Кристиана уже нашла женщинам занятие. На полу были расстелены рулоны ткани. С помощью кинжала Дэвида они разрезали ее на полосы.

– Что вы делаете? – спросил Дэвид.

– Знамена, – объяснила его жена. – Белые с зеленым – это цвета Харклоу. Есть еще цвета Томаса Холланда. Мы вывесим их из окон. Кто знает, может, они привлекут внимание тех, кто сможет прийти на помощь.

Помогая Дэвиду надеть доспехи, она протянула ему кинжал.

– Он не защитит меня от вооруженных солдат, – сказала она, вдевая кинжал в ножны на его поясе. – Я недостаточно смела, чтобы использовать его против других, да и против себя тоже.

Женщины открыли окна и вывесили импровизированные знамена. Летний ветерок доносил крики умирающих. Когда они укрепляли ткань, раздался громовой удар в ворота. Все мгновенно замолчали.

Казалось, сам воздух пропитан страхом. Дэвид взглянул на восемь женщин и трех девочек. Их лица были едва различимы в сумрачном свете. Он притянул к себе Кристиану и отвел ее в сторону.

Взяв ее лицо в ладони, он закрыл глаза, наслаждаясь ее нежными, мягкими губами. Его сердце переполнила щемящая нежность. Он всей душой чувствовал ее страх и мучился оттого, что не может помочь.

– Когда я поеду осенью в Геную, ты поедешь со мной, – прошептал он. – После этого испытания переход через Альпы покажется мелочью. Мы проведем зиму в Италии, побываем в Риме и Флоренции.

– Я готова, – прошептала она. – И может, нам даже удастся поплавать по морю, попасть в земли сарацинов и любить друг друга в тени какого-нибудь шатра.

Он поцеловал ее веки и почувствовал соленый вкус слез. До них донесся звук, означавший, что ворота не выдержали ударов.

– Посмотри на меня, Кристиана, – попросил он.

Ее веки медленно приподнялись, и он вгляделся в сверкающую бриллиантовым блеском глубину ее глаз. Она улыбнулась отважно и грустно и запечатлела на его губах прощальный поцелуй.

Они отстранились друг от друга. Со двора доносились крики и топот. Кристиана протянула ему меч. Позади них, на чердаке, стояла мертвая тишина. Женщины уже не могли плакать. Молоденькие дочери Элоизы с мольбой смотрели на своего единственного защитника. Взглянув в последний раз на свою красавицу жену, Дэвид открыл дверь и встал на верхней площадке узкой лестницы.

Звуки погрома заполнили здание. Дэвид стоял на своем посту, прислонив меч к стене и ожидая солдат, которые рано или поздно должны были появиться.

Дверь на чердаке была закрыта, но, к сожалению, она не запиралась изнутри. Когда его убьют, ничто не спасет Кристиану и остальных. Солдаты уже около часа бесчинствовали в спальнях, зале и кладовках, так что вскоре должны были объявиться и здесь.

Если ему повезет, то люди, ворвавшиеся в дом, могут закрыть ворота, чтобы не дать другим воспользоваться чужим богатством. Если ему еще больше повезет, то среди них не будет стрелков. А если судьба по-прежнему благосклонна к нему, то, возможно, здесь окажется кто-то из свиты Эдуарда, чтобы оставить дом в распоряжении короля.

Он гадал, найдет ли среди этих людей рыцарей и помогут ли призывы к их благородству. В этот момент снизу донеслись мужские голоса.

Англичане быстро поднимались по ступеням. Все они были веселы и обменивались впечатлениями об уже захваченных драгоценностях, серебре. По их говору Дэвид понял, что это не рыцари.

Шестеро солдат появились из-за поворота лестницы. Первый уже достиг последнего пролета, когда они наконец увидели его. Шесть пар глаз с удивлением уставились на Дэвида.

– Кто ты, черт возьми? – рявкнул один из солдат.

– Англичанин, как и вы. Торговец из Лондона.

– Ты не похож на торговца.

– Никто из нас не похож на себя сегодня. Это война.

– А что там за дверью? – спросил один из них.

– Ткани. Обычные дешевые ткани.

– Он лжет, – заявил солдат. – Там спрятаны специи и юлото.

– Клянусь, в этой комнате нет ни золота, ни специй.

– Отойди и дай нам посмотреть.

– Нет.

На лестнице снова послышались шаги, затем появились новые лица. Дэвид взглянул на мечи и кинжалы в их руках.

Те, что стояли рядом, пристально рассматривали его, взвешивая, не скрывают ли доспехи огромную силу. Узкая лестница не давала им броситься на него одновременно, и первые могли вполне погибнуть от его меча.

Людская цепочка пришла в движение, когда снизу появилась рыжая голова.

– Расступись! – скомандовал звонкий голос. Остальные потеснились и пропустили молодого человека.

Сквайр, догадался Дэвид, судя по его возрасту и одежде. Лет двадцать, не больше. Наслаждается властью в этом аду.

Юноша взглянул на меч Дэвида и вытащил из ножен свой.

– Мы открыли эти ворота. Трофеи наши, – заявил он.

– Поскольку я стою на верхней ступени, совершенно ясно, что раньше сюда прибыл я, – спокойно ответил Дэвид.

Возбужденные выкрики и ругательства разнеслись по дому. Те, что стояли внизу, призывали разделаться с Дэвидом и наконец добраться до золота.

Дэвид смотрел на тех двоих, что стояли рядом с ним. Когда товарищи стали торопить их, лица обоих приобрели грозное выражение. Дэвид наблюдал и ждал, готовясь к атаке.

«Значит, это будет юноша», – с сожалением подумал он.

Рыжеволосый внезапно устремился вперед. Рука Дэвида коснулась бедра. И не успел противник преодолеть последние две ступени, как вдруг дернулся и с удивлением повел глазами в сторону кинжала, торчавшего из его шеи. Через мгновение он упал, загородив телом путь наверх.

Толпа замерла, но потом крики и ругательства зазвучали еще громче. Дэвид потянулся за мечом.

Он чувствовал, как нижние начинают напирать, подгоняя тех, кто стоял впереди. И вот уже чьи-то руки отбросили в сторону тело молодого сквайра. Слышалось прерывистое дыхание рвущихся к бою мужчин. Дэвид вообразил себя де Сенлисом и стал холоден и беспощаден.

Но внезапно снизу волной накатила тишина. Солдаты, стоявшие наверху, стали оглядываться, а затем прижались к стене, пропуская поднимавшегося высокого темноволосого рыцаря в королевских доспехах.

Темные пылающие глаза весело и удивленно сверкнули. Сэр Морван спокойно ждал, пока солдаты дадут ему пройти. Поравнявшись с телом погибшего, он нагнулся и небрежено вытащил кинжал из раны. Обтерев лезвие, он встал рядом с Дэвидом у двери.

– Таков недостаток кинжала, – непринужденно заметил он, вручая его хозяину. – Пустив его в дело, ты остаешься безоружным. Его взгляд скользнул по доспехам Дэвида. – Хорошая сталь. Германская?

– Фламандская.

– Разве ты не должен находиться в Англии? По-моему, в Нортумберленде?

– Дела привели меня сюда.