Впечатленный научными результатами, полученными в столь короткие сроки, адмирал Дюперре решил послать в следующем году в те же места новую экспедицию, одновременно научную, литературную и фольклорную. Теперь Гемар был ее научным руководителем.

В мае 1836 г. Гемар вновь взошел на «La Recherche», направляясь на этот раз в Гренландию. Научный коллектив был расширен. Помимо Гемара и Робера в экспедиции принимали участие Виктор Лоттен, участвовавший в экспедициях Дюперре и Дюмона Дюрвиля; художник Огюст Майер, метеоролог Рауль Англе, зоолог Луи Бевале, Ксавье Мармье, изучавший исландские языки и литературу.

С июня по сентябрь 1836 г. ученые исследовали Исландию, в то время как «La Recherche» продолжил путь к Гренландии. Тогда было совершено первое успешное восхождение на гору Гекла, открыто большинство других вулканов острова. Исследователи достигли северных и восточных берегов Гренландии и дошли до Вопнафьордюра, места, откуда в свое время Блоссевиль отправил последние сообщения. Изучали образ жизни эскимосов, проводили гидрографические работы, чтобы облегчить навигацию в полярных морях, анализировали процесс формирование льда. Следов корабля Блоссевиля обнаружить не удалось: эскимосы знали о пропавшей экспедиции еще меньше, чем жители Исландии, однако в научном и литературном отношении результаты оказались впечатляющими. В Морском министерстве было принято решение опубликовать все материалы, собранные в ходе двух экспедиций[693].

В 1838, 1839 и 1840 г. была проведена еще одна серия экспедиций на Шпицберген, в Лапландию и Фарерские острова. Эти экспедиции были тщательно подготовлены в научном плане: Гемар обратился к своим коллегам во все ведущие научные центры и Академии с просьбой дать советы и рекомендации. Он адресовал письмо барону Берзелиусу, иностранному члену Института Франции, проживавшему в Стокгольме, с подробнейшим изложением целей, маршрута, планов экспедиции. Предполагалось провести исследования самого широкого характера: по ботанике, географии, медицине, по изучению влияния холода на жизнедеятельность животных, на мускульную силу, на температуру человека и животных, на химические и физические свойства крови, на электрическое состояние атмосферы, на состояние ветра, количество снега и дождя, на появление и движение льдов, на замерзание моря; состояния морской воды на разных глубинах, естественной истории этих мест и т. д.[694] Кроме того, в Стокгольм Гемар отправил инструкции, полученные от Института Франции, различных министерств, Королевской медицинской академии и других организаций, чтобы совместными усилиями выработать оптимальную программу научных исследований.

Копию письма послали также ученым в Берлин, в том числе А. фон Гумбольдту, в Лондон, в Ливерпуль, в Глазго, в Копенгаген, в Петербург, Вену, Брюссель. Если ученые хотели сделать какие-то предложения, они могли до 1 мая 1838 г. написать Гемару в Париж, а после этой даты – в Стокгольм, Шарлю де Морнею, полномочному министру Франции при короле Швеции и Норвегии[695].

Количество ответных писем и рекомендаций, полученных из разных учреждений, было поистине огромным. Почти весь первый том книги Гемара, порядка 550 страниц, занимают различные инструкции: от Медицинской академии на 53 страницах, включая сведения по рациону питания моряков, дисциплине. Общество естественной истории Франции, секции зоологии, ботаники, геологии Академии наук представили свои рекомендации. Писали не только специалисты по естественным наукам, писали и гуманитарии, например, известный французский политик и философ, профессор Сорбонны Пьер Руайе-Коллар представил свои рекомендации по изучению политической истории, нравов жителей Севера. Откликнулись известные ученые-гуманитарии Виктор Кузен, Франсуа-Огюст Минье, Жан-Жак Шампольон. Свои вопросы прислала и Академия моральных и политических наук.

Ответы ученых коллег разместили среди рукописей королевской библиотеки. Эти детальные инструкции, полученные от ведущих ученых того времени, значительно облегчили работу экспедиции.

Как и в ходе прежних экспедиций, на Шпицбергене обширная научная программа была фокусирована на изучении естественной истории, геологии, медицины, метеорологии, физики, астрономии, языков и литературы. Результаты экспедиции были опубликованы в 1852 г.[696]

В России были хорошо осведомлены об экспедициях Гемара, и уже в 1837 г. российская Академия наук начала планировать совместную научную экспедицию на Шпицберген. 20 декабря 1839 г. Гемар был избран членом-корреспондентом Петербургской Академии наук. В свою очередь, в декабре 1840 г. французский ученый пригласил своих русских коллег присоединиться к его исследованиям северных территорий.

Международная экспедиция в Русскую Лапландию с целью проведения физических, географических, ботанических и зоологических наблюдений была запланирована на 1841 г. Кроме Франции и России, в ней должны были участвовать ученые из Великобритании, Германии, Норвегии, Швеции и Дании. Академия наук откликнулась на это предложение. В состав исследовательского отряда были командированы И.А. Зиновьев, Н.И. Железнов и К.Ф. Кесслер (профессор Киевского университета). Академия наук предложила следующую систему оплаты труда: для того, чтобы российские ученые не зависели от французского правительства, Академия наук предполагала выплачивать им жалованье из средств экономической суммы на тех же условиях, что и датское, норвежское и шведское правительства. Также были разработаны инструкции и подготовлены сопроводительные бумаги. Однако в силу ряда организационных причин эта экспедиция не состоялась[697]. На мой взгляд, весьма вероятно, что свою роль сыграли и политические причины. Ведь на 1840–1841 гг. пришлось обострение Восточного кризиса, серьезно осложнившего российско-французские отношения. В 1841 г. российский посол во Франции граф П.П. Пален и французский посол в России барон П. де Барант вернулись на родину, а интересы двух стран отныне представляли поверенные в делах. Может быть, этот фактор оказался решающим, и в данном случае политика возобладала.

Что касается Гемара, то в экспедициях он больше не участвовал. Ученый сосредоточился на публикации книг о своих путешествиях. После Февральской революции 1848 г. и крушения режима Июльской монархии он оставил активную службу. Умер Гемар в Париже 10 декабря 1858 г. и был похоронен с государственными почестями на кладбище Пер-Лашез.