Под Выборгом русские энергично занимались осадными трудами. Пушки и мортиры сразу ставились на батарейные позиции. Теперь артиллерийский огонь по крепости огонь стал заметно эффективнее, и выборгский гарнизон начал нести весомые потери в людях, особенно от навесного огня мортир. Это объясняется тем, что во время бомбардировок горожане прятались в погреба, а солдаты, в ожидании штурма, оставались на валах.

По петровской «Инструкции» бомбардировка крепости по ночам велась из 140 легких мортир, чтобы лишить осажденных возможности в темное время устранять в укреплениях полученные днем повреждения. Во время штурма предписывалось огнем этих легких мортир сгонять вражеских солдат с крепостных стен. На день приступа создавался сильный артиллерийский резерв. Во время штурма намечалось использовать со стороны залива заранее приготовленные брандеры, но нужды в них не оказалось.

К концу мая все было готово к бомбардировке крепости перед приступом. Был отправлен парламентер с предложением гарнизону сдаться, «не дожидаясь жестокова штурма и кровопролития». Шведы ответили категорическим отказом.

Перед намеченным приступом, 1 июня в 6 часов вечера, началась сильная бомбардировка Выборга. Она продолжалась до 6 июня. В итоге в крепостной ограде «сделался великий брешь, что по сдаче города два (русских) батальона в нем строем встали». В городе начались пожары, много зданий было разрушено. За эти пять дней осаждавшие сделали по крепости 2975 выстрелов из мортир и 1539 – из пушек. Шведы вели сильный ответный огонь, сделав 7464 выстрела из пушек и 394 – из мортир.

Штурмовать Выборгскую крепость не пришлось. 9 июня комендант крепости прислал к русскому командующему двух штаб-офицеров с предложением начать переговоры. 13 июня королевский гарнизон (около 6 тысяч человек, 151 орудие) капитулировал. Утром следующего дня в город вошел лейб-гвардии Преображенский полк во главе с Петром I. Шведский флаг был спущен с башни Выборгского замка. По приказу царя 3380 шведов были временно задержаны как военнопленные.

Взятие Выборга отмечалось широко. Участники обоих ледовых походов и осады крепости были щедро награждены. Генерал-адмирал Ф.М. Апраксин удостоился ордена Святого Андрея Первозванного, генерал-майоры Р. Брюс и Беркгольц – наградных царских портретов, «осыпанных» драгоценными камнями, офицеры и нижние чины – денежных наград.

Падение Выборгской крепости на театре Северной войны имело стратегическое значение: Швеция лишалась военно-морской базы в восточной части Финского залива, откуда ее военный флот мог действовать против Санкт-Петербурга. Не случайно Петр I в своих письмах подчеркивал: «И тако чрез взятие сего города Санкт-Петербурху конечное безопасение получено». Овладение Выборгом позволяло начать наступательные операции в Финляндии.

…Пока русские войска брали Выборг, осада Риги продолжалась. Она затянулась по той причине, что с наступлением холодов основная часть осадного корпуса генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева была отведена от города на зимние квартиры в Курляндию, Лифляндию и Литву. Осаду теперь осуществлял 6-тысячный сводный отряд князя А.И. Репнина.

Однако Рига подвергалась артиллерийскому обстрелу всю зиму. Крепость сильно отстреливалась. Так, с 14 ноября 1709 года по 17 марта следующего года русская артиллерия сделала 2543 выстрела (1125 из мортир и 1418 из пушек), а шведская – 2113 выстрелов, выпустив 1187 бомб и 926 ядер. Артиллерийские дуэли замолкали порой только с наступлением ночи. Больших повреждений крепостная ограда города не получила, но многие здания в нем оказались разрушенными. Осажденные по ночам с упорством заделывали полученные повреждения ограды.

В декабре от удачного попадания мортирной бомбы на воздух взлетела башня рижской цитадели, в которой хранилась немалая часть порохового запаса гарнизона. В башне находилась еще и лаборатория для снаряжения бомб. Сильный взрыв произвел гнетущее впечатление на шведов и горожан: погибло более тысячи человек.

События под Ригой и сведения, полученные от перебежчиков и пленных, говорили о том, что крепостной город падет сам, не требуя яростного обстрела. Надо было только терпеливо ждать. Поэтому Петр I не стал ужесточать осаду, приказав «апрошами к крепости не приближаться» и главное – беречь людей: солдат был дорог.

Осажденный гарнизон держался бодро, получая подкрепления и припасы из Динамюнде, куда те доставлялись морем. Чтобы прервать эту коммуникацию шведов, Петр I послал под Ригу энергичного А.Д. Меншикова с указом для Шереметева: «…От прихода неприятельских кораблей к Риге большую обсервацию иметь, и что принадлежит к пресечению неприятельской коммуникации устроить». Царь требовал: «…для принятия с моря неприятельских судов» перегородить Западную Двину «бревнами с цепьми и сделать несколько прамов и на них поставить пушки».

Осаждавшие споро построили мост на сваях через реку севернее города. Под мостом были протянуты бревна, связанные цепями и канатами. На обоих берегах у моста встали батареи из 32 тяжелых орудий. Для их защиты с суши выделили отряд из 700 гренадер и солдат, а также 300 донских казаков, снабженных лодками.

Зимой в верховьях Западной Двины у города Торопца корабельные мастера построили два прама и пять других судов. После ледохода их отправили под стены Риги.

Чтобы «крепчайшее блокировать» Ригу, у урочища Гофемберг в двух километрах ниже крепости построили еще одно укрепление. Оно было названо Александршанц в честь генерал-фельдмаршала князя А.Д. Меншикова, которого царь прислал под Ригу на помощь командующему армией.

Когда во второй половине апреля, 28-го числа, 1710 года девять небольших шведских судов (каперов) попытались пройти от Динамюнде к Риге, то они попали под сильный интенсивный огонь русских береговых батарей. Шведы форсировать устроенное заграждение не могли, и потому им пришлось повернуть назад. Больше помощи осажденный рижский гарнизон с Балтики не получал.

В последних числах апреля под Ригу с зимних квартир подошли осадные войска генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева. В начале мая генерал-поручик Я.В. Брюс доставил по реке несколько десятков осадных пушек и мортир, которые благополучно выгрузили на берег. Боеприпасов имелось вполне достаточно.

Начало серьезной бомбардировки Рижской крепости отложили из-за того, что 14 мая в осадном лагере началась эпидемия «моровой язвы», то есть чумы. Она пришла сюда, вероятно, через Курляндию из Пруссии. В результате русский осадный корпус с мая по декабрь 1710 года потерял 9800 человек. Чума проникла и за стены Риги, что вызвало большую смертность в городе: по некоторым данным, в городе от голода и эпидемии погибло до 60 тысяч человек, но эта цифра считается сильно завышенной.

Ригу генеральным штурмом не брали, ведя атаку на город по этапам. 31 мая русский отряд в 2400 человек захватил передовые рижские укрепления. В них установили три батареи из 14 крупнокалиберных мортир, и 14 июня открыли огонь по городу. Одновременно велись инженерные осадные работы. За первые пять дней бомбардировки на крепость было брошено 1723 бомбы, а всего до 26 июня было сделано 3257 выстрелов из мортир.

Когда началась навигация, к устью Западной Двины, к Динамюнде подошел королевский флот из 24 вымпелов с десантом на борту. Его появление вызвало у осажденных рижан «необычную радость». Но береговые батареи русских не позволили шведам ни высадить десант, ни прорваться по реке к Риге. В конце концов вражеская эскадра ушла от Динамюнде и более не появлялась у устья Западной Двины.