— Светлой ночи, Матрёна Ивановна! — раздался новый голос рядом с бабулькой. Приятный такой мужской голос, хотя и немного искусственный. — Вас приветствует ваш верный помощник, медробот Сеня. Десять секунд назад я получил данные о резком скачке артериального давления. В соответствии с рекомендациями Вашего лечащего врача я приехал, чтобы сделать вам укол. Информация о лекарстве выведена на монитор, установленный на кровати. Ознакомьтесь, пожалуйста, и протяните мне руку.

Картинка дернулась, изображение поплыло и в кадре возник тот самый медробот Сеня. Лиза ожидала увидеть кого-то вроде андроида Си-Три-Пи-О, персонажа из любимых Игорем «Звездных войн». Однако это была всего лишь очередная самоходная тележка, только белая, глянцевая, стильной обтекаемой формы, как стерильный гоночный автомобиль. Плавно, как дверь Ламборгини, отодвинулась в сторону боковая панель. Внутри оказалось небольшое отделение с подсвеченной подставкой, на которую Матрёна положила свою морщинистую руку. Запястье автоматически пристегнулось к подставке ремнем безопасности. Сбоку показалась блестящая игла — короткий укол — и вот уже ремень отстегивается, а дверца задвигается обратно. Медробот Сеня, выполнив программу, выкатился из палаты.

— Последний вопрос, Матрёна Ивановна, — заторопился граф. — Почему вы перестали посылать цвету господину Головастикову?

— Ох, да, я виновата, очень виновата, оставила бедного Ангелочка без ежедневного вдохновения, — покаялась Матрёна, приложив к месту укола правую руку. — Он нуждается в моих тюльпанах, я знаю, я чувствую, что нуждается. Но у меня недавно что-то случилось с моим виртуальным личным кабинетом на сайте банка, у них там всё как-то по-новому, не могу пока разобраться… Вот выйду из госпиталя, и сразу же — к банковскому консультанту, налажу платежи, обязательно налажу. Ангелу нужны мои тюльпаны! Чтобы и дальше продолжать нас радовать своим хорошим настроением!

— А знаете, сударыня, у меня для вас превосходная новость, — вдруг сказал граф. — И даже, пожалуй, две превосходных новости.

— Да? — безучастно спросила бабулька. — Вы разбираетесь в виртуальных банковских личных кабинетах, сынок?

— Этот вопрос мы безусловно решим, я сегодня же пришлю к вам в больницу моего личного банковского консультанта, разумеется, бесплатно. Но! И платить за цветы вам больше не нужно. Только что ваш кумир сообщил мне, что теперь он сам будет отправлять каждое утро букет цветов вам, сударыня!

— Что? — растерялась Матрёна. — Как это?

— Отныне и на протяжении пятнадцати лет как минимум, — строго сказал граф, поглядывая на Ангела. — В знак признательности за вашу неизменную поддержку. Он будет посылать вам ваши любимые цветы. Какие цветы вы любите, Матрёна Ивановна? Тюльпаны?

— Я? Ох… Какие я люблю цветы? Ромашки, наверное… Андрюша в детстве мне собирал из них букетики.

— Значит, каждое утро квадрокоптер из «Разнотравья» будет приносить вам букет отборных ромашек от господина Головастикова.

— Что? — капризно скривил губки Ангел, чьи эмоции живо менялись на протяжении разговора графа с Матрёной. — Как это?

— А вот так, — тихо сказал ему Макс из-за плеча. — Если жалко денег — мы с Ищейками скинемся и сами счёт оплатим. Но она должна знать, что это от вас.

— И вторая превосходная новость, — продолжил граф, не давая опомниться ошеломленной Матрёне, — господин Головастиков лично пожелает вам здоровья прямо сейчас. Прошу, сударь! — И он перевел свой Перстень на Ангела.

У ведущего мгновенно сработал телевизионный рефлекс. Он улыбнулся в камеру Перстня и затарахтел своим «профессиональным» голосом:

— Добрый день-добрый день-добрый день, милочка моя! Ну как вы себя чувствуете, дорогая моя Матрёшечка? Уже лучше? Ну я так и знал. Ангел Головастиков — ваш лучший друг и лучшее лекарство, верно? Нет-нет, и не благодарите. Ну что же, разве мне сложно послать букет ромашек моей любимой поклоннице! Конечно, конечно же, это была моя личная идея и ничья больше! Разве вы знаете кого-нибудь с такой же светлой — и идеально уложенной головой, как у меня? Ну конечно же не знаете, милочка! Таких уникумов, как я, больше нет. Поправляйтесь поскорее и оставайтесь со «Всемогущим»!

* * *

Граф отключил связь, и Ангел вновь накуксился:

— А вы, мой милый, много на себя берете! Вместо того, чтобы искать кныша, вписываете меня в неподъемные расходы! У меня жалованье знаете какое маленькое? Повара вот с трудом могу себе позволить. А мебель! Вы только взгляните, как она обтрепалась! А новую не могу купить. Денежков, денежков нету! Теперь еще и за ромашкие глупые платить. Ну спасибо!

— Сударь, я готов взять на себя все расходы, — успокоил его граф.

— Ну вот теперь нетушки-конфетушки, — надменно отказался Ангел. — А если журналисты из «Желтенькой утки» прознают, что не я сам плачу за эти цветы? Это не та популярность, которая мне нужна. Уж лучше пошлю ей жалкие ромашки, зато обо мне напишут в «Имперских амбициях», какой я добрый и щедрый. — Он вдруг загорелся этой идеей. — Фото на разворот: ваш лучший друг Ангел Головастиков стоит на груде золота и рассыпает повсюду купюры… Правда, купюрами сейчас уже почти не пользуются… Что может символизировать электронные деньги? Ну, друзьяшки, накидывайте! Мозговой штурм! Ох, проку от вас… Потом сам придумаю. Ладно, на первый раз прощаю вас, граф, за самоуправство, но в следующий раз — ни-ни!

Граф усмехнулся:

— Благодарю вас, сударь, за гибкость и понимание.

— Да, я такой — гибкий и понимающий, — с готовностью согласился Ангел. — Да я такой гибкий и понимающий, что еще и картину ей свою пришлю вместе с первым букетом ромашек! Боженьки, это гениально. Какая реклама! Какое фото! Какая потрясающая статья для «Имперских амбиций»! Бо-жень-ки!

Ангел побежал в кладовку при коридоре — рыться в своих неудавшихся картинах, которые ему не жалко было бы отдать Матрёне, а граф с Максом уселись на потёртый марокканский диван среди подушечек и принялись вполголоса обсуждать дальнейшие перспективы расследования. Аврора так и залипла в спальне с лэптопом.

Лизе стало скучно, поэтому она организовала себе два дела.

Во-первых, она написала (с превеликим трудом) сообщение начальнице Таможенной службы Ирине, чтобы та взяла под своё мощное крыло ещё одну ярую поклонницу таланта Ангела Головастикова. Матрёне Ивановне не помешает подруга-единомышленница.

Во-вторых, Лиза решила испытать Скатерть на предмет изготовления достойного кофе! Время приближалось к семи утра.

У Лизы была робкая надежда на то, что этот хвалёный шеф-повар, весь увешанный европейскими наградами, сумел-таки научить ВАЗЗовское изделие готовить приличный эспрессо. За границей империи, судя по всему, кофе всё еще уважали.

Она принялась перелистывать сенсорное меню.

«Моноовощной ужин «Vive le céleri!»:

— салат с киноа, сельдереем, бататом и листьями молодого редиса;