– Я буду в «Ритц». В четыре.

Интересно, что она не пригласила меня прийти к ним, в квартиру на Кабоган-сквер.

– Может быть, с ней приедет Тигра. Может быть, в квартире Чарльз, – предположила Адела, и у меня даже возникло искушение сходить туда и позвонить в дверь. Но я отказался от этой идеи, решив, что мне стоит сначала выслушать, что хочет мне сказать леди Акфильд.

Но все-таки я позвонил Эдит:

– Что ты собираешься ей сказать?

– Не знаю. Что она напрасно тратит время, стараясь не дать вам встретиться. Если это то, чем она занимается.

– Именно этим она и занимается.

– Я имею в виду, без ведома Чарльза. В любом случае я позвоню тебе вечером.

Я нерешительно спросил, пришла ли уже леди Акфильд. Но метрдотель не собирался упускать такую возможность.

– Джентльмен к графине Акфильдской, – громко объявил он проходившему мимо официанту, который любезно проводил меня под прицелом любопытных глаз туда, где меня уже ждали.

Она сидела за столом в Мраморном Зале, справа от большого позолоченного фонтана. Улыбнулась и помахала мне своей маленькой ручкой, пока я подходил, и встала поприветствовать меня. Она двигалась аккуратно и легко, как птица. Официант принес чай, сдобрив его немалой порцией вежливых «миледи», она мягко и невозмутимо кивнула в ответ.

Она весело рассмеялась:

– Я здесь всегда, как в первый раз!

– Я – тем более.

Она стала держаться не то чтобы серьезнее, но по крайней мере прямолинейнее. Отчасти исчезла и ее трепетная задушевность, и, вспомнив нашу беседу в ее комнате в Бротоне, я понял, что она собирается подарить мне немного настоящей искренности вместо этой светской игры.

– Мне хотелось бы быть с вами честной, потому что мне кажется – вы могли бы помочь.

– Я одновременно польщен и недоумеваю.

– Я не хочу, чтобы Чарльзу пришлось встречаться с Эдит.

– Я так и понял.

– Дело не в том, что я желаю ей зла. Честное слово. Просто я думаю, что он оказался сейчас в очень запутанной ситуации, и не хочу, чтобы его еще сильнее сбивали с толку.

– Леди Акфильд, – начал я. – Я прекрасно понимаю, почему вы считаете, что это неудачная мысль. Я тоже так думаю. Вы считаете, что этот брак был ошибкой, и предпочли бы, чтобы на этом все кончилось. И с этим я соглашусь. Но факт остается фактом – Эдит все еще жена Чарльза, и если она хочет видеть его, а он, как я подозреваю, хочет видеть ее, не лучше ли нам уйти с дороги?

В ее глазах мелькнуло раздражение:

– Почему вы думаете, что он хочет ее видеть?

– Потому что он все еще любит ее.

Она помолчала какое-то мгновение, проверила сэндвичи на тарелке, нашла один с яйцом и принялась откусывать от него маленькие кусочки с преувеличенным наслаждением.

– Они просто чудесные! – тихонько прошептала она, как будто мы должны любой ценой сделать так, чтобы никто, не дай бог, этого не узнал. Она взглянула на меня своими пронзительными, кошачьими глазами:

– Вы полагаете, я несправедлива к Эдит.

Я покачал головой:

– Нет, я считаю, что вам она не нравится, но не думаю, чтобы вы были особенно несправедливы к ней.

Она кивнула, подтверждая мои слова:

– Она мне не нравится. Очень. Но дело не в этом.

– А в чем?

– В том, что она не может сделать Чарльза счастливым. Нравится она мне или нет, не имеет никакого значения. Я терпеть не могла свою свекровь, но отлично понимала, как великолепно она управлялась с Бротоном и несчастным отцом Тигры. Мне потребовалось двадцать лет, чтобы похоронить ее память. Вы думаете, если бы она мне просто не нравилась, это имело бы хоть какое-нибудь значение? Я не школьница.

– Нет.

Я глотнул чаю. Это мне, несомненно, очень льстило. По какой-то причине леди Акфильд решила приподнять занавес, который обычно скрывал от посторонних все ее мысли, и поговорить со мной по-настоящему.

– Позвольте мне рассказать вам о моем сыне. Чарльз – хороший, добрый, простой человек. Он значительно добрее меня. Но он не так… – она запнулась, подыскивая определение, которое отвечало бы случаю, но звучало бы мягко.

– Умен?

Так как я уже сказал это вслух, она, не задерживая на этом внимания, пошла дальше.

– Ему нужна жена, которая ценила бы не только его самого, но и кто он есть и что он делает. Ценила бы то, какова их жизнь. Он не из тех, кто стал бы уживаться в собственном доме с иным мировоззрением. Он не смог бы жениться на оперной певице социалистической ориентации и уважать ее за ее взгляды. Это не для него.

– Мне кажется, Эдит это тоже не свойственно.

– Она вышла замуж за представление о жизни, которое вычитала в романах и журналах. Она думала, что это будут бесконечные путешествия, показы модных коллекций и встречи с Миком Джаггером. Она думала, что будет устраивать вечеринки на Маврикии для принцессы Мишель… – Леди Акфильд пожала плечами; меня впечатлило, что она слышала о Мике Джаггере. – Я не знаю, может быть, кто-то так и живет. Может быть. Но я знаю, что жизнь Чарльза не будет такой никогда. Все его существование расписано по сельскохозяйственному календарю. Ближайшие полвека он будет охотиться и управлять имениями, управлять имениями и охотиться и на три недели в июле уезжать за границу. Он будет беспокоиться об арендаторах, ругаться с викарием и пытаться добиться правительственной субсидии на реставрацию восточного крыла. А его друзья, за небольшим исключением, будут точно так же чинить крыши своих особняков, охотиться, заниматься фермерством, пытаться получить налоговые льготы. Вот какое будущее его ждет.

– И вы уверены, что там нет места Эдит?

– А вы – нет?

Я помнил, как Эдит ныла на охоте и дулась вечера напролет, под истории Тигры, в лучах обаяния Гуджи. Но вот о чем я догадывался, а леди Акфильд нет, это о том, как скучна и тосклива новая жизнь Эдит. Я вспомнил, как на вечеринке Фионы Грэй ее водили по комнатам, как призовую телку. Леди Акфильд приняла мое молчание за согласие и стала держаться теплее.

– Это не только ее вина. Это ее ужасная мать забивала ей голову чепухой из романов Барбары Картланд. Какие у нее были шансы?

– Бедная миссис Лэвери, – сказал я. Леди Акфильд слегка передернуло. И с этой женщиной миссис Лэвери намеревалась делить восхитительные обеды и походы к модистке.

– Я не сноб, – начала леди Акфильд, но это было уже слишком, и я не смог удержаться, чтобы не поднять бровь – удивленно. Она попыталась меня упрекнуть. – Нет! Я знаю, что людям удается выйти замуж за человека выше себя и все-таки не спасовать. Правда! – Она была порядком возмущена. Я думаю, она искренне верила, что говорит правду.

– Например? – уточнил я.