открытию. Здесь распахивали ставни или поднимали железные шторы, поливали тротуар перед входом, выставляли рекламные щиты, там уже все было готово – и на стульях под навесами расселись молодые люди с мегафонами. Это были посреднические конторы.

– Я в самом деле здоров и вовсе не думал показываться врачу.

– Не хотите врачебного осмотра – не нужно. Могу предложить что-нибудь другое. Мы даем любые консультации.

– Обойдусь.

– На днях мы помогли одному оптовику, торгующему шахматами с магнитной доской – в них можно играть даже лежа, – установить контакт с закупочным отделом клиники – он был безмерно рад; другой случай – телевизионщики просили придать умирающему нужное выражение лица – все было сделано согласно заказу…

– В приемном покое клиники наверняка постоянно дежурит врач, а может, есть и особый приемный покой для неотложной госпитализации. Мне нужно встретиться с одним из сотрудников, уточнить кое-что.

– Уж не репортер ли вы?

– Ну что вы.

– Вы говорите «уточнить». Легко сказать, все знают – в клинике строжайший режим. Вход туда категорически запрещен, только машины «скорой помощи» въезжают беспрепятственно. Дашь одному поблажку – отбоя от посетителей не будет: и бездомные, и пьяницы под любым предлогом попытаются пролезть туда.

– А если воспользоваться главным входом и после необходимых формальностей получить официальное разрешение на свидание?..

– Человеку неискушенному это не так-то легко сделать. Приемный покой начинает работу в девять часов. Смена ночного персонала в восемь, к половине девятого уже никого нет, как тут успеть?

– Который час?

– Уже опоздали, на две минуты.

– Проболтал тут с вами.

– Я ведь сказала вам: змеиная тропа извилиста, как сама змея. Предварительная плата – семьсот восемьдесят иен. Здесь никакие скидки невозможны, но, если мы сговоримся, общую стоимость услуг можно снизить до двух с половиной тысяч.

(Мне кажется, я чересчур подробно рассказываю об этом эпизоде у телефона-автомата, не столь уж, по-моему, важном, если иметь в виду цель моего расследования. Поскольку я не должен говорить от первого лица, ставьте без стеснения третье – не возражаю. Во всяком случае, это первая запись на магнитофонной ленте, полученной мною от жеребца. Право, не пойму, как случилось, что за мной началось наблюдение с помощью подслушивающей аппаратуры раньше, чем я встретился с кем-либо из клиники. Остается предположить, что исчезновение жены было заранее спланировано. Я собираюсь завтра утром задать этот вопрос непосредственно жеребцу.)

Контора женщины находилась в седьмом по счету доме от телефонной будки. В витрине, занимавшей половину стены, были выставлены образцы товаров и перечень услуг с точным указанием цен: «посещение больного» – столько-то, «молитва о полном выздоровлении» – столько-то и так далее. Около двери стояла свернутая бамбуковая штора, – наверное, ею завешивают витрину от солнца. В конторе царил полумрак, за стойкой, идущей вдоль стены, сидел низенький человек, лысый, но с бородой.

– Клиент, – бодро сказала женщина бородатому и, подмигнув мужчине: «Оплатите, пожалуйста», скрылась за дверью, сливавшейся со стеной из-за приклеенного к ней огромного календаря с фотографиями девиц в купальных костюмах.

Бородатый вынул из-под стойки листок бумаги и предложил мужчине стул.

– Жаркий сегодня денек.

– Сколько я должен?

– Семьсот и еще восемьдесят…

Стоиеновые монеты бородатый спрятал в небольшой сейф, десятииеновые – в ящик стойки. Взамен протянул бумажку, лишь по виду напоминающую квитанцию, но зато скрепленную настоящей печатью. Сев на самый краешек стула и опершись о спинку, он рассеянно озирался по сторонам, нервно шевеля пальцами, сцепленными на груди. Между пальцами вдруг появилась десятииеновая монета. Потом она разделилась на две. Те тотчас снова слились в одну, которая неожиданно распалась на три. Все это происходило стремительно – пальцы мужчины сновали с такой ловкостью, что непонятно было, делится ли одна монета на три или три сливаются в одну.

– Вполне профессионально.

– Это моя специальность. С недавних пор настало время магии. Обычные фокусы выходят из моды.

– Разве между магией и фокусами есть разница?

– Фокусы – это искусство, магия же – обыкновенная ловкость рук. – Десятииеновая монета исчезла между пальцами. – Вы страдаете венерической болезнью?

– Почему вы так решили?

– Люди, которые не хотят прямо сказать, зачем им нужно попасть в клинику, как правило, страдают венерической болезнью.

– Я не болен.

По листве вишневой аллеи пробежала рябь, – кажется, подул долгожданный ветер. В конторе напротив еще громче заорал мегафон:

– Одежда напрокат – фирма «Сакура»! Подбирает размер, цвет, фасон – фирма «Сакура»! К женскому платью – одно украшение бесплатно. Фирма «Сакура» гордится богатством выбора, опытом, репутацией. Сумма залога минимальная, имеющим при себе водительские права – скидка пятьдесят процентов. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать! Одежда напрокат – фирма «Сакура»…

– Мне как раз и нужно платье напрокат.

Мужчина непроизвольно приподнялся, словно вставая со стула. Поглощенный желанием узнать местонахождение жены, он совершенно забыл, что ей необходимо переодеться.

– Увести собираетесь? – С видом заговорщика бородатый погладил заросшую щеку.

– Что значит «увести»?

Вместо ответа бородатый, положив на стойку большой альбом, заговорил с жаром:

– Возраст, размер, любимый цвет… Не надо подробностей – в самых общих чертах, достаточно лишь приблизительно знать рост; поскольку одежда предполагается не для мужчины, лучше всего платье свободного покроя.

– Примерно метр шестьдесят, полнота – н-ну… в общем, обычная.

Бородатый стал быстро листать альбом; растянув накрашенные губы, мужчине улыбался со страницы тонконогий манекен в платье без рукавов. Легкая ткань, заложенная на талии складками, нависала над туго стянутым поясом. Не будь платье светло-бежевым, оно казалось бы старинным одеянием.

– Как, нравится? С помощью пояса платью можно придать любую длину, его легко сложить и спрятать в карман. Более удобной вещи для увода не найти. Теперь как насчет кольца, бус, солнечных очков? Даже взятая напрокат одежда благодаря таким мелочам преображается до неузнаваемости.

Вернулась женщина, звонившая по телефону ночному охраннику. Он уже собирался домой. Ей с трудом удалось уговорить его побеседовать с мужчиной. Вознаграждение, включая залог за платье, составляло пятнадцать тысяч пятьсот иен. В бумажнике осталось всего тысяча двести тридцать иен. Пока женщина выписывала счет, бородатый заворачивал платье. Он был прав – сверток и впрямь легко уместился в кармане. Кое-что, сказал он, приложено в качестве премии; но мужчина – ему было явно не до премии – торопливо вышел на улицу.

Чтобы попасть к служебному входу, нужно пройти метров триста вдоль ограды влево от центральных ворот. Дав краткие указания, как вести разговор с охранником, женщина, поглаживая его по плечу, зашептала доверительно:

– Ну, бегите. Если что, свяжитесь со мной.

Мужчина помчался по вишневой аллее. В таком запале, решил он, можно пробежать стометровку меньше чем за тринадцать секунд.

Сквозь просвет в изгороди