Словом, если он поцелует ее, прежде чем делать предложение, то Индия просто не сможет ему отказать!

Думая об этом, Торн скинул с плеч поданный камердинером сюртук.

– Сегодня я надену темно-синий, – объявил он.

Темно-синий сюртук несколько длиннее и скроет все пикантные детали, которые неминуемо возникнут: ведь стоит ему взглянуть на Индию… да что там, стоит ему оказаться с ней в одной комнате, как жеребец его обрывает удила…

Уж не опоила ли она его каким-то колдовским зельем, в одночасье превратившим его в дикое животное, обуреваемое одним-единственным стремлением? И Торн торопливо застегнул длинный темно-синий сюртук сверху донизу, не дожидаясь помощи камердинера.

Тут кто-то поскребся в дверь, и камердинер открыл. На пороге стоял лакей с серебряным подносом:

– Письмо для мистера Дотри.

Узнав почерк Индии, Торн протянул руку и схватил листок. Прелестный был у нее почерк: одновременно твердый и изящный, с декоративными завитушками, однако по-мужски разборчивый. Очень похожий на саму Индию…

«Дорогой мистер Дотри.

Не теряя ни секунды драгоценного времени, хочу уведомить Вас, что событие, столь беспокоившее нас обоих, не наступило. Искренне надеюсь, Вы найдете лучшее применение особому разрешению архиепископа Кентерберийского.

С наилучшими пожеланиями, леди Ксенобия».

Торн смотрел на короткое послание, перечитывая его вновь и вновь, но от этого смысл написанного не менялся. На этот раз Индия не забеременела. Но она непременно понесет в следующий раз… или позже!

И если ему придется вновь силком затолкать ее в этот проклятый чулан и овладеть ею без чертова «французского письма» – что ж, он сделает это. Без малейших колебаний! Разумеется, его неловкая попытка сделать предложение раздосадовала девушку – именно поэтому она решила ему отказать. Именно поэтому солгала! И ему как можно скорее следует объявить, что он разгадал ее трюк, что он желает ее ради нее самой, а вовсе не ради ребенка, которого пока не существует!..

Он сделал попытку пригладить волосы и направился на поиски Индии. В спальне девушки не оказалось, и Торн спустился вниз.

Но ни в большой, ни в малой гостиной ее также не было… не обнаружилось Индии ни в бальном зале, ни в столовой… Черт бы побрал эту несносную женщину, куда она запропастилась?…

Торн направился было в комнату для прислуги – на случай если Индии вздумалось пересчитать серебряные ложки, – как вдруг услышал визгливый голосок леди Рейнзфорд.

Торн пошел на звук этого назойливого голоса, распахнул входные двери и увидел вышеупомянутую леди, чья горячая речь обращена была к аудитории, состоящей из Флеминга, герцога с супругой и Вэндера. Из-за широкой отцовской спины Торн не сразу заметил еще двух участников разыгравшейся драмы: разъяренную Индию и малютку Роуз, прижимавшуюся к ней.

– Я знала, заранее знала! И вот теперь вижу живое доказательство греховности, в коей ни секунды не сомневалась! – визжала леди Рейнзфорд, воздев к небесам костлявую длань.

Проклятие! Торн стремительно сбежал вниз по ступенькам. Но Элеанор схватила его за руку.

– Успокойся, – тихо сказала она.

При виде Торна глазки леди Рейнзфорд превратились в две пышущие ненавистью щелки.

– А-а-а, вот и он! Полагали, вам удастся скрыть ребенка, мистер Дотри? Скрыть это неопровержимое доказательство вашей порочной, развращенной природы?

Индия в ужасе следила за приближающимся Торном, являвшим живое воплощение ужаса. Ей не впервой было лицезреть семейные скандалы – она и сама не раз утешала женщин, доведенных до истерики, урезонивала их мужей, детей и прислугу…

Но сейчас был совсем другой случай: ведь скандал разразился отчасти по ее вине! Ведь это именно она предложила до времени хранить в тайне существование девочки! И домик вдовы – всецело ее затея! Индия чувствовала себя актрисой, которую вытолкнули на сцену, забыв сообщить ей текст роли.

– Вы, мистер Дотри, пригласили нас с дочерью к себе под известным предлогом! – визжала леди Рейнзфорд так, что у всех закладывало уши. – И если бы я вовремя не обнаружила вашей постыдной подноготной, моя дочь могла бы стать вашей женой – и тогда ее репутация была бы навеки погублена! И сколь долго намерены вы были скрывать свою незаконнорожденную доченьку?

– Я не отец Роуз, – с каменным лицом произнес Торн.

Глядя на выражение его лица, Индия невольно поежилась. Однако леди Рейнзфорд было не унять.

– Да полно вздор молоть! Ребенка скрывали в отдаленном домике, но моя прислуга нынче утром мне обо всем доложила. Я не сразу поверила ей, но вот… вот доказательство! Если бы это дитя порока было на самом деле вашей воспитанницей, как некоторые тут утверждают, разве стали бы вы прятать ее? В этом просто не было бы необходимости… если бы вы говорили правду!

Индия вновь ощутила укол совести: ей следовало бы догадаться, что горничная леди Рейнзфорд – шпионка! Но тут худенькие плечики Роуз затряслись, и Индию захлестнула волна безудержной ярости.

Как смеет эта женщина произносить такие слова в присутствии ребенка? Ей во что бы то ни стало следует заткнуть рот!

Но теперь леди Рейнзфорд переключилась на новую жертву, и ею стал сам герцог Вилльерз.

– А вы! Полагаю, вы мысленно рукоплещете вашему сыну, насмехающемуся над нами! Над нами, кто воспринимает брачные клятвы всерьез! И над всей христианской моралью! Все это для вас повод для шуток, не так ли, ваша светлость?

Выражение лица герцога не предвещало ничего доброго. Он сделал шаг вперед, и Индия поняла, что его вмешательство лишь ухудшит положение.

– Но это не имеет никакого отношения к мистеру Дотри! – вскричала Индия прежде, чем герцог успел что-либо сказать или, что было бы уж совсем худо, зашвырнуть леди Рейнзфорд в ближайший терновый куст.

Однако герцог и бровью не повел, приближаясь к орущей леди, словно хищник к намеченной жертве. А леди Рейнзфорд лишь фыркнула, раздув ноздри, и вновь устремила взгляд на перепуганную девочку, льнущую к Индии.

– Да эта девка – копия своего папочки, и это отнюдь не комплимент!

И Индия не вытерпела.

– Да вы просто омерзительны, леди! – выкрикнула она, прижимая к себе Роуз. – Как и все ваши обвинения! Роуз – моя дочь, а вас это совершенно не касается!

Индия и сама не могла поверить, что отважилась произнести такое… Но леди Рейнзфорд вдруг умолкла. Благодарение Господу!..

– Так это ваш ребенок? – изумленно воззрилась на нее леди Рейнзфорд.

Индия набрала в грудь воздуха. Отступать было поздно.

– Да! – торжественно объявила она. – Это моя дочь. А вам самое время умолкнуть, леди Рейнзфорд. Мистер Дотри чист перед вами… и перед Лалой.

И она еще крепче прижала к себе Роуз.