Синтия бросилась вверх по каменным ступенькам. Я улыбнулась Нэнси и поторопила ее.

Миссис «Лоусон радушно встретила нас в прихожей и суетилась вокруг обеих девочек так, словно решила принять их в свою семью не пару дней назад, а уже давным-давно.

— Пойдемте же скорее, я покажу вам ваши комнаты, — сказала миссис Лоусон, поднимаясь по широкой лестнице.

— Комнаты? — переспросила Нэнси, широко раскрыв глаза.

— У каждой из вас будет отдельная комната, — кивнула миссис Лоусон. Потом ее лицо сморщилось. — Если, конечно, вы захотите. Вы можете жить вместе.

Нэнси рассмеялась. Синтия хихикнула и побежала вперед. Я боялась, что через пару мгновений утону в море собственных слез.

Через четыре недели, которые пролетят незаметно, попечительский совет захлопнет двери нашего Дома, ставшего гнездом для сирот и брошенных детей. Но хотя бы об этих двух птенцах я могла не беспокоиться.

В комнату вошел доктор Лоусон и пожал мне руку. Он выглядел моложе своих лет. Словно груз неведомой печали наконец свалился с его плеч.

— Вот уже много лет я не видел Гвен такой взволнованной, — засмеялся он, и его смех эхом отразился от стен большой комнаты. — Кстати, я и сам давно не чувствовал такого прилива сил.

— Я так рада за вас. Нэнси и Синтия замечательные девочки. Они очень хотят, чтобы их любили.

— У нас любви в избытке, — кивнул доктор Лоусон, — и мы с огромным удовольствием ею поделимся.

— Я знаю. Мне просто хотелось бы, чтобы и другие чувствовали то же самое. По поводу любви, имею в виду.

— Согласен. Ваша мисс Дженнингс обратилась ко всем с призывом дарить любовь, в которой так нуждаются эти дети.

Миранда? Неужели она заняла мое место, когда я отправилась за Синтией? Никто не рассказывал мне об этом. В моей голове вдруг стало пусто, в глазах потемнело. Я пошатнулась. Доктор Лоусон поддержал меня за локоть:

— Ты нездорова, Сэди?

Я сглотнула, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха. Почему я сомневалась? Миранда блестяще справлялась с любой задачей, за которую бралась. Цифры. Воспитание детей. Привлечение пожертвований. Она знала, как управлять Домом, в какой опеке нуждаются наши ребята. Говоря откровенно, она взяла все мои обязанности на себя.

В комнату ворвалась Синтия. Она бежала ко мне, раскрыв объятия. Я взялась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах.

— Я буду скучать по вас, мисс Сэди! — воскликнула девочка и зарылась лицом в мои юбки.

— Знаю. — Я погладила ее упрямые кудряшки. — И я тоже буду по тебе скучать. Но мы будем жить недалеко друг от друга. Нэнси будет рядом с тобой, и я уверена, что вы полюбите Лоусонов.

Ослепительная улыбка озарила ее шаловливое личико. Синтия отошла от меня и обняла супругу доктора. Миссис Лоусон привлекла к себе Нэнси и обняла обеих девочек.

На следующей неделе Миранда сопровождала меня в суд на слушание по делу Картера. Он сидел за передним столом, и жизнерадостное выражение его лица, которое подкупало меня и заставляло идти у него на поводу, уступило место выражению жестокости и отвращения. Я опустила голову и помолилась, чтобы суд был милосерден к нему.

— Да будет воля Твоя, — послышался шепот Миранды, сидевшей рядом со мной.

— Что?

— Да будет воля Твоя. Это единственная молитва, которую мы можем сейчас читать.

Я почувствовала себя виноватой. Меня в тот момент не беспокоила воля Божья. Я заботилась только о себе. Мне хотелось покончить с этим. И к тому же я опасалась, что действия Картера могут перечеркнуть наши надежды собрать последнюю тысячу долларов.

Я снова опустила голову. Я хотела слишком многого. Но разве я молилась о том, чтобы Господь исполнил Свою волю, а не мою? Или я молилась, чтобы Его воля соответствовала моей? Я переплела пальцы и надавила большим пальцем на основание ладони.

Миранда легонько толкнула меня локтем в бок. Когда я подняла голову, она кивком указала на передний ряд. Через ограждение наклонился Блэйн. Он разговаривал с младшим братом. Глядя на хмурое лицо Картера, я отметила нездоровую бледность его кожи, страх, заставлявший его отводить взгляд, не задерживавшийся ни на ком и ни на чем. Блэйн продолжал говорить. Каждые несколько секунд Картер кивал. Затем Блэйн повернулся и прошел к двери. Он вышел. Я застыла. Неужели он не будет присутствовать на заседании суда? Я знала, что он не станет оплачивать услуги адвоката для Картера, но вовсе отказаться от брата было совсем другое дело.

Миранда взяла меня под руку и подтолкнула, чтобы я не забыла встать, когда вошел судья. Он стукнул киянкой. Мы присели. Я все еще ломала голову, силясь понять поведение Блэйна.

Потом распахнулись задние двери. По проходу спешно прошел мужчина в костюме.

— Ваша честь, могу ли я подойти?

Судья дал согласие. К нему присоединился прокурор округа. Я напрягла слух, но не смогла разобрать ни слова.

Мужчины вернулись на свои места. Снова стук киянки.

— Мы начнем через полчаса, а сейчас предоставим возможность мистеру Шедду обсудить детали дела с его клиентом.

С его клиентом? Я едва не вскочила со стула. Миранда удержала меня на месте. Я обернулась, ища глазами Блэйна. Комнату заполнил гул голосов. Мы в бессилии сжали руки, часы же тикали, отсчитывая отведенное Картеру время.

Блэйн проскользнул в зал заседаний и занял пустое место за миг до того, как вошел судья и предоставил слово обвиняемому. Мистер Шедд поднялся.

— Виновен, ваша честь.

У меня отвисла челюсть. Миранда отпустила мою руку. Нет, нет, не может быть. Хотя я и понимала, что Картер должен был признать свою вину, но сейчас, когда это произошло, я не могла отделаться от ощущения, что это — окончательный приговор для Рэйстоунского дома. В попытке спасти одного из них не пожертвовала ли я всеми остальными?

Судья обсуждал дело так долго, что, казалось, прошло несколько часов. Потом все вернулись на свои места, а судья попросил Картера встать. Кадык мальчика то и дело дергался на его худой, тонкой шее. Картер выглядел таким одиноким.

— Сынок, ты понимаешь, что твой поступок был незаконным. Верно?

Картер опустил голову, едва заметно кивнув.

— Хотя, как выяснилось, ты и не принимал участия непосредственно в ограблении и похищении имущества, ты помогал тем, кто был схвачен на месте преступления. — Судья посмотрел на Картера поверх очков. — Ты ошибся в выборе друзей. Я думаю, сейчас ты это осознаешь.

Картер совсем поник, почти прижав подбородок к груди.

— Но то, что ты совершил проступок, не означает, что для тебя больше нет надежды. Вынося приговор, я предоставляю тебе возможность. Если ты ее используешь, я уверен, что ты выйдешь оттуда человеком, которому есть что предложить обществу.