вторник, 20 апреля — понедельник, 3 мая 1897

Должно признать, Париж — необыкновенно привлекательный город, — заметил Шерлок Холмс по пути от вокзала Гар-дю-Нор в отель.

День выдался ясный и солнечный.

— Я всегда так думал, — согласился инспектор Кроу.

— Проблема в том, — продолжал Холмс, — что обилие красоты вкупе с устоявшейся репутацией Парижа как города наслаждений и развлечений создает благодатную почву для праздности. А праздность, о чем я могу судить на основании собственного опыта, открывает дорогу дьяволу. Посмотрите туда. — Он указал на одну из многочисленных боковых улочек. — Всего лишь в четырех минутах ходьбы от этого угла проживал отравитель Лаше. Мало кто знает, что я тоже приложил руку к его поимке. Лаше добавлял в рагу одну очень ядовитую японскую рыбку…

Кроу попытался перевести разговор на более близкую и насущную тему.

— Вы действительно верите, что нам удастся найти здесь ключ к разгадке тайны нынешнего местопребывания Мориарти?

— Вне всяких сомнений, — рассеянно ответил Холмс, словно Мориарти в данный момент интересовал его в самую последнюю очередь. — Пансион, который мы только проехали. — Он снова повернулся и указал на скромное угловое здание. — Хорошо помню это место. Здесь, после бегства из Италии и по пути в Англию останавливался на некоторое время Риколетти. Тот самый, кривоногий. По-моему, первой все же приехала его супруга, гнуснейшее, надо сказать, создание. Но то было давно, еще во времена моей юности.

По настоянию Холмса они сняли номер в роскошном отеле «Крильон».

— Мы собираемся поговорить со служащими отеля, а сделать это легче всего под видом постояльцев, — объяснил он свое решение Кроу, не без оснований опасавшемуся, что такая экстравагантность ему не по карману.

Однако стоило им устроиться в великолепных, поистине королевских апартаментах, как и настроение инспектора заметно улучшилось. Ему нравилось здесь все, и единственной тучкой на безоблачном горизонте была мысль о Сильвии, оставшейся в одиночестве у себя на Кинг-стрит. Во время его последней отлучки предоставленная самой себе женщина пленилась безумной идеей подняться на несколько ступенек социальной лестницы. Теперь оставалось только молиться, чтобы преподанные с тех пор уроки пошли на пользу и отбили тягу к опасным экспериментам. Перспектива еще одной схватки с Сильвией изрядно страшила Кроу.

Неспешно приняв ванну и переодевшись, инспектор вышел в гостиную и с некоторым удивлением обнаружил, что Холмс уже занялся их общим делом. У зеркала на туалетном столике лежала короткая записка следующего содержания:

Я уже освежил память здешнего персонала и отправляюсь обедать. Как только приведете себя в порядок и будете готовы явить себя порочному городу, присоединяйтесь.

Торопливо спустившись, инспектор обнаружил Холмса среди элегантно одетых посетителей большого ресторана.

— А, Кроу… — Он сделал широкий жест. — Садитесь же и отведайте этой восхитительной утки. Заявляю со всей ответственностью, лучшей я еще не пробовал.

За едой инспектор снова попытался вывести разговор на интересующую их обоих тему, но Холмс упорно отказывался даже упоминать имя Морнингдейла, зато со знанием дела распространялся о Париже и, в особенности о французской кухне и здешних винах.

И лишь за кофе он наконец вспомнил о цели их визита.

— Нашего друга Морнингдейла здесь помнят. Очевидно, потому что раздавал хорошие чаевые. Для меня совершенно ясно, что он приезжал сюда единственно с целью встретиться с Гризомбром, крупнейшей фигурой криминального мира Франции.

— Мы так и предполагали, — напомнил Кроу, несколько разочарованный этой констатацией очевидного.

— Да, предполагали, но разговор с портье и некоторыми служащими окончательно убедил меня в том, что Морнингдейл и есть Мориарти. Во-первых, Морнингдейл утверждал, что приехал из Бостона, штат Массачусетс. Но, судя по кое-каким деталям, у него был акцент человека, жившего довольно долгое время в Калифорнии. Как вы, наверное, знаете, я считаю себя в некоторой степени экспертом по американским диалектам и пару лет назад даже опубликовал небольшую монографию на тему различий в речевой артикуляции людей, родившихся и выросших в разных штатах.

— Вы сделали свой вывод, основываясь лишь на этом обстоятельстве?

— О, нет. Есть и другие причины, утомлять которыми я вас сейчас не стану. Но, Кроу, нам нужно заняться делом. Похоже, Морнингдейл со своим секретарем частенько развлекались в районе Монмартра. У этого места довольно сомнительная репутация, но нам все же придется туда заглянуть.

Вот так и получилось, что первый вечер Кроу и Холмс провели, прочесывая бары и кафе Монмартра. Однако их усилия не принесли никакого результата. Как ни старался Холмс, как ни варьировал свои вопросы, на них повсюду отвечали одинаково — люди только пожимали плечами и качали головой.

Лишь на третий день им посчастливилось наконец наткнуться на человека, смутно припомнившего богатого американца и его секретаря-англичанина. Холмс на глазах мрачнел, погружаясь в депрессию, а бодрое настроение, в котором он прибыл во французскую столицу, все заметнее отступало перед нервной раздражительностью.

Они уже почти отчаялись, когда на третий вечер, обойдя с дюжину увеселительных заведений сомнительного свойства, Холмс предложил заглянуть в «Мулен Руж».

— Меня вовсе не прельщает возможность наблюдать языческую оргию, в которой женщины столь откровенно демонстрируют себя публике, — с кислым видом заявил он. — Но, боюсь, нам придется пойти на эту жертву во благо криминальной науки.

В «Мулен Руж» они встретили официанта, который вспомнил, что вроде бы видел описанного Холмсом американца и его спутника, но не вполне в этом уверен.

— Хорошие чаевые наверняка освежат его память и развяжут язык, — сказал Холмс. — Но опускаться до такого средства, как взятка, я позволяю себе лишь в самом крайнем случае.

Около часа ночи, когда детективы, покинув кабаре, стояли на Плас-Бланш в ожидании кэба, к ним подошла одна из девушек, искавших заработка на ночных улочках.

Кроу уже собрался было прогнать ее, как делал много раз во время их предыдущих ночных вылазок, но его остановил Холмс.

— Вы можете помочь нам, дорогая леди, — с нехарактерной для него любезностью сказал он. — Мы пытаемся отыскать следы нашего потерявшегося американского друга. Нам точно известно, что в начале года он провел немало веселых вечеров в здешних заведениях. Может быть, вы видели его. А если не вы, то ваши подруги.

— Мсье, здесь бывает немало американцев, — ответила девушка. — У меня нет времени обсуждать их на улице. Я здесь, чтобы зарабатывать деньги.

— Не беспокойтесь, вы ничего не потеряете, — уверил ее Холмс, доставая из кармана несколько серебряных монет. — Позвольте описать его вам.

Девушка жадно схватила деньги, внимательно выслушала детектива, подробно описавшего ей плотного, краснощекого Морнингдейла и кивнула.