– Не было с ними никаких колотушек, – Кьярум отер усы. – Карты были, одна так точно, но плохенькая, а колотушек не было. Только дракон и три гнома, одного я повёл обратно, да его по дороге, гм, прыгуны заклевали, такая потеря для Приглубного квартала… А два других, один который на Храме повёрнутый, а другой механист – они отправились с драконом дальше. Все прочие, кто с ними был прежде, сгинули в подземьях еще до нашей встречи, я говорил об этом, я говорил об этом всем, кто желал меня слушать. К вам в архивы совсем никаких вестей не доходит?

Брийгис как-то враз сник, плечи его опустились, углы рта дрогнули, но он тут же взял себя в руки, и только голос его выдавал глубокую печаль:

– Что же, Иган славно потрудилась, теперь пусть отдыхает, – произнес он ритуальную фразу. – Но в таком случае, мой король, у нас нет и не будет карт дальних и средних подземий, которые соответствовали бы сегодняшнему дню. Даже ближние подземья не изучены толком, только по направлениям выработок… – старший векописец развёл руками.

Король перевел вопросительный взгляд на Ульфина, тот отрывисто кивнул яйцеобразной головой: дескать, всегда готов назначить гномов, которые отправятся в подземья и храбро там погибнут, только дай знак, мой король.

Фрюг продолжал неистово пылать глазами и выглядеть так, словно сейчас же готов вскочить и бежать, и мог бы от нетерпения бить копытом, как эльфская лошадь, но боялся лишний раз двинуться, поскольку ноги его всё еще попирали редчайшую для подземий ценность – зеленую траву. Но не было нужды спрашивать, найдутся ли у Шестерни машины для вылазок в подземья, готов ли он не есть и не спать до тех пор, пока не подготовит их, выделит ли гильдия достаточно механистов, чтобы сопровождать эти машины за пределы владений Гимбла.

– Во-вторых, – продолжал Югрунн, – я хочу услышать от Фрюга ясные подтверждения тому, что гном способен срастить себя с машиной, сохранив возможность действовать сколько-нибудь успешно. Что это не противоречит, – он поморщился, потому что колено снова неистово ныло, – не противоречит устройству тела и разума гномов и машин.

Фрюг и его помощник выглядели задумчивыми, но они не сказали «Нет» сразу, и это само по себе могло послужить ответом, во всяком случае, на первое время.

– И если это так, – король, опершись на оконную раму, всем телом обернулся к механистам, – то я хочу предельно точно понимать: вот эти существа, а-рао и грядовые воители, которые срослись с машинами – насколько они теперь гномы и насколько – машины? Можно ли предположить, что наши механисты смогут отдавать указания хотя бы некоторым из них так же, как отдают указания собственным машинам?

– Вообще-то, – бухнул Фрюг, – машины – твари строптивые, мой король. Даже те, которых мы делаем сами, не проявляют большой покорности и обо всем имеют своё мнение, если их не дресир-ровать как надо. А что до чужих машин, давно затерянных к тому же, где-то валявшихся, да еще, если они наполовину гномы, да еще – если кто-то их уже объединил… Мы не сумеем ими командовать. Можно даже не пытаться, мой король.

Югрунн снова отвернулся к окну.

– Но, мой король, – продолжал Шестерня, и голос его наполнился страстью, он даже переступил с ноги на ногу, забыв о траве. – В подвалах наших мастерских хранится великое множество деталей от боевых машин, которые использовались в войне против драконов. Если мы соберем их да еще откроем старый склад, где хранятся боевые военные машины, из которых мы выкачали лаву…

– Весьма вероятно, – остановил его Югрунн, подняв ладонь, – но не прямо теперь. Пока что мы не знаем, что именно нам потребуется, потому нужно сосредоточиться на машинах для разведки. Теперь во-первых…

Фрюг опустил голову, скрывая выражение глубочайшего разочарования на лице.

– Во-первых, я хочу ясно понимать, возможно ли, что изменения в подземьях и последние настораживающие события связаны с присутствием там дракона.

Шестерня снова вскинул голову и шагнул вперед, сжимая кулаки:

– Мой король, дракон… – он осёкся: ведь невозможно сказать «Дракон опасен» и тут же не лишиться головы, – …не посмеет нарушить данное тебе Слово, но мы не можем знать, как само его присутствие могло отразиться на происходящем в подземьях…

Эти слова тоже были опасны, бесконечно, невообразимо опасны.

– Не хочешь ли ты сказать, Фрюг Шестерня, – очень тихим утробным голосом пророкотал Ульфин, – что король Югрунн, отправив дракона за бегуном…

И он умолк, слегка приподняв сросшиеся угольные брови.

– …не мог предсказать поведения камня в таких деталях, о которых даже камень не мог знать, – тщательно подбирая слова, закончил Фрюг и уставился на Югрунна, не мигая, вытянувшись в нитку. – Ведь наши горы не видели драконов уже двести лет, и за эти двести лет Такарон изменился. Если я пр-равильно понял твои слова, мой король.

Югрунн поморщился, потому что у него болело колено. Ульфин огладил пальцами рукоять висящего на поясе топора, но король на это чуть нахмурил брови, и Рьяный тоже вытянулся в нитку.

– В общем смысле верно, – проговорил Югрунн. – Мы не знаем, что произошло с глубокими подземьями, когда туда пришел Илидор, как отозвался камень на появление дракона после столь долгого перерыва. Мы знаем, что вблизи Гимбла дракон никак не влиял на Такарон, во всяком случае, не так, чтобы мы могли это заметить…

– Но потом в Узле Воспоминаний появился хробоид, – отчеканил Фрюг, глядя прямо перед собой. – Мой король, детали боевых машин, которые использовались в войне против драконов, могут быть пересобраны. Мы готовы оживить и подготовить большие боевые машины за…

– Я же сказал: не теперь, Фрюг! – в голосе короля звякнула сталь, и Шестерня поспешно склонил голову. – Еще слово – и я решу, что ты провёл среди машин слишком много времени! Кто из вас от кого набрался непокорности и стремления иметь обо всём своё мнение?

Фрюг молча опустился на колено, еще больше приминая траву, кочергу ей в корни, и склонил голову еще ниже. Ульфин снова положил руку на рукоять топора и ел Югрунна глазами. Ндар и Рукатый переглянулись. Брийгис отступил на несколько шагов, сообразил, что идёт по траве, обнаружил, что край его мантии зацепился за ветку какого-то куста, и замер, вжимая голову в плечи.

– Если мне нужны мнения, то я слушаю их очень внимательно. Когда речь идет о вещах, в которых разбирается говорящий. – Король отвернулся от Фрюга, не успев уже увидеть, как тот набрал в грудь воздуха, словно всё-таки собирался что-то сказать, но в последний миг передумал и правильно сделал. – Так вот, я спрашиваю: кто разбирается в драконах и кто может мне рассказать про этого дракона что-то, отличное от страшилок? Нам неоткуда узнать больше про камень такаронских глубин, потому что никто не изучал камень такаронских глубин, или же нам неизвестен тот, кто делал это. Но, в пропасть вашу кочергу, мы можем узнать больше про этого дракона и понять, что он мог принести с собой туда, в подземья! Не он ли виноват в том, что происходит теперь – вольно или невольно! Или, напротив – дракон знает, как остановить то, что зреет внутри!