– Бабуля, – кивает Шейн, – это Салли Дэвис, внучка миссис Дэвис. А это моя бабушка, миссис Велс.

– Здравствуйте, – смущаясь, буркнула я себе под нос, боясь её реакции.

– Здравствуй, Салли, – улыбнулась старушка, чем озадачила меня. – Рада с тобой познакомиться.

– Родителей нет? – Шейн смотрит на лестничный пролёт.

– Нет, уехали куда-то.

– А Мия?

– У себя, – вздохнула миссис Велс. – Ничего не ела и не пила, как всегда.

Шейн берёт меня за руку, тянет к лестнице. Бабушка не останавливает нас, лишь грустно вздыхает. О чем она подумала?

Парень подводит меня к розовой двери. Я приподнимаю бровь. Розовая? Серьезно?

В голове рой сомнений. А я не поспешила с предложением? Нет? Я ведь совсем её не знаю. Можно ли лезть в душу чужого тебе человека?

Коленки дрожат. Я паникую. Огромное желание броситься вниз по лестнице стучит кувалдой по моей дурной голове. Но вместо этого я быстро дергаю ручку на себя, открывая дверь, отрезая пути отступления.

Кто-то другой, наверняка, сказал бы, что в комнате темно. Но только не я. После мрака склепа Дэвисов, находящийся под землей, даже темная безлунная ночь кажется мне лишь сумраком.

Я вижу скрючившееся пятно на кровати, очень напоминающее меня. Сколько я лежала вот так же, прокручивая в своей голове то, что уже случилось, и то, чему ещё только суждено произойти?

– Привет, – здороваюсь я тихо, но в мой голос звонко разносится по молчаливой комнате.

– Кто здесь? – Пятно шустро подскакивает. – Ты кто? Психолог?

– А что похожа?

Я подхожу к плотно зашторенному окну. Немного отодвигаю штору в сторону, впуская в сумрак немного солнечного света. Эту комнату надо бы хорошенько проветрить и согреть.

Я оборачиваюсь, чтобы разглядеть Мию. Вау! А они с Шейном очень похожи. Даже если бы я не знала, что они брат и сестра, сразу бы заподозрила их родство.

Я подхожу ближе, поворачиваюсь так, чтобы на меня попадал солнечный свет, отрывая возможность осмотреть и меня.

– Нет, – щурится, оглядывая меня с ног до головы и обратно, – непохожа.

– Тогда почему спрашиваешь?

Я сажусь на край кровати, невольно содрогнувшись под её недоброжелательным взглядом. Этим она точно отливается от своего брата. Этим… и ещё кровожадностью…

Мия молчит, но усердно распиливает меня глазами пополам.

– Я – Салли Дэвис, – решаю начать с приветствия, шокируя саму себя. С каких это пор я стараюсь начать разговор?

– Дэвис? – реагирует Мия. – Как та старушка, у которой волонтёрит Шейн?

– Ага, она моя бабушка.

– А здесь ты что забыла? – Мия раздражённо вскидывает руки. Я решаю окинуть взглядом её комнату. Очень смахивает на мою, когда мне было пятнадцать, разумеется. Естественно, до того, как я встретила первого мудака. И звали его Стивом.

– Я пришла поговорить с тобой.

– Со мной? – удивляется девушка, затем хмурится.

– Ага, с тобой. Здесь ведь больше никого и нет. Хотя-а-а-а, – протянула я, – нет. Я хочу рассказать тебе кое-что.

– С чего ты взяла, что я захочу тебя слушать? – Мия упрямо сложила руки на груди, не желая идти на контакт.

– О, я точно знаю, – дерзко улыбаюсь ей, давая понять, что меня не напугать её пофигизмом.

– Кто впустил тебя в дом?

– Твой брат.

– Ты его подружка?

– Для той, кто ничего не хочет слушать, ты слишком любопытна, – хмыкаю.

– Не хочешь отвечать – уходи.

– Да? Я, конечно, могу уйти, – соглашаюсь, – но я думала, тебе будет интересно послушать, как я отправила на тот свет урода, который пытался меня изнасиловать.

Я встала, успела сделать только один шаг, как меня тут же остановил поспешный вскрик Мии:

– Стой! Убила? Ты его убила? Правда?

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как девушка сама кинулась мне навстречу.

– Правда. Я убила его.

Её глаза заинтересовано сверкнули. Мне удалось её зацепить. Теперь главное, чтобы рыбка не сорвалась с крючка.

– Как?

Мия ловко уселась на кровать, хлопнула по покрывалу рядом с собой. Я хмыкаю, но тут же становлюсь серьезной. Я должна рассказать ей, но получится ли у меня. Волна тошноты подкатила к горлу. Рот заполнился вязкой слюной. Я сглатываю, садясь.

Мия выжидающе смотрит, а мне нужны силы, чтобы раскрепить губы.

– Их было двое, – тихо начинаю я. И вот мне снова страшно. – Они пришли в мой дом поздно ночью. Я была одна, и рядом не было никого, кто кинулся бы на мою защиту.

– В твой дом? – Её голос пропитался ужасом. Я нервно дернулась. – Двое?

– Да. – Стискиваю зубы, отворачиваюсь. – Один ждал на втором этаже, другой искал меня на первом. На улицу выбраться не получилось: они закрыли все двери. Я позвонила в полицию и спряталась в надежде, что они успеют. Я все ещё помню, как стучали мои зубы… – И словно в доказательство, челюсть свело. – Помню, как я глотала слезы в кладовке… Но он нашел меня. Быстро. Почти сразу. Ему было очень весело. Он красочно рассказывал, что хочет со мной сделать, а я… – Я замолчала: в горле запершило. На глаза навернулись слёзы. Я хочу все забыть. Прямо сейчас обещаю себе, что это последний раз, когда я говорю о той ночи или просто вспоминаю о ней. Все! Пора ставить жирную точку! – Полиции не было, поэтому мне пришлось самой себя защищать. Мне повезло. В руки попал маленький металлический слоник, и я… У меня было два пути, – хриплю я. – Либо перестать сопротивляться и терпеть, либо убить его. У меня был выбор. И я выбрала второй вариант. Я ударила его по голове… несколько раз. И все закончилось. Или наоборот началось. Суд. Тюрьма. УДО. И метка позора на всю оставшуюся жизнь.

Я выдохнула. Дыхание прерывистое, словно я только что пробежала несколько километров, а в груди жужжащая боль, продолжающая выгрызать огромную дыру.

– А второй? – несмело спрашивает Мия. – Что случилось с ним?

– Он сбежал. Но только для того, чтобы вернуться и попытаться закончить начатое.

– Это он сделал? – Мия прищуривает глаза, исследуя раны на лице.

Киваю, не в силах ответить. Да, моё лицо живое свидетельство, что я не лгу.

– И его ты тоже? Убила?

– Хотела. Планировала. Ждала. Но нет. Я его не убила.

– Что тебе помешало?

– Твой брат. Он не дал мне этого сделать.

– Почему? – Девушка насупилась, недовольно фыркнув.

– Он сказал, что я не убийца. – Я вытянула краешек губ, усмехаясь с горечью. – Хэх, он опоздал на целый гол. Я уже стала убийцей. Год назад у меня не было того, кто бы мог меня защитить. Если бы кто-нибудь… хоть кто-нибудь, неважно, кто именно, смог меня остановить…