Оглядев комнату, я была искренне поражена количеством мужчин за пятьдесят в роскошных костюмах и под ручку с девицами, вполне годившимися им в дочери – или даже во внучки. Украдкой вытащив мобильник, я сделала снимок гигантского зала вместе с гостями. Мы были на местном благотворительном вечере, организованном одним из «друзей» Уоррена. Я ставлю тут кавычки, потому что, как Уоррен признался мне, очень мало кто из «одного процента» дружил по-настоящему. Дружба продолжалась ровно столько, сколько длилась следующая сделка. Если в результате «друзья» не приближались к поставленной цели или не зарабатывали кучу бабла, то эти отношения больше не представляли никакой ценности. Дружба врозь. Честное слово, меня от такого тошнило, но мне платили за то, чтобы я была здесь. Так что я была вынуждена проходить ускоренный курс лицемерия.

От: Миа Сандерс

Кому: Шлюшке-потаскушке

Придумаешь название?

От: Шлюшки-потаскушки

Кому: Миа Сандерс

Да легко! Детский день на Капитолийском холме!

Я чуть не лопнула. Смех вскипел во мне так быстро, что я подавилась шампанским, которое вальяжно прихлебывала, и закачалась на шпилосах. Боже, до чего же я любила эту женщину!

– Осторожней.

Пожилой джентльмен схватил меня за руку выше локтя и помог удержаться на ногах.

– То, чем вы подавились, стоит весьма дорого. Хотя, думаю, есть и худшие виды смерти, чем захлебнуться шампанским по пять сотен за бутылку.

Глядя на мои заслезившиеся глаза, он громко хмыкнул. Кончилось тем, что я окатила брызгами шампанского, оставшегося у меня во рту, какое-то невинное, подвернувшееся под руку растение. После чего закашлялась, судорожно стараясь отдышаться. Мимо проходил официант с подносом, уставленным стаканами с водой. Седовласый джентльмен ловко подцепил один из них и протянул мне. Я с благодарностью опрокинула воду в глотку, смывая остатки шампанского, попавшего не в то горло.

– Ох, извините, – сказала я, откашлявшись и картинно выпятив губки.

Мужчина, которому наверняка стукнуло шестьдесят пять, если не все семьдесят, потрепал меня по щеке, словно я была его любимым домашним зверьком.

– Не беспокойся, малышка. Кто твой папочка?

Еще секунду назад он вел себя как добрый дедушка, а сейчас превратился в настоящего хищника.

Я невольно нахмурилась.

– Прошу прощения, вы о чем?

– Не будь дурочкой. Кто о тебе заботится?

Он облизнул свои сухие, потрескавшиеся губы. Старик дышал открытым ртом, обдавая меня вонью сигар и спиртного. Я отпрянула и сглотнула, преодолевая рвотный позыв.

За спиной старика прочистили горло.

– Кажется, вы нашли кое-что, принадлежащее мне, – произнес Уоррен Шипли.

С гневной гримасой на лице он смотрел на руку второго мужчины, по-прежнему сжимавшую мой локоть.

– Уоррен, я и понятия не имел, что ты наконец-то обзавелся овечкой, – с ухмылкой ответил пожилой джентльмен, жадно пожирая взглядом все изгибы моего тела. – И какое же прелестное маленькое создание. Не хочешь поделиться?

Его голос стал вкрадчивым. Удерживать рвоту с каждой секундой становилось все труднее.

Уоррен громко расхохотался. Утробным раскатистым смехом, слышным во всех уголках зала.

– Боюсь, что нет, старина. В свои годы я становлюсь эгоистом, Артур.

Артур выпустил мою руку. Я инстинктивно потерла то место, за которое он держался. Уоррен заметил мое движение, и его лицо посуровело. Он шагнул ко мне и легонько обнял за талию.

– Это Миа, моя подопечная. Миа, познакомься с Артуром Бротоном.

Уоррен чуть стиснул меня, и я протянула руку для рукопожатия.

– Приятно с вами познакомиться, мистер Бротон.

Для пущей достоверности я прильнула к Уоррену. Он прижал меня к себе крепче – настоящий оплот, сильный и твердо стоящий на ногах. Эта сила не давала угадать его истинный возраст.

Нагнувшись, мистер Шипли поцеловал меня в висок.

– Миа, тебе явно надо освежиться. Иди и возьми себе что-нибудь выпить. Я подойду через пару секунд.

Я кивнула, и он легонько хлопнул меня по заднице. Не то чтобы по-товарищески, как Мейсон, мой старый клиент и друг, своих братанов из высшей бейсбольной лиги – да и меня, если говорить начистоту. Скорей, потрепал по-отечески. Ладно, по крайней мере, он не лапал молоденькое мясцо, как многие из этих мужчин.

Я прошла мимо целой галереи старикашек, за чьи локти цеплялись юные красотки с упругими телами. Я практически видела крошечные наручники, не дававшие этим дамочкам отойти, прочно приковывающие их к кошелькам мужчин. Гадость.

Бармен протянул мне новый бокал шампанского. Я проглотила шипучку, поставила бокал на стойку и попросила еще.

– Полегче, тигрица. Не стоит валиться с ног в пьяном угаре и портить папочкину репутацию, – заявил Аарон, усаживаясь на табурет рядом со мной.

– Не понимаю, зачем я здесь, – ответила я, покачав головой и поджав губы.

– Ты уже делаешь свое дело. Хорошо выглядишь и доказываешь этим стариканам, что отец – один из них. Видишь, как он оживленно беседует с Артуром Бротоном?

При звуках имени старого извращенца, хватавшего меня за руку, я вся передернулась.

– Ага.

Аарон кивнул, указывая на сладкую парочку.

– Он владеет портами, через которые отец намеревается вывозить медикаменты. Портовое начальство всех стран, где он успел поработать, у него в кармане. Отцу этот парень нужен, чтобы было, куда ставить суда.

Я медленно выдохнула, выставила вперед грудь и расправила плечи.

– Но почему? То, что он делает, – это благая, добрая, гуманитарная миссия.

– Так и есть, – хмыкнул Аарон, – но это не приносит никакой прибыли. К тому же отправлять американцев в страны третьего мира и строить там медицинские учреждения просто опасно. Я использую термин «учреждения», но скорей речь идет о бункерах и палаточных лагерях. И это только первый шаг. И произойдет только в том случае, если он уговорит Артура впускать и выпускать корабли, а, значит, потерять потенциальную прибыль и использовать рабочую силу во имя благотворительности. Задачка не из легких. Плюс ему надо найти компанию-перевозчика, врачей, миссионеров, вооруженную охрану и так далее. На карту поставлено куда больше, чем ты думаешь.

Ничего себе. Уоррен и в самом деле был супергероем нашего времени. Доставка лекарств в страны третьего мира, готовность рискнуть многим во имя человечества. Невероятная самоотверженность. В кои-то веки я была искренне рада тому, что мне попался такой клиент.

– И как же я могу помочь?