпочел не волновать, а побеседовать с Михаилом.

Это было под вечер, в самом начале октября. Карабаев отпросился с работы чуть раньше, сославшись на визит дальних родственников, и Сергей со своим заместителем остались в кабинете одни.