Дальнейшее было делом техники.

Матрёна Ивановна Киселькина, 73 года, место рождения — с. Рамешки, Тверская губерния, легко обнаружилась в базе главного сервера Центрального статистического комитета Министерства внутренних дел Российской империи.

Граф набрал номер. Над его Перстнем вознеслась уже привычная Лизе двумерная картинка. Первое время в кадре показывался только круглый столик, на котором веером были рассыпаны фотографии Ангела в разнообразных позах и нарядах. Потом картинка задрожала — хозяйка подняла свой Разумник — столик исчез, вместо него Ищейки увидели вьющийся по стенам виноград, льющийся с потолка нежный свет и странного вида кровать с какими-то приспособлениями по бокам и монитором в изножье.

На мониторе крутились разные надписи:

«Добро пожаловать в госпиталь КОСМ, уважаемая Матрёна Ивановна!

Ваш лечащий врач: Хитрово Екатерина Александровна.

Ваш медробот: модель «Сеня», производитель «Айболит», серийный номер АМП1801183».

Госпиталь КОСМ — космические технологии на страже вашего здоровья.

Мы не лечим людей. Мы делаем их здоровыми.

Надеемся не увидеть Вас снова».

— Проклятье, — с чувством сказал Макс.

— Что? Почему проклятье? Что случилось?

— Это больница. Бабуленция в госпитале. Причём почему-то в Петербурге.

Лицо пенсионерки, появившееся наконец в кадре, и правда с трудом можно было назвать цветущим.

— Слушаю вас, — вяло сказала Матрёна. Она совсем не производила впечатление человека, которому могут быть интересны похищения резиновых куриц и кнышей с пышными кличками, сложные манипуляции с квадрокоптерами и зависание в компьютерных играх вроде «Увернись от Бабы Яги». Больше всего она походила на Бабу Ягу, не сумевшую увернуться на своей ступе от помехи справа и влетевшую в нешуточное ДТП с грузовым квадрокоптером типа «Аист».

— Светлого года, сударыня. — Голос графа заметно дрогнул. — Простите за беспокойство. Разрешите представиться: граф Александр фон Миних, заместитель шефа Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества. Я вижу, вы находитесь в госпитале Крестовоздвиженской общины сестер милосердия… Матрёна Ивановна, ваше состояние позволяет ответить на несколько вопросов?

— Могу и ответить… Всё лучше, чем одной бессонную ночь коротать… Робот Сеня большая умница, но душевного тепла от него ждать не приходится…

— Как вы оказались в Петербурге?

— Приехала в столицу на недельку — хотела погулять по тем самым набережным, где ступала нога моего кумира Ангела Головастикова. Ну, тут и сердце прихватило. От избытка чувств, наверное… Или от вашего вакуумного трамвая, не знаю…

— Сударыня, что вам известно о питомцах господина Головастикова?

Размытый взгляд бабули прояснился. Она даже слегка привстала на подушках.

— Я знаю о питомцах моей телезвездочки всё! Интервью моего Ангелочка-хранителя читаю регулярно, не беспокойтесь. В детстве у него был хомячок по имени Адам. Потом — пятнистая черепашка Гоша Победоносец. После отчисления из семинарии он завел себе ручного черного ворона, назвал его Илайя. Потом Илайю сбил один из первых квадрокоптеров, и Ангелочек поклялся никогда больше не заводить домашних животных. Но разве можно было устоять перед кнышем! — Бабулька перевела дух и продолжила с еще большим воодушевлением. — Я ходила в нашу сельскую библиотеку, брала на один день журнал «Имперские амбиции» — там в разделе «Стиль» напечатали фотографии моего кумира с собачкой, Принцем Чарльзем, на руках. Это такое умиление! Такая прелесть! А эта забавная резиновая курочка? Камилла. Наш Ангелочек всегда что-нибудь очаровательное выдумает. С резиновой курочкой он фотографировался для британского журнала «Лошадь и гончая», английские читатели были в восторге… Кстати, сударь, вы согласны, что в Ангелочке есть что-то английское? Я бы сказала, настоящая лондонская сдержанность, неизменное достоинство… Он же как английский лорд!

«Английский лорд» в этот момент громко высморкался в записку от Матрёны, являвшуюся вещественным доказательством по делу о похищении.

— Сударыня, вам что-нибудь известно о пропаже кныша?

— Что? — Бабушка ужасно разволновалась. — Кнышик наш пропал? Как? Когда? Этого не было в новостях! Я смотрю телевизор сутками, боюсь пропустить — вдруг покажут моего Ангелочка. Но про кныша ничего не было. А что случилось, сударь? Я должна знать! Вдруг я могу как-то помочь моему кумиру! Ой, может, мне нести вахту у его парадной? Давайте я прямо сейчас сбегу из больницы и встану на дежурство возле его дома! А, как вам такая мысль? — Матрёна очень вдохновилась своей идеей, даже щеки приобрели некоторый робкий румянец. — Сердечный приступ — это ерунда, у меня же теперь новый правый желудочек, распечатанный на трехмерном принтере, — похвасталась она. — Так что я помолодела на двадцать лет! Мне теперь хоть на Луну, хоть на Марс, хоть на круглосуточное дежурство у парадной. Глядишь, и похитителя вычислю. Преступник всегда возвращается на место преступления, так ведь говорят?

— Благодарю за ваше желание помочь, сударыня, но вынужден отказаться от ваших услуг, — отозвался граф. — Всё же это двадцать первый век и это Россия, у нас существуют более прогрессивные способы слежки. Кстати, вы очень нам поможете, если расскажете о своих отношениях с техникой.

— С техникой? — Бабулька явно разочаровалась. — Да какие там отношения, сынок! Я хоть и помолодела, но мне же все-таки не тридцать лет. Я и пылесос-то центральный включать толком не научилась! Подметаю избу по старинке. Смешно: Изба-то Разумная, напичкана всякими устройствами, а я соломенным веником в ней размахиваю.

Лиза немедленно дала себе зарок сегодня же, когда всё закончится, научиться включать центральный пылесос у себя в квартире, чтобы хоть в чем-то отличаться от семидесятитрехлетней бабульки.

— Вы узнайте у нее, граф, может, она детей своих надоумила, и они «Аиста» сюда послали — решили организовать матери подарочек для скорейшего выздоровления, — сказал Макс, без особой, впрочем, надежды в голосе.

— Матрёна Ивановна, а ваш сын умеет управлять квадрокоптером? — поинтересовался граф. Данные о семье бабуленции также хранились на сервере Центрального статистического комитета.

— Сын? Мой сын Андрюша? — Матрёна снова как-то обмякла, потухла и опустилась на подушки. — Ах, я не знаю. В африканских племенах не принято пользоваться гаджетами.

— Причем здесь Африка, сударыня? По данным Статистического комитета, ваш сын родился в Рамешках.

— Родился… А потом сбежал от цивилизации в Африку. Сказал, давят на него громадные экраны, душит его Интерсетка… Он одного возраста с моим кумиром Ангелочком, они даже родились в один день одного года… Слышали когда-нибудь про такое племя — химба? Андрюша писал, что это самое красивое племя во всей Африке, — с печальной гордостью сказала Матрёна. — Он живет среди них. Спит в хижине. Обмазывается какой-то красно-оранжевой грязью, чтобы не пахнуть — мыться им там нечем, воды нет… Да… Так что нет, сынок, не думаю, что он умеет управлять квадрокоптером. Он давно уехал к этим химбам, когда дронов еще не было.