– Я… я… – начал говорить Никто, но следующий приступ боли, куда сильнее чем в прошлый раз, прервал его, и старик грузно повалился в траву. Он ушиб плечо, прикусил до крови язык, чувствуя во рту солоноватость, ему казалось, что его череп сдавливают огромные тиски, выдавливая мозговое вещество через нос и уши.

«Я не закончила, – мягко прозвучал голос. – А ты меня перебиваешь. Ты так ничему не научился за столько лет, старый осел».

– Что?! Что мне нужно было делать? – проблеял насмерть перепуганный Никто. Еще никогда ему не было так больно и страшно. От внутреннего давления у него из носа уже текла кровь. От его криков проснулась Снежана и с недоумением смотрела на этого странного дедушку, нервно разговаривающего с самим собой.

«Верни им девку. Пусть убираются. А потом спускайся вниз. Скоро подходит срок. Ведь ты хочешь, чтобы все было закончено?»

Никто торопливо закивал.

«Тогда действуй».

После того как прозвучала последняя фраза, боль понемногу утихла и Никто смог подняться на ноги. Его болтало из стороны в сторону, как пьянчужку, глаза слезились, а из ноздрей тек красный ручеек, скапливаясь на подбородке. Он слизнул кровь и огляделся. Ее уже не было, перед ним сидела испуганная девочка, сжимая в руках свою куклу.

– Послушай, конфетка, – начал Никто, вытирая кровь, как вдруг за спиной донеслись какие-то крики, к которым примешивался злобный лай. Снежана взволнованно выпрямилась, крутя головкой.

Крик повторился, и губы девочки задрожали:

– Это мой папа! Дедушка, отпусти меня к нему!

– Отпущу, – выдохнул Никто. Его все еще трясло. Конечно, надо спуститься вниз. Если Она ослабнет, кто тогда отомстит за Ингу и за него? Спуститься вниз, вот в чем дело…

– Дедушка, там мой папа, – хныкала Снежана, дергая Никто за рукав.

– С ним ничего не случится, – строго ответил Никто. «По крайней мере, пока Она этого не захочет», – добавил он про себя. Старик снова высунул язык, ловя кончиком капли крови с верхней губы. Неожиданно страх и ужас перед божеством куда-то отступили, и его обуяла дикая, первобытная ярость. Как?! После всего того, что он пережил, это пластмассовое дерьмо продолжает ставить на нем свои опыты? Неужели он не отработал сполна все свои грехи перед Ней???

Он медленно вытащил из-за пояса кинжал, который снял со стены в доме Второго.

– Homo homini monstrum.[27]Поди-ка сюда, конфетка, – вкрадчиво сказал он, держа руку так, чтобы Снежана не видела поблескивающую сталь. Девочка посмотрела на старика, губы ее мелко дрожали:

– Дедушка, мне очень страшно! Там пришел мой папа, пойдем к нему! Я боюсь этих собак!

– Иди сюда! – прикрикнул Никто, хватая Снежану за волосы, она закричала.

* * *

В аэропорту Женя успела купить каких-то горячих бутербродов, но пока она ловила машину, договаривалась с водителем, то совершенно о них забыла. К тому времени, когда женщина вспомнила о еде, бутерброды остыли, но это не смутило ее с Кристи.

Водитель изредка бросал косые взгляды на Женю, его маленькие сальные глазки задерживались на ее коленях, обтянутых узкими джинсами, и тоненькой блузке, точнее, на двух выпирающих бугорках. Женя это заметила, но старалась делать вид, что ей по барабану столь недвусмысленное внимание.

– Сейчас туда, – сказала Кристи, махнув ручкой направо. Шофер громко рассмеялся и даже не сбавил скорость.

– Вы слышали? – вежливо сказала Женя, доев бутерброд и вытирая руки бумажной салфеткой. – Поворачивайте.

– Ты уверена, что девчонка не ошибается? – удивился водитель. – Я думал, ты знаешь дорогу…

– Во-первых, давайте все-таки останемся на «вы». Во-вторых, это моя дочь, а не какая-нибудь девчонка. И в-третьих. Я плачу вам за то, что бы нас доставили в нужное место, и больше никаких вопросов, хорошо?

– Ладно, – пробурчал недовольно водитель, бросив напоследок еще один алчный взгляд на грудь Жени. Неожиданно Кристи, дожевывая бутерброд, спросила:

– Мама, а что такое титьки? И мохнатка?

Женя сначала возмутилась, затем ее осенила догадка, и женщине стало смешно.

– Я потом тебе расскажу, – пообещала она, видя, как смущенный водитель усердно делал вид, что следит за дорогой.

– Плосто этот дядя хочет посмотлеть на твои титьки, – серьезно сказала Кристи, и Женя ее одернула:

– Все, замолчи!

Водитель покраснел до самых ушей и сделал громче радио. Кристи безразлично смотрела вперед. Солнце уже давно село, и они ехали в кромешной темноте.

Прошло минут сорок, когда девочка встрепенулась:

– Сколо плиедем!

– Зачем вам этот Горячий Ключ? – все-таки не выдержал водитель. – Вы не слышали, что там недавно произошло?

– Нет. А что случилось? – удивленно спросила Женя.

– Дык об этом даже в газетах писали, – увлеченно стал рассказывать мужчина. – Одну тетку какой-то псих…

Когда он закончил, лицо Жени было бледным и задумчивым. Неужели происшедшие события имеют отношение к Руслану? Почему бы и нет? Не зря же Кристи так волнуется. Ее дочь, кстати, напротив, была самой Невозмутимостью и практически никак не отреагировала на рассказ словоохотливого шофера. Вскоре она показала пальчиком куда-то в сторону:

– Там. Туда идет долога, нам туда!

– Поворачивайте, – сказала Женя.

– Но там гравийка, – возразил изумленный мужчина, тем не менее притормаживая. – Вон, разве не видите, сплошные заросли, вон, даже отсюда видно. Машина может не проехать.

– Я сказала, поворачивайте! – повысила голос Женя, и окончательно сбитый с толку водитель закрутил рулевым колесом.

Несколько сотен метров они тащились по разбитой тропе, автомобиль то и дело чертил неподтянутым глушителем по кускам щебня, и по рассерженному лицу шофера было видно, что он думает об этих странных и неугомонных пассажирах.

– Завезли хрен знает куда, – вполголоса проговорил он. – Самому бы теперь выбраться…

– Все, мамочка, – тихо сказала Кристи и крепко сжала кисть матери своей крошечной ладошкой. – Мы плиехали.

Женя сказала мужчине, чтобы он остановился.

– Э, вы куда? – обалдело спросил шофер, видя, что женщина с девочкой выбираются из машины. – Там же ничего нет! Тут одна глушь, куда вы на ночь глядя?!

Женя сунула ему две стодолларовые купюры и молча захлопнула дверь. Водитель торопливо спрятал деньги, покачал головой и дал задний ход.

* * *

– Боже, – шептала Инга, обхватив лицо руками. – Боже, не могу в это поверить… Все как в тот день!

Руслан мягко взял из рук женщины фонарь и осветил соседнюю комнату. Интерьер был довольно скудный – лишь один стол. Он стоял в самом центре комнаты, и на нем чернело что-то бесформенное. При ближайшем осмотре стало видно, что это горка костей, пожелтевших от времени. Кое-где виднелись истлевшие лоскутья какой-то одежды.