Сергей Сибирцев: Высоцкого очень многие в СССР, при его жизни, воспринимали как бы «немного иностранцем», человеком «наполовину оттуда». Ведь практически никто из артистов, кроме него, не мог тогда так спокойно, без массы согласований с КГБ и Гоконцертом, поехать на Запад — в Европу, в Америку. Да еще и жить там, частным образом, почти по полгода. Неслучайно вечно ползли эти слухи: мол, он «там» уже остался, в этот раз уже точно не вернется назад. Высоцкому даже пришлось написать специальные строки: «Не волнуйтесь, я не уехал!..» При этом и «прикид» у Высоцкого был всегда соответствующий: новомодный, западный — то под «битлов», то брюки-клеш, то еще что-то. А в песенном творчестве он иногда напоминал «Голос Америки» или какую-нибудь «Свободную Европу!» Потому что так смело, так безоглядно, так оппозиционно по отношению к официальной точке зрения, транслируемой СМИ — не говорил в Советском Союзе больше никто! Его ненавистники не раз обвиняли Высоцкого в том, что он, мол, «агент Запада» и завербован, чтобы разрушать социализм изнутри!

Александр Нотин: Для моего поколения, конечно, Высоцкий был человек откровения, человек-истинный взгляд! Главное, что без всех этих «Голосов Америки», «Радио Свободы» и так далее… То есть абсолютно правдивый взгляд изнутри — на ту действительность, которая нас окружала. Не буду ей давать оценку, хорошая она была, плохая, но она была наша.

Владимир Гугнин: Высоцкий активно придерживался либерального, западного имиджа: ходил в джинсах, в модных батниках, носил бороду и длинные волосы, женился на француженке, разъезжал по Москве на роскошных иномарках. А еще он дружил с эмигрантами Шемякиным, Барышниковым и прочими. Встречался с Бродским. И играл в самом модном экспериментальном театре СССР тех лет, считавшемся «оппозиционным».

Алексей Певчев: Когда думаешь, есть ли в других странах какие-то «местные аналоги» Высоцкого — по массовой популярности, по всеохватному «владению умами, душами и сердцами» слушателей — сразу вспоминаются Леонард Коэн, великий поэт-исполнитель из Канады, или Адриано Челентано из Италии. Неслучаен и тот факт, что Высоцкого в США часто называли «русским Бобом Диланом». Хотя мне, например, Высоцкий больше напоминает Брюса Спрингстина, которого боготворят и Европа, и Америка. И речь тут не о каких-то музыкальных или поэтических параллелях, а о всеохватности, о мастерстве отразить в творчестве некие запросы, чаяния общества, самых разных его слоев, оставаясь при этом самим собой и не идя на поводу ни у власти, ни у рекорд-лейблов и бизнес-структур, ни у переменчивых вкусов публики. И «на выходе» — получать заслуженную всенародную любовь и признание!

Денис Гринцевич: Вот удивительный парадокс. Казалось бы, Высоцкий является нашим достоянием. Как говорится, свой в доску! Но что так привлекает в нем иностранцев? Людей, которые не то чтобы не живут нашими мыслями — но даже если они здесь вообще никогда не были, и ничего толком о России не знают? Ответ на этот вопрос дает Марина Влади в книге «Владимир, или Прерванный полет», когда повествует о выступлении Высоцкого в Америке перед звездами Голливуда и описывает реакцию на его песни Лайзы Минелли, Грегори Пека и других американских знаменитостей. Эмоция! Вот что, в первую очередь, восхищает иностранцев в Высоцком! Они не понимают ни слова по-русски, но тут в них врывается пусть что-то и инородное, но эмоционально настолько сильное, что, может быть, даже и перевод им не особо нужен! В чем-то они начинают понимать песни Высоцкого интуитивно!

Сергей Нырков: Я уже долгое время живу в Латинской Америке: в основном — на Кубе, в Парагвае. И там, и в Бразилии, например, очень почитают Высоцкого! Во-первых, они удивлены тем, что он играл на семиструнной гитаре. Потому, что для них это невероятно: во всем мире давно перешли на шестиструнную. Он один из немногих известных людей, что играл на семиструнной гитаре. И, конечно, их удивляет его манера исполнения: это не что-то такое протяжное славянское, или «холодное» европейское. Тут буквально взрыв эмоций, драйв — что-то такое сродни зажигательному фламенко, что-то ближе к латиноамериканскому драйву! А казалось, откуда бразильцы понимают песенный язык Высоцкого? Они же не знают русский язык, ни слова не понимают — но они ведь его с большим удовольствием слушают!