Был потоплен пароход компании «Британская Индия» «Машобра» (Mashobra) (8236 т) с 8 жертвами, в 140 милях к юго-западу от мыса Магадан. Еще более серьезной была потеря воинского транспорта «Аркадиен» (Arcadian) (8929 т), шедшего из Салоник в Египет с 1000 солдат; он был подорван торпедой в 26 милях к северо-востоку от Мило и затонул в 6 минут, унося с собой 242 солдата и 35 человек команды. В то же самое время, в 150 милях к востоку от Мальты, другой воинский транспорт, «Камерония» (Cameronia) (10 963 т), с 2630 солдатами, шедший из Марселя в Египет и конвоируемый двумя эскадренными миноносцами, был также подорван торпедой и затонул, причем погибло 129 солдат и 11 человек команды. «Аркэдиен» был потоплен во французской зоне, и через 3 часа после его потопления французские патрули прибыли на место гибели.

Как в Средиземном море, так и вне его мелкие патрульные суда были перегружены работой до такой степени, что люди валились с ног, а механизмы были почти совершенно изношены. Хотя их использовали до пределов возможности, они всегда оказывались слишком немногочисленными для обеспечения длинных и многочисленных морских путей подвоза. В Средиземном море на мелкие суда возлагалась двойная обязанность: они имели задачей не только охранять торговые пути, но также оборонять морские линии снабжения армии на восточных театрах войны. Нет ничего удивительного и ничего позорного для них в том, что при недостатке в них возлагавшаяся на них геркулесова работа оказалась им не под силу. Сухопутное командование, настоятельно нуждаясь в подкреплениях для Западного фронта, предложило заняться переброской войск из Салоник во Францию. Первый морской лорд также одобрял сокращение британского экспедиционного корпуса в Македонии, потому что эта мера освободила бы патрульные силы для использования в других районах и для других обязанностей. По его мнению, крайне важно было сократить линии подвоза и обеспечить ввоз продовольственного снабжения. Поддержка наших вспомогательных боевых операций на Ближнем и Среднем Востоке поглощала слишком много энергии у нашего военного флота и у легких сил (minor maritime forces).

27 апреля на французском флагманском корабле «Прованс» (Provence) в Корфу открылась конференция. Мнения опять разделились: французы предпочитали фиксировать маршруты; британские адмиралы предпочитали рассредоточение. Исход дискуссии был далеко не удовлетворительным. Суда должны были ночью идти у самого берега, останавливаясь днем в загражденных сетями гаванях-убежищах; а когда являлась необходимость пересекать открытое море, пароходы посылались поодиночке и должны были расходиться по рассредоточенным путям. Важным судам должны были придаваться последовательно сменяющие один другого эскортирующие корабли для сопровождения их через все зоны, и по два других судна могли пользоваться преимуществом этой защиты, присоединяясь к эскортируемому судну. Совместное плавание больше чем трех судов не разрешалось. Даже само слово «конвой» было подвергнуто анафеме и запрещено. Суда, непригодные для эскортной службы, несли патрульную службу.

Очень важным было решение воспретить проход через Средиземное море судам, следовавшим на Дальний Восток и с Дальнего Востока, и направлять их вокруг мыса Доброй Надежды. Войска и материалы для Египта и Салоник должны были грузиться в Таранто. Другое интересное предложение было выдвинуто адмиралом, командовавшим британской адриатической эскадрой. Он обратил особое внимание на то обстоятельство, что усилия создать защиту патрулями или эскортами и заградить Отрантский пролив приносили мало пользы; он приписывал неудачу недостатку в малых вооруженных судах. Он настаивал на том, чтобы 120 дрифтеров в Таранто были совершенно изъяты оттуда и распределены по патрулируемым районам. Если бы это мероприятие оказалось неудачным, они должны были вернуться к своей прежней работе и быть усиленными судами патрульной службы так, чтобы сетевое заграждение стало вполне действительным. Это предложение не было принято. Чтобы понять значение его предложения, здесь следует вкратце описать систему, действовавшую в то время в Отранто. Там имелось 120 дрифтеров и 30 моторных катеров, снабженных глубинными бомбами и вооруженных мелкими пушками, причем последние были совершенно недостаточны для нанесения подводным лодкам серьезных повреждений. Дрифтеры находились у линии сетей (maintained a line of nets) длиной в 44 мили от итальянского берега до острова Фано (Fano). Южнее дрифтеров находились моторные катера, остававшиеся в море и ночью, с целью заставить подводные лодки, следовавшие на север, нырять и при этом попадать в сети. Севернее линии сетей по временам находились итальянские силы; южнее – французские корабли из Корфу. Эскадренных миноносцев для поддержки сетевых дрифтеров не было, а номинально приданные итальянские суда находились в гаванях в ожидании экстренного вызова от дрифтеров, но с итальянской стороны конец линии сетей охранялся моторными катерами. Подводные лодки встречали мало препятствий при выходе из Адриатики. В 1916 г. лодки 9 раз запутывались в сетях: UB-44 и VI были уничтожены, но 2 австрийские лодки, запутавшиеся в сети и забросанные глубинными бомбами 8 и 10 июля, освободились и ушли. Нет сомнений в том, что в декабре также выбралась лодка XX. 10 апреля 1917 г. в запутавшуюся подводную лодку было сброшено 5 глубинных бомб, но никаких обломков не всплыло. В апреле исчезла австрийская лодка XXX; она вышла из Каттаро 31 марта и пропала без вести[153].

Французское и итальянское командования являлись сторонниками создания постоянного барража от Санта Мария ди Леука (S-ta Maria di Leuca) до острова Фано наподобие того, которое было испытано и отставлено в 1915 г. в Дуврском проливе. Он должен был быть сооружен из британских материалов и французских мин. Позднее в том же году они вновь выдвинули план, известный под названием сети «де Кильяка» («de Quillac» net). Под конец эта идея была поглощена позднейшим и более исчерпывающим планом закрытия пролива. О серьезности положения можно судить по заявлению Италии, гласившему, что пока ее требования о тоннаже не будут удовлетворены, она не сможет больше поддерживать наступление. Судя по дальнейшим результатам, самым важным из всех решений, принятых на совещании в Корфу, было, вероятно, признание, что все судоходные пути, конвои и патрули во всем Средиземном море должны быть подчинены централизованному контролю.

Предложения конференции в Корфу составляют эпоху на Средиземном море. Позднее, в июне, союзные командования пришли к соглашению, что вся противолодочная кампания и защита торговли должны управляться британским вице-адмиралом, который должен поднять свой флаг на берегу на Мальте, и французскому главнокомандующему должна быть предоставлена полная свобода действий для борьбы с неприятельскими эскадрами в Адриатическом море и Константинополе. Выбор Адмиралтейства пал сперва на сэра Рослина Уимиса, но по его возвращении в июле в Уайтхол он остался там в должности заместителя первого морского лорда. 6 августа на этот новый и ответственный пост на Мальте был назначен в. – адм. сэр Сомерсет Гоф-Калторп.