— Дон Херонимо, вы имеете представление, в какой части дворца мы находимся?

— Ни малейшего, дон Рамон. А вы?

— Я тоже, — вздохнул Ромка. — А с какой стороны вас тогда привели?

— Мне кажется, — замялся книжник, — слева. Хотя, может, и справа.

— Хорошо, давайте попробуем налево. — И добавил про себя по-русски: — Авось, кривая и вывезет.

За ночь посреди испытательной площадки с подъемными механизмами и кузнями насыпали холм земли в три человеческих роста. Сверху положили дощатый настил, на него установили расшитый золотой нитью полог от солнца. В центре оставили квадратную прорезь и, выложив ее камнями, устроили очаг, в котором разожгли огонь из горевших ароматным бездымным пламенем дров. По углам расставили бронзовые жаровни с благовониями и клетки со сладкоголосыми птицами. За изукрашенной тисненными золотом фигурами богов ширмой сложили несколько печей и организовали кухню не хуже той, что была при дворце. Носильщики уже волокли туда туши оленей, трепыхающихся кур, корзины с фруктами и мешки с тертым шоколадом. Рядом поставили шатер, где жены и наложницы Куаутемока могли помыться и переодеться. В нем же расположилась хозяйственная служба, заведующая тазиками для мытья рук, скамеечками для ног, опахалами, подушками для шеи и головы и прочей мелочью, без которой немыслима жизнь верховного правителя.

Куаутемок явился с рассветом. Горделиво проплыв над площадью в богато украшенном паланкине, он с помощью четырех касиков поднялся наверх и рухнул на сиденье, скорее по привычке скривившись на правый бок. Взял из держательницы раскуренную трубку с табаком, затянулся, запил ароматный дым глотком горячего шоколада и взмахнул чубуком — мол, начинайте.

Натянутый в центре тент упал, взгляду правителя открылись четыре орудия, сделанных на манер тех, какими пользовались teules. Сработаны они были гораздо проще, грубее, без завитушек и надписей по стволу, но, имея большие размеры, смотрелись гораздо внушительней. Около каждой пушки вытянулись в струнку по десятку инженеров в закопченных набедренных повязках. Касик в парадном шлеме с пышным красным плюмажем взмахнул рукой.

Инженеры подхватили мешочки с огненной смесью и покидали их в дуло. Утрамбовали их специальной палкой с обмотанным тряпками концом, подкатили накругло обтесанный камень и, с трудом оторвав от земли, закатили вслед за порохом. Орудуя медными прутами, задрали ствол к самому небу и поднесли к отверстию запальной камеры горящий фитиль. Некоторое время ничего не происходило. Инженеры замерли в ожидании грохота, разинув рты и прижав ладони к ушам, свитские заволновались, стараясь укрыться друг за другом от начальственного взгляда. Касик с красным плюмажем начал стремительно бледнеть лицом. Потом в стволе что-то зашипело, орудие изрыгнуло гром и пламень. Невидимое глазом ядро с воем ушло за стену. На глади озера, отлично просматривающейся с площадки, вспух и медленно упал водяной гриб. Окрестности заволокло сизыми клубами порохового дыма. Свитские облегченно вздохнули, инженеры заулыбались. Куаутемок сморщил нос на исходящую от ствола кислую вонь и улыбнулся, давая понять, что доволен результатами.

Впервые за довольно долгое время он пребывал в благостном расположении духа. Сначала блестящая победа над островами-крепостями пришельцев с помощью их же метательных машин. Оружия очень неточного, но грозного. Одно попадание превращает корабль в щепу. Teules, конечно, учтут опыт горького поражения и не станут отныне сбиваться в кучу, подставляясь под летящие камни. Но теперь у Мешико в распоряжении будут пушки. Причем значительно более крупные и дальнобойные, чем у завоевателей. Для стрельбы по плавучим крепостям можно использовать большие, накругло обтесанные камни. Если полезут на дамбы, то мелкие окатыши смоют нападающих смертельным дождем. Через некоторое время инженеры доведут до ума легкие орудия, которые при выстреле можно удержать в руках. Стрелковые подразделения станут основой его будущей армии. Вокруг них он соберет лучших бойцов и. Только вот где их взять?

Мысли верховного правителя снова повернули на грустный путь. Основной воинской доблестью мешикского воина уже давно считается не победа над врагом, а как можно большее количество захваченных пленников для рабства или жертвенного камня. Военачальники перестали ходить в бой впереди своего войска. Отсиживаются в тылу, руководят.

А касики окрестных городов? Они не там, не со своим народом, не устраивают засады на дорогах, не сжигают мостов, не увозят провиант, не перегораживают дороги упавшими деревьями. Они сидят тут, за высокими стенами, и только и знают, что отправлять через озеро курьеров с требованиями прислать еще золота, шоколада, ткани, бумаги, перьевых мантий. Будто только мантий им и не хватает для победы над teules. Куаутемок с трудом повернул голову и зыркнул на шушукающуюся за его спиной свиту желтушными белками. Те вздрогнули и притихли.

Затевают что-то? Или обсуждают недавнее происшествие? Прямо на жреческий совет пробрался какой-то оборванный тип, назвавший себя истинным жрецом Кецалькоатля, и заявил, что раз Великий змей явил себя людям, значит, он теперь верховный жрец и все должны его чтить как правителя, равного Куаутемоку. Смутьяна, конечно, скрутили и передали настоящим жрецам Кецалькоатля для принесения в жертву тому богу, которого он так любит. Но брожения не прекратились, жрец бога дождя Тлалока сказал, что служители Уицлипочтли и Тескатлипока забрали себе много власти, получив привилегию непосредственно докладывать и советовать повелителю, а его бог, ничуть не менее сильный, неоправданно отодвинут в сторону. В совете чуть не дошло до потасовки. Конфликт потушили, но угли под золой тлеют и могут вспыхнуть с новой силой. Вот люди! Страна трещит по швам, а они, ничего вокруг не замечая, норовят урвать свой кусок.

Внизу, под ногами, снова грохнуло. Круглый, внахлест сколоченный из досок щит у дальней стены брызнул во все стороны щепой от попадания каменного ядра. Кладка за ним затрещала и посыпалась. Вот олухи, поморщился Куаутемок и с недовольством посмотрел на стелящийся у ног пороховой дым. Крепость разнесут так, что teules и возиться не придется.

В программе еще были стрельбы каменным щебнем по одетым в трофейные доспехи пришельцев чучелам, но он устал. Едва заметным взмахом руки он велел перенести себя на носилки и доставить в покои. Как только венчавшие крышу паланкина зеленые перья исчезли в боковых улицах, свитские саранчой кинулись на яства и напитки, которыми пренебрег Куаутемок. Дальнейшие стрельбы проходили без их внимания.

В кают-компании «Сантьяго» было жарко. Пот ручьями стекал по спинам, легкие по тысячному разу гоняли спертый воздух, брови хмурились, под небритыми щеками на загорелых лицах набухали каменные желваки. Собранный Кортесом военный совет уже давно превратился в склоку.

— А я считаю, что мы должны штурмовать город, — кипятился Альварадо, стуча кулаком в открытую ладонь. — Основные силы пустить по дамбам и поддержать фланги корабельной артиллерией!

— Этого они от нас и ждут, — попытался урезонить его Олид. — Пристреляли метательные орудия по мостам. Один-два залпа, и мы окажемся как крысы в ловушке.