— Войдите! — громко крикнула Аннелиз.

Джулия открыла дверь. Это действительно был Лео, выглядевший прекрасно, но несколько официально, в темном костюме и при галстуке. Его волосы из-за этого казались темнее обычного, почти черными, а в глазах при виде нее сверкнули огоньки. Она же, увидев его, опять почувствовала странную робость, сопровождаемую острым замешательством оттого, что одна нога у нее заляпана грязью.

Лео сидел на одной из кухонных табуреток с чашкой черного кофе. Аннелиз примостилась на табуретке напротив него. Она закручивала волосы на голове, радостно приветствуя Джулию.

— Я обнаружила твоего адвоката в машине, когда пришла домой, — объяснила она. — Поэтому напоила его кофе.

— Он не мой адвокат, — негромко резковато поправила Джулия. — Привет, Лео, как жизнь?

— Отлично. Вот, наслаждаюсь натуральным кофе. Я получил твое сообщение и решил приехать, потому что сегодня у меня свободный вечер.

— Понятно. Ну, значит, ты очень удачно встретил Аннелиз и она рассказала тебе о своей проблеме. И как, ты думаешь, ей стоит поступить?

И Аннелиз и Лео взглянули на нее с некоторым недоумением. Она подумала: что же она такого сказала? Решив, что возможно, она слишком прямо заговорила о деле, нарушив законы гостеприимства, Джулия мысленно обругала себя. Она спустила с плеча сумочку и попробовала начать осторожнее:

— Очень мило с твоей стороны, что ты проделал весь этот путь ради нас.

Кажется, на этот раз получилось. Аннелиз просияла и спрыгнула с табуретки, чтобы достать с сушилки чашку для Джулии, и налила в нее густую жидкость из стеклянного кофейника.

— Мы много о чем говорили, но нисколечко — о моей проблеме, — радостно объявила Аннелиз, передавая Джулии чашку. Та посмотрела на нее с подозрением. — Садись вот сюда, на эту табуретку. — Аннелиз показала на табурет рядом с собой. — Ты так здорово сегодня выглядишь, Джулия, правда, Лео?

— Э-э, у тебя есть какие-нибудь бумажные полотенца или что-нибудь такое? — спросила Джулия. — У меня вся нога в грязи, и ее лучше сразу вытереть, пока я не заляпала тебе всю кухню.

— Мне плевать на грязь, — сказала Аннелиз, находя рулон полотенец и вручая его Джулии. — Мне нравится быть в грязи. Это так забавно…

— Да. — Джулия присела на краешек табуретки и счистила большую часть грязи с туфли. Колготкам было суждено оставаться мокрыми и мерзко-коричневого цвета до тех пор, пока она их не снимет. — Я безумно повеселилась, свалившись в яму на тротуаре. Хохотала до слез.

Обтирая туфлю, она закинула ногу на ногу, приоткрыв кусочек стройного бедра. Закончив с этим делом, она протянула комок грязной бумаги Аннелиз, и та, нисколько не возражая, выкинула его в мусорное ведро. И тут Джулия заметила, что Лео глядит на ее ноги. Когда он поднял глаза, по ее щекам разлился румянец.

— Я впервые вижу тебя в юбке, — отметил он. — Тебе идет.

— Это предполагается носить без грязевого дополнения. — Джулия взяла со стола свою чашку, недоумевая, почему его внимание раздражает ее. Конечно, у нее есть ноги, просто она предпочитает не демонстрировать их слишком часто. Хотя многие из преподавателей в колледже ходили на работу в джинсах, но Джулия решила, что сама она начнет с внешнего вида и постепенно доберется до внутреннего состояния. Надеть юбку с пиджаком было самой очевидной демонстрацией уверенности в себе, и она выбрала ярко-красный пиджак, чтобы полностью изгнать любые тени сомнений. Ей было приятно, что она хорошо выглядит. Так было существенно легче общаться с Лео.

— Лео, так почему же ты сегодня не работаешь круглые сутки, как обычно?

— Процесс закончился неожиданно быстро, как я уже рассказал Аннелиз. Я уловил суть твоей проблемы и подумал, что мог бы заехать и разобраться во всем подробнее.

— Персональный подход, — заметила Джулия. — Ты со всеми клиентами ведешь дела в таком интимном стиле?

Он взглянул на нее, приподняв бровь, и слова застряли у нее в горле. Зачем она заговорила об интимности? Ее щеки запылали еще сильнее.

— Я ничего не имею против интимных отношений с адвокатом, — рассмеялась Аннелиз, дотронувшись до руки Лео. — Но, боюсь, двадцатичетырехчасовое обслуживание будет мне не по средствам.

Джулия изумленно посмотрела на нее, потом на Лео. Он ответно улыбался Аннелиз. Что опять нашло на Аннелиз? Похоже, она старается использовать каждого мужчину, появляющегося в доме, как мишень для своих чар. Джулия, конечно, не предполагала видеть ее во вдовьем трауре, но все же считала, что Аннелиз должна демонстрировать хоть какое-то огорчение. Скромной улыбки было бы вполне достаточно, чтобы показать миру, что она не собирается всю жизнь страдать по Стигу. Пытаться соблазнять всех мужчин, которых представляла ей Джулия, было явным перебором.

— Со мной всегда можно договориться о льготах, — невозмутимо отозвался Лео, а Джулия сделала глоток чего-то, больше всего похожего на расплавленный гудрон, и тут же закашлялась. Увидев, что она поперхнулась, Аннелиз набрала стакан воды и поставила у нее перед носом со словами:

— Выпей это.

Джулия кивнула и с выступившими на глазах слезами прополоскала рот в попытке избавиться от прилипшего к небу песка.

— Все нормально, — прохрипела она, успокаивающе подняв руку. Но судя по тому, что Аннелиз тут же снова уставилась на Лео, беспокойство присутствующих не оказалось слишком сильным. Джулия тоже обернулась к Лео и каркающе промолвила: — А ты уже давно здесь?

Он взглянул на массивные наручные часы:

— Уже около часа. Время летит незаметно, правда?

— Когда тебе весело, — закончила за него Аннелиз. — Я знаю эту поговорку. У вас есть куча ужасно трудных поговорок, но эту я выучила.

— Но ты прекрасно говоришь по-английски, — искренне заметил Лео. — Хотя это логично, раз ты пишешь диссертацию на этом языке.

— Да, у нас в Голландии все очень хорошо знают английский, — констатировала Аннелиз. — Мы вынуждены, потому что голландского никто не знает. Ты, Лео, исключение. Ты первый встреченный мною англичанин, который говорит на моем родном языке. Я имею в виду свободно, а не просто достаточно для того, чтобы найти марихуану в Амстердаме.

— Ты говоришь по-голландски? — изумилась Джулия.

— Да, — спокойно подтвердил он.

— Ты никогда мне об этом не говорил! — укоряюще заметила она.

— Ты никогда не спрашивала, — парировал он.

— А ты не сочиняешь? — спросила Джулия и тут же пожалела об этом. Это прозвучало абсолютно нелепо.

— Зачем? Чтобы произвести впечатление на твою подругу? — Лео негромко рассмеялся. — Моя мать — голландка. Но, наверное, вам с Робертом не пришлось обсуждать эту тему? Она до сих пор живет в Амстердаме.

Я вообще не много общалась с Робом, — парировала она, защищаясь. Ей было неприятно, что он снова приплел Роба, как будто лишний раз хотел уколоть ее тем, что не он был ее первым выбором.