Для Эпикура путь к безмятежной, спокойной, счастливой жизни — это путь удовольствий, ибо «мы называем удовольствие началом и концом счастливой жизни»[346]. Однако под удовольствием Эпикур разумеет «не удовольствия распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении»[347]. На самом же деле для Эпикура удовольствие есть отсутствие страданий, как физических, так и душевных. Поскольку удовольствие является первым и прирожденным человеку благом, то он выбирает не всякое удовольствие. Для достижения счастливой жизни человек должен выбирать только так называемые удовольствия покоя, под которыми Эпикур подразумевает естественные и необходимые желания, избавляющие от страданий. Говоря современным языком, под удовольствиями покоя Эпикур разумел возможность человека удовлетворить свои первичные естественные потребности: потребность в питье, еде, сне, домашнем очаге и т. п. Мудрый человек стремится только к этим природным и необходимым для жизни удовольствиям и воздерживается от всех остальных. Результат такого воздержания — полная невозмутимость (безмятежность), которая и есть счастье.

Наряду с этим видом удовольствий существуют так называемые удовольствия движения (вздорные, пустые наслаждения), к которым Эпикур относит естественные, но не необходимые и не естественные и не необходимые желания, неудовлетворение которых не ведет к страданию. Такого рода удовольствия прирождены праздной жизнью и их следует избегать. Например, стремление к славе и почестям.

Более того, даже в удовлетворении своих естественных потребностей, т. е. удовольствий покоя Эпикур советует быть умеренным, руководствоваться благоразумием, которое есть величайшее благо и критерий истинного наслаждения. Благоразумие даже дороже философии, ибо от него произошли все добродетели. «Оно, — по словам Эпикура, — учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно»236. Стало быть, если человек благоразумен, то он и добродетелен.

Итак, путь счастливой, безмятежной жизни — это умеренность в ис- гинных наслаждениях, умеренность во всем, скромность и непритязательность. «Благополучие и счастье, — читаем у Эпикура, — не в обилии де-. нег, не в высоте положения, не в должностях каких-либо или силе, но в свободе от печали, в умеренности чувств и расположении души, полагающих [всему] пределы, назначенные природой»237.

Итак, с этой точки зрения, счастливый человек тот, кто ведет спокойную, умиротворенную жизнь и довольствуется в ней малым. Отсюда и основное экзистенциальное требование этики Эпикура: «Живи незаметно!»238.

Живи тихо, советовал Эпикур, скрывайся от других. И всем своим образом жизни он демонстрировал образец, идеал эпикурейского мудреца. Строгая умеренность и самообладание, мужество, самое широкое друже- " любие, полное согласие жизни с тем нравственным идеалом радостного и невозмутимого мира душевного, который он себе поставил — вот черты нравственного образа Эпикура, которые запечатлелись в предании его школы, широко известной как «Сад» Эпикура.

Однако безмятежность, умиротворенность жизни, покой души порой нарушают мысли о предстоящей смерти и вмешательстве богов в человеческую жизнь, которые порождают страх перед ними. Но человек не должен бояться смерти, ибо, по словам Эпикура, «смерть не имеет к нам никакого отношения, так как когда мы существуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет никакого отношения ни к живущим, ни к умершим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют».

Столь же безосновательным оказывается и страх перед богами. Боги не страшны, так они не могут вмешиваться в человеческую жизнь, живя не в нашем мире, а между мирами во Вселенной. Освобождая сврю душу от страха, человек открывает себе путь к счастью.

Таким образом, человек несчастлив только потому, что он не знает как обуздать свои суетные желания и испытывает страх перед смертью. Но как только он научится усмирять свои страсти и перестанет испытывать страх перед смертью и богами, он обретет благоденствие, даруемое разумом. Стало быть, счастливая, безмятежная жизнь возможна только на основе знания. Итак, на основной вопрос эллинистической этики — как достичь атараксии — эпикуреец дает простой и ясный ответ: посредством знания добродетели. Знание же добродетели предполагает истинное знание о мире, для приобретения которого достаточно слушаться голоса природы. Поэтому главное жизненное правило Эпикура состоит в том, чтобы жить согласно природе: «Не следует насиловать природу, следует повиноваться ей, а мы будем повиноваться ей, необходимые желания исполняя…»[348] [349] Голос природы требует от человека немногого: «не голодать, не жаждать, не зябнуть»[350]. Жизнь согласно природе дает человеку душевный покой, бесстрашие и довольство. Итак, именно знание, мудрость есть условиё счастливой, безмятежной жизни.

Идеи Эпикура получили широкое распространение в его школе. Среди его учеников известными были Метродор, Полиэн, Гермарх, Колот, Зенон Сидонский, Федр, Филодем. Самым известным преемником идей Эпикура был представитель римского эпикуреизма Лукреций Кар (ок. 96-55 гг. до н. э.), автор знаменитой поэмы «Природе вещей». Просуществовав вплоть до середины IV в. н. э., школа Эпикура была разрушена в результате вторжения варваров, сам же эпикуреизм был предан надолго забвению. Через толщу веков он был возрожден только в XVII столетии известным французским философом и историком науки Пьером Гассенди (1592-1655). Нравственная максима Эпикура «Знать, чтобы правильно Жить!» стала тем стержнем, вокруг и на основе которого центрировалась вся классическая культура, философия и наука. В наше время, когда в результате углубления и расширения философской рефлексии над наукой сформировалась новая отрасль научного знания как этика науки, это знаменитая максима Эпикура приобрела новое звучание и смысл: в ней впервые в европейской традиции была зафиксирована тесная связь между этакой и наукой, мысль об этической, нравственной «загруженности» науки.

Прямо противоположный эпикуреизму способ достижения атараксии (безмятежной жизни) предложил античный скептицизм. В то время как эпикурейцы считали знание средством достижения душевного покоя, скептики стремились достичь того же самого путем отказа от знания.

Идейно античный скептицизм произрастал из недр досократического мышления, которое ввело впервые различение знания-истины и знания — мнения. Как известно, путь мнения в европейской традиции был проложен Ксенофаном Колофонским, а затем его расширил Парменид, Эмпелокл, Демокрит, софисты и Сократ, которые сконцентрировали свою мысл" на духовных исканиях человека, его сомнениях, недоверии к очевиднейшему, что и нашло свое выражение в античном диалоге. Именно в диалоговой форме размышлений является себя эксплицитно скептический способ рассуждения как способ разыскивающий, исследующий, ищущий.