— Вы уверены, что вторая личность настолько сильна? — на ходу допрашивал кахэ мой драгоценный обретенный родственник, которому я непременно повырываю с корнем его прекрасные золотые локоны такого же в точности оттенка, как и мои собственные волосы.

Милад чуть смущенно кашлянул и уверил, что другая я вполне сильна, деятельна и вообще как будто воплощение всего зла этого подлунного мира.

— Дар Соловьев никогда не проявлял себя в полукровке прежде. Да-да, не смотрите на меня так, ларо Милад, Леона, плоть от моей плоти, не первая и, вероятно, далеко не последняя полукровка. Так вот, все подобные дети магически абсолютно инертны, они буквально отторгают любые чары. Про квартеронов никто вообще не думал, так что, когда довелось первый раз увидеть Лэйси… Словом, я был чрезвычайно сильно удивлен.

И на фоне этого удивления взял меня под свое Соловьиное теплое крылышко. Не проснись во мне способности эльфов — дедуля бы и на пушечный выстрел не подошел, зачем ему якшаться с кем-то вроде меня.

— И решили поучаствовать в судьбе внучки, раз уж такая… выдающая. Она, скорее всего, попытается вам глаза выцарапать, вы же понимаете?

— Бурный темперамент. Это, должно быть, от бабки. Жаркая была женщина…

Определенно не то, что я жажду узнать о покойной бабушке.

Я принялась демонстративно возиться на руках у Динеса Милада, намекая, что вот-вот проснусь.

— Кажется, дозу все-таки не рассчитал. Скоро кто-то из них двоих будет с нами, и вот конкретно сейчас я даже не могу сказать, кто хуже.

Я сидела с чашкой чая в руках и размышляла над тем, в кого именно ее следует метнуть. Наверное, в Сафиру, как наиболее безобидную из всей этой компании дрянь.

— Итак, я выслушала ваши объяснения и меня они не устраивают, — изрекла я холодно.

Надо было потребовать ужин. Или шампанского. Да, точно, шампанское, охлажденное во льду. Нож для колки льда подойдет куда лучше, чем столовый нож. Убить обоих.

— То есть все это время вы, ларо Милад, знали, что у меня психиатрические проблемы, однако предпочли их игнорировать. А вы, ларо Айнерин, все это время… Вы хоть понимаете, насколько я вас обоих ненавижу?

Что странно, я продолжала говорить холодно и спокойно, как будто находилась на съемочной площадке в образе Риннэлис Тьен. Хотя при этом думала, что следовало проявить в тот раз в гримерной куда больше усилий и хотя бы раз заехать Динесу Миладу стулом по голове.

— Это не психиатрические проблемы, — как можно ласковей ответил мне дорогой дедушка. — Вышедший из-под контроля мага дар — явление иной природы.

Я махнула рукой, призывая эльфа замолчать.

— Какая разница, если вы считаете меня ненормальной и думаете, что я могу быть причастна к убийствам? А вы ведь думаете… И, ларо Милад, бить по голове беззащитную женщину — не только противозаконно, но еще и в высшей мере подло!

Разумеется, кахэ не было стыдно, ни капли, даже самую малость он не раскаивался. В этих наглых синих глазах я видела полную и безоговорочную уверенность в собственной правоте.

— Вы бы вряд ли поверили мне, ларэ Уиллер. Я действовал по ситуации.

Я размышляла пару секунд, а потом выплеснула Миладу чай прямо в лицо, наслаждаясь мыслью, что напиток все еще не остыл. Милад зашипел и принялся вытирать физиономию вытащенным из кармана платком, сквозь зубы проклиная меня разом на нескольких языках.

Сидел бы рядом эльф — получил бы кипяток в лицо он. Мне было глубоко безразлично, кому именно из этой компании засветить.

— О, я всего лишь действовала по ситуации, — бросила я раздраженно. Динес Милад явно заслуживал настолько «горячую благодарность» с моей стороны. В идеале я бы залила в эти уста лживые расплавленный свинец.

— Теперь-то мы квиты? — спросил с некой тенью надежды в голосе спросил кахэ.

Наверное, мой смех всем показался истерическим, потому что и Сафира, и Милад, и даже дедуля резко переменились в лице и стали выглядеть так, будто решают, кто будет везти меня в психушку.

— Да вы шутите, — немного успокоившись, процедила я. — Квиты? Правда? Даже если бы я убила вас всех, мы и то бы не были квиты! Итак, мой драгоценный, горячо любимый дедушка?

Ларо Анейрин э Аранрод как-то сразу начал нервничать. Обретенному родственнику явно не понравилось, когда все мое внимание обратилось на него.

— Вы правда считаете, будто я рада узнать, что вы мой родственник? — с откровенной издевкой поинтересовалась я, чуть подавшись вперед. — Сколько прошло времени? Суммарно лет семьдесят? Затащили бабку в постель, наплевав о контрацепции, и благополучно махнули на все рукой. Очень зрелый и ответственный поступок, достойный фактического главы клана Соловьев.

Сказала, а уже потом сообразила, что поносить в лицо Анейрина э Аранрода может оказаться небезопасно для карьеры, а также здоровья. Но бес меня подери, все это стоило заявить гаду прямо в лицо. В данном случае не приходилось рассчитывать на родственную любовь, которая заставляет закрывать глаза на столь многое.

— Стало быть, вот что думает обо мне моя внучка, — безрадостно констатировал эльф, быть может, даже чересчур безрадостно для того, кто лично для меня получил почетный титул «отца-кукушки» и «деда-кукушки» столетия.

Через секунду эльф как будто встряхнулся и спросил у кахэ:

— Это же субличность, верно?

Неужели он правда рассчитывает, что его так отчитывает моя более хитрая и коварная версия?

— Вынужден разочаровать вас, но это оригинал. Очень злой оригинал, — разбил все надежды ларо Анейрина Милад.

Как мне показалось, он сделал это с огромным удовольствием.

— А вы чего разулыбались? — набросилась я уже на кахэ, который, разумеется, отличился не так эпично, как дорогой и нелюбимый дедуля, но тоже знатно наворотил. — Или считаете, будто обманывая меня столько времени, поступили правильно? Так вот, нет! Ни по отношению ко мне, ни по отношению к окружающим! Если я действительно опасна… Ах да, вам же глубоко плевать на благополучие граждан Эрола и кого бы то ни было.

На целую одну секунду Динес Милад выглядел пристыженным, и я сочла это великой моральной победой над всем народом кахэ. Но секунда блаженства закончилась — и в синих глазах снова появилось выражение тотального превосходства над всем живым.

— Ладно, я вижу, извиняться никто не планирует, все на свете правы… Так что скажите мне только одно: это как-то лечится? Что мне делать с сильной самостоятельной стервой, которая пытается взять под контроль мою жизнь?

Этот вопрос для Динеса Милада оказался не менее животрепещущим. Он даже перестал вытирать лицо и подался в сторону ларо Анейрина, выражая высшую степень заинтересованности.

Дедушка же замешкался, явно подбирая наиболее подходящие слова… И мой достаточно богатый жизненный опыт говорил, что это очень плохой знак.