Пётр так и не дописал — и вот теперь вообразил, что может закончить его не на бумаге, а в реальности…

— Да, молодняк и есть, один ты старый хрен! — ответил я с положенной толикой иронии в голосе. — Никак не уймёшься, да? Учти, тут твой 'Третий Меморандум кроме меня никто не читал, не оценят… Нет уж, пусть название сами ребята предложат. У них, кстати, и вариант имеется — Терра.

Пётр вздохнул, смиряясь с неизбежным.

— Что ж, пусть будет Терра. Ты ступай тогда, но к ночи возвращайся. Я тут выяснил кое-что интересное, пока ты мотался в Зурбаган и обратно — вот, хочу показать тебе. Только это надо делать обязательно в темноте, ночью.

— Обязательно вернусь. — пообещал я. — Если только шею в на тропе темноте не сверну.

— Ты уж постарайся.

IX — 2

— И как всё прошло? — спросил Пётр. Мы устроились на плоской крыше домика — его только два дня, как собрали из доставленных с Земли сэндвич-панелей. По задумке торцевая стена здания вплотную будет примыкать к решётчатой башне Маяка, и с крыши к установленным на верхушке зеркалам можно будет подняться по лёгкой металлической лесенке. В данный момент крышу украшали два парусиновых шезлонга да тренога большого телескопа, установленная в центре. Сам телескоп — массивная выкрашенная в серый цвет труба, усаженная многочисленными загадочными приспособлениями, покоилась в длинном деревянном ящике, в ложе из вспененного пластика. Пётр, ещё в школе увлекавшийся наукой о звёздном небе и даже посещавший кружок юных астрономов во Дворце пионеров на Ленинских Горах, выписал прибор на Бесов Нос — и первым же рейсом перевёз сюда.

— Ты о новом названии острова? Да нормально всё: утвердили единогласно, даже в ладоши хлопали. Кто-то сгоряча предложил поставить в поселении памятник Валуэру.

— А ты что?

— Ну, я ответил, что когда будет у нас площадь, окружённая каменными домами — вот тогда и вернёмся к этой теме.

— Слушай, Серёг… — голос моего собеседника был неуверенным. — Ты, правда, веришь, что колония когда-нибудь станет такой? Ну, чтобы и площадь, и памятник, и всё остальное?

Почему бы и нет? — я пожал плечами. — Сколько народу с первым рейсом сюда прибыло, человек тридцать?

— Тридцать два, не считая нас с тобой.

— Ну вот. А сейчас уже за полторы сотни. Врунгель с Валдисом каждым рейсом доставляют новых поселенцев, причём не меньше трети из них — зурбаганцы. Тиррей, вон, мать и сестрёнку сюда выписал, подальше от алкаша-отчима. Лес рубят, три дома уже построили, и ещё пять заложили. Навесы для столовой поставили, пристань дощатую на сваях… Скоро ликвидируем все палатки, и будет у нас настоящее поселение, а не туристический лагерь!

Оно, конечно, так… — Пётр покачал головой. — А ты е боишься, что вместе с поселенцами сюда попадут… кому не надо?

— Это ты о заговорщиках? — я пренебрежительно фыркнул. — Попадут? Как? Мальчишки-фитильщики, приятели Тиррея, по нашей просьбе весь Зурбаган росеяли через мелкое сито, составили полный список заговорщиков. Они сейчас за ними наблюдают — и, поверь, мимо этих пацанов даже мышь не проскочит! Кстати, пятеро из них попросились к нам. Говорят — освоятся, обживутся, а там и родных перевезут…

— Хорошо, если так…. — согласился Пётр. — Я, собственно, чего просил тебя зайти? Разобрался я с теми листками, которые из дневника.

Этого я не ожидал.

— Что, со всеми? Ты же говорил, там для каждой странички свой ключ, узор из проколов — а без него нечего даже и пытаться!

— Так и есть. И, знаешь, что это за узор?

— Понятия не имею. Не томи, а?

— Терпение! — Пётр явно наслаждался ситуацией. — И для начала, погляди на небо.

— В эту штуку? — я кивнул на ящик с телескопом.- так его ещё ставить надо, настраивать, до утра провозимся!

— Обойдёмся невооружённым глазом. Да ты смотри, и повнимательнее. Ничего знакомого не замечаешь?

Я поднял взгляд к небу.

— Что я должен заметить?

А вот это. — Он подал мне пачку листов, на каждый из которых карандашом был нанесён узор из точек. Все узоры были разные.

— Ну, смотрю… постой! Это что, созвездия? Ну да, точно –вот это, это, и ещё это…. А остальные где?

Действительно, положение точек на трёх листах повторяло расположения самых ярких звёзд в разных частях небосклона.

— Можешь ведь, если захочешь! — Пётр удовлетворённо кивнул. — Остальные скрыты за горизонтом. Это, чтоб ты знал, местные зодиакальные созвездия — те, что расположены в плоскости эклиптики этой солнечной системы. И каждое из них — ключ ка одной из страниц дневника. Здорово придумано, верно?

— Это точно. — согласился я. — Не имея возможности увидеть здешнее звёздное небо, шифра не разгадать — а как его увидеть, если этот мир даже мы с Валуэром с трудом отыскали в Реестре Гильдии? Одно мне непонятно: как определить, какая именно страница какому созвездию соответствует?

— Кретинизм — тяжёлая болезнь. — с высокомерным видом заявил Пётр. — Но он хотя бы лечится, а вот нежелание — или неспособность — немножко подумать нет. Задачка для школьника-дебила: какая по счёту страница дневника соответствует этим трём созвездиям?

— Сейчас… — я зашуршал страницами. — Вторая… третья… четвёртая… погоди, так они что, идут по порядку?

Пётр выдохнул с показным, нарочитым облегчением.

— Ну, слава богу, а я-то уж испугался, что ты безнадёжен… Да, именно так — владелец дневника нес тал мудрствовать, а просто использовал для шифрования текста зодиакальные созвездия одно за другим, как они располагаются на небосводе. Дешево и сердито!

Я был раздавлен, унижен — но безоговорочно капитулировать не собирался.

— Ну, хорошо, допустим, ты прав. Но ведь придётся отнаблюдать все созвездия, составить звёздные карты, наложить на страницы дневника — да ещё и так,