Подняв глаза, Эрит увидел беременную женщину со свечой в руке, стоявшую на витой лестнице.

Даже в скудном свете свечи ее совершенная красота завораживала. Несмотря на смертельную усталость, у Эрита перехватило дыхание.

Он на мгновение замер, призывая на помощь остатки учтивости. Задача почти непосильная, когда вся жизнь рухнула как карточный домик.

— Ваша светлость, прошу простить меня за этот неожиданный визит.

Верити Кинмари, герцогиня Килмор, должно быть, готовилась ко сну. На ней был широкий синий капот из китайского шелка, не скрывавший огромного живота. Густые черные волосы, заплетенные в косу, лежали на плече.

Эрит видел герцогиню лишь однажды, много лет назад, в Париже; тогда она была любовницей пожилого английского баронета. Граф ее не забыл. Ни один мужчина не забыл бы эту ослепительную красавицу. Лишь одна женщина не уступала ей в красоте, и эту женщину Эрит отчаянно надеялся найти в доме герцогини.

— Какого черта кому-то понадобилось в этот час? — Из глубины коридора выступил герцог Килмор, без сюртука, с растрепанной темной шевелюрой. Чернильные пятна на пальцах говорили о том, что его светлость работал.

Брачный союз этих двоих год назад вызвал огромный скандал, взбудораживший весь лондонский свет. Его отголоски дошли даже до Вены. А может, и до Москвы. Недавнее возвращение супругов Килмор в Лондон, вызванное приближающимися родами герцогини, всколыхнуло новую волну сплетен, насилу утихших после нашумевшей свадьбы.

Мужская половина светского общества безумно завидовала Килмору, заполучившему к себе в постель великолепную Сорайю. Однако никто из этих джентльменов не решился бы бросить вызов свету и навлечь на себя всеобщее осуждение, женившись на любовнице, освятив запретную страсть узами брака.

— Я не вправе врываться к вам среди ночи, ваша светлость, — проговорил Эрит. Позади него дворецкий закрыл дверь и застыл, ожидая указаний. Килмор подошел ближе.

— Вы лорд Эрит, не так ли?

— Да. — Эрит повернулся к герцогине, спустившейся на черно-белый плиточный пол холла. Вблизи она казалась еще прекраснее — грациозная, с безупречной белой кожей и ясными серыми глазами. — Ваша светлость, мы незнакомы. Я Джулиан Саутвуд, граф Эрит.

— Милорд. — В ее низком, хрипловатом голосе слышалась едва заметная резкость, присущая представителям аристократии. Как и в голосе Оливии.

— Верити, тебе лучше прилечь. Я провожу графа в библиотеку. — Килмор подошел к жене. В его нетерпении проглядывала любовь и забота.

Но Эрит заметил кое-что еще, куда более важное.

Ни Килмор, ни герцогиня не удивились, увидев его в своем доме, хотя до этого дня они не перемолвились и парой слов. Время давно перевалило за полночь, а Эрит явился без приглашения, не предупредив о своем визите, и силой ворвался в дом, не спрашивая разрешений войти.

Внезапно им овладела уверенность. Он насторожился, словно зверь, почуявший опасность. Оливия была где-то близко. Эрит почти чуял ее запах.

— Она здесь, не так ли? — заявил он без околичностей. Ее светлость метнула на мужа яростный взгляд, выдав себя с головой, и скосила глаза на графа.

— Я не…

— Вы знаете, о ком я говорю, — оборвал ее Эрит, не заботясь о том, что обращается к герцогу и его супруге в неподобающем тоне. — Я хочу лишь поговорить с ней.

— Верити, иди наверх, в спальню. Доктора говорят, что тебе нужно больше отдыхать. Милорд, будьте любезны, пройти в библиотеку.

Килмор смерил Эрита холодным надменным взглядом. Однако, к его досаде, граф был, по крайней мере, на дюйм выше ростом и склонять голову перед величием герцога явно не собирался.

— Если понадобится, я разнесу этот дом в щепки, чтобы найти ее, — угрюмо пригрозил Эрит.

— Вам следует поучиться хорошим манерам, прежде чем являться сюда, мужлан. — Килмор угрожающе надвинулся на Эрита.

— Эй, вы двое, остановитесь.

Вскинув голову, Эрит увидел полускрытую тенями женщину на вершине лестницы. Он тотчас забыл о герцоге и герцогине.

— Оливия! — воскликнул он, вложив в это слово всю свою любовь, тоску и гнев, всю муку неутоленного желания.

Лицо Оливии скрывалось в полумраке. Когда же она медленно спустилась, Эрит прочел в ее глазах усталость и досаду.

Оливия была одета в нежно-голубое платье, которого граф никогда прежде не видел. Волосы ее пышной рыжеватой волной спадали на плечи. Она вступила в круг света, ее бледное лицо казалось юным и ранимым. Сжатые губы лишь подчеркивали упрямую линию подбородка, так хорошо знакомую Эриту.

Руки графа сами собой сжались в кулаки, ему стоило огромного усилия сдержаться и не схватить ее в объятия. Ощущение неправильности всего происходящего жгло его огнем. Ей не следовало быть здесь. Место Оливии рядом с ним. Черт возьми, эта женщина принадлежала ему.

Смутно, словно сквозь туман, Эрит услышал, как Килмор коротко приказал дворецкому:

— Это все, Гавестон, вы можете идти.

Слуга растворился в темноте, и граф медленно шагнул на неловких ногах к подножию лестницы. Всего пара ступеней отделяла его от Оливии, Эрит различил на ее щеках следы слез. Она выглядела измученной и несчастной. Джулиана пронзило острое чувство вины.

— Пойдем домой, любовь моя. — Он должен был найти другие слова, красивые, убедительные, но, охваченный смятением, смог выдавить лишь простую мольбу.

Оливия застыла, кровь отлила от ее лица. Она так крепко вцепилась в перила, что костяшки пальцев побелели. Потом она резко качнула головой, взметнув гривой пышных волос.

— Нет.

— Пожалуйста. — Эрит умоляюще протянул руку.

Оливия вздрогнула, словно Джулиан предлагал ей пузырек с ядом. Господи, неужели она его боится? Нет, он не смог бы этого вынести.

Она с усилием вскинула голову, подбородок ее слегка дрожал, но в глазах читалась непреклонность. У графа мучительно сжалось сердце.

— Все кончено, Эрит.

— Нет, неправда! — Рука графа безвольно упала. Ему было решительно все равно, что двое посторонних видят его унижение, — слишком сильна была терзавшая его боль. Он смотрел лишь на женщину, что стояла перед ним, а она не желала даже прикоснуться к нему.

— Пройдите в библиотеку, — мягко предложила герцогиня. — Не стоит вести подобные разговоры в холле.

Оливия перевела на нее потухший взгляд.

— Нам не о чем говорить.

— Нет, есть о чем, — с угрюмой решимостью возразил Эрит. Все демоны ада не смогли бы отнять у него Оливию теперь, когда он, наконец, ее нашел. — Мы поговорим здесь или в другом месте, выбор за тобой, дорогая.

— Ни одна женщина не покинет этот дом без ее согласия, — резко отрубил Килмор.

— Спасибо, ваша светлость, — тихо произнесла Оливия.