Он, видимо, почувствовал, как я пожираю его глазами, повернулся и застал меня врасплох.

— Я… я вот думаю, может все гостям прислали инструкции по соответствующему внешнему виду, а нам нет?

— Не плохо, — Теон кивнул и подавил улыбку, которая все-таки тронула его губы. — На самом деле, так они настаивают на своих взглядах. Таких же древних, как и те мастера, что шьют им парчовые недоразумения.

— То есть, раньше так одевались все? — спросила таким тоном, будто во мне говорит исключительно любопытство.

— Да. Особенно во время правления моего отца, — мотт повел меня к столу, у которого уже рассаживались исключительно мужчины. И довольно-таки пожилые.

Но это я отметила краем глаза, потому что мысли занимало совсем другое.

— Ты никогда не говорил, что твой… ваш отец был правителем, — слегка изумленно произнесла я, глядя на мотта. — Он сегодня будет здесь? — очень надеясь на положительный ответ, спросила я.

Ведь если его отец жив — то увиденное в камне не про Теона. И кто-то другой, кого миррор тоже когда-то наделил темной силой, убил своих родителей.

— Он погиб. Давно.

— Мне жаль, — собственный голос дрогнул по двум причинам. Во-первых, Теон произнес это с абсолютным безразличием. Во-вторых, шансы того, что видение все-таки было о нем, вдруг многократно преумножились. — А мама? Ее ты тоже ни разу не упоминал?

Сердце пустилось в бешеную гонку, но остановится на полпути я не могла. Лицо вспыхнуло, а спрятанные под столом ноги задрожали. Я взяла со стола бокал с водой и утолила жажду, заодно прячась от Теона.

— Она ушла вслед за ним. — Мотт проследил, как я отпила и дрогнувшей рукой вернула стеклянный сосуд на стол. — Теперь твоя очередь, Лея. Расскажи мне, кто твои родители.

— Было бы, что рассказывать, — пожала плечами, все еще переваривая его слова. — Ты же не забыл откуда я? — невесело усмехнулась.

— Не уверен, что понимаю, к чему ты клонишь, — судя по сконцентрированному на мне взгляду, ответил он честно.

— Я… — громко выдохнула, прежде чем преподнести вс как есть, но давить на жалость не хотелось. — Меня вырастило правительство.

— Но тебя кто-то родил, — Теон направлял разговор в нужное ему русло.

— Кто-то, да, — кивнула я. — В Третьемирье это частая практика — оставлять ненужных, или нежеланных детей.

Он будто хотел что-то сказать в ответ, но в зале появился Лекс. Мотт тихо уверил, что мы продолжим разговор в другой раз, и поприветствовал вошедшего брата.

Правитель выглядел не так сдержанно, как Теон, но и не так вычурно, как остальные гости. Ткань его костюма тоже была расшита, но не золотом, а выглядящим скорее скромно серебром, и совсем тонкими узорами.

Видимо, противостояние матерым дипломатам, особенно когда их много, дается ему не так легко, как Теону. Хотя, Лекс Рейн — правитель. И скорее всего, он вынужден находить с подчиненными компромисс. Где с одной стороны на тебя давят старинные устои, а с другой — новое время, требующее незамедлительных перемен.

Лекс сел во главе стола, справа от него был Теон, рядом с ним я. Зал бурлил приветствиями, хвалами и пожеланиями — все в честь правителя, а стоило голосам утихнуть, я ощутила всю тяжесть предстоящих обсуждений.

— Прошу позволения начать со перечня докладов за сегодняшний день! — из-за стола поднялся коренастый и седовласый толстячок с листом бумаги в руках. Крупные пальцы украшали кольца. Много колец. — Думаю, прежде чем обсуждать прогнозы и строить планы, стоит хорошенько поразмыслить с чем же мы имеем дело, — он смотрел на правителя с широкой улыбкой, расплывшейся по масленому лицу.

— Приступайте, Фрид, — ровно ответил Лекс.

— В силу потрясающего явления, о котором нам известны лишь жалкие крупицы, повсеместно до сих пор происходят положительные перемены! На сегодняшнее утро ни в одной провинции не осталось замерзших водоемов.

По залу рассыпались рукоплескания, среди которых замешались восторженные голоса:

— Небеса сжалились…

— Это было испытание, которое окончилось победой духа…

— Проклятье снято!..

— Продолжаю, — гордо произнес тот, кого Лекс назвал Фридом. — Натуроведы пришли к выводу, что пробудились, в большинстве своем, лесные звери и птицы. Потрясающие новости!

И снова его словам захлопали. Все, кроме Теона и Лекса. Я же сидела, стараясь ничего не пропускать мимо ушей.

— Дикие звери, — голос правителя, жесткой ноткой напоминающий голос мотта, заставил всех напрячься, — и даже птицы, никак не относятся к домашнему хозяйству. Если только из лесов не начнет вдруг выходить скот: крупный, мелкий и птица. Тогда, конечно, я пойму вашу радость.

— При всем уважении, на обеспечение народа скотом, нужно время… — улыбка еле-еле держалась на блестящих щеках. — Требуется найти продавцов из других земель. Договориться о количествах. Доставить, так сказать, животину. Да и как ее потому распределять?.. — развел руками он. — Безвозмездно? Или за плату, что будет разумнее, но какую? Все эти, и многие другие нюансы требуют времени, — важно закончил он.

— Которого нет, — скучающе и негромко отозвался мотт. — Вас однажды уже едва не вынесли на вилах прямо из спален ваших домов. Неужели вы, — он осмотрел каждого присутствующего, — не сделали выводов?

Я нахмурилась, вслушиваясь.

— Тогда ситуация была иная! — говорил только Фрид. — Без каких-либо вариантов. Земля была заледенелая, что камень. Народ обезумел от холодов и голода…

— Отчет начался с того, что все оттаяло, — Теон говорил это таким тоном, что я не завидовала его оппоненту. — Народ, как вы выразились, это тоже видит. И видит бездействие упитанной власти.

— На хорошее решение нужно время! — блаженно улыбался толстячок, будто не заметил укора в словах мотта.

— Есть такие решения, Фрид, на которые его просто нет. Нужно действовать. Прямо сейчас! И уже по ходу событий вносить необходимые изменения.

— Максимус Рейн, да позаботятся Небеса о его душе, был сторонником взвешенных и продуманных деяний, неужели вы не помните? — медовым голосов пропел толстяк.

— Я помню отца, — тихо, но в звенящей пустоте зала, пронзительно громко произнес Теон. — И помню, как закончилось его правление.

— Прекрасный был человек…

— Еще я помню, что сходило с рук его приближенным. И не допущу этого снова. У вас всех есть день, а точнее ночь, чтобы продумать план вместе со всеми деталями. Завтра утром я жду решения, — медленно и внятно проговорил Теон. — В противном случае, мы будем говорить о последствиях.

— Могу я поинтересоваться, каких? — уже без тени улыбки спросил Фрид.

— Роспуск, — отчетливо произнес мотт, и в ответ зал наполнился слабым недовольством. Мужчины ерзали на стульях, краснели и вздыхали, кто-то хватался за голову.

— Но это же просто… очередная расправа над властью! — развел руками толстяк, заискивающими взглядами ища поддержки