— Откуда сон, мисс? — поинтересовался Бенджо Типпс.

— Сон послали мой Табура и ваш Мартин.

— Что ж, да сопутствует вам удача! — напутствовал аббат.

Рангвал сжал рукояти кинжалов.

— Я с вами, мисс, если позволите вас сопровождать.

Командор Рорк переглянулся с кузеном Барбаулой:

— Я бы тоже присоединился. А ты как, Барб?

Барбаула встряхнул дротиком. Следующим высказался Осбил:

— Для завершения картины вам не помешает землероек добавить чуток.

— Благодарю вас, друзья, — с улыбкой поклонилась Саликса. — Прошу со мной.

Пламенный Горас шагал тропой судьбы. Лапы уверенно печатали шаг, в голове голоса указывали ему путь. Он рвался на север, перед глазами мелькали картины, вспышки и затемнения, улыбка лиса и металлический шар с шипами. Удар! Другой! И он лежит без сил на земляном полу маленького домика.

Пламенный Горас стремился к мести. Треск кустарника отдавался в его сознании издевательским смехом пиратской команды, плеск ручья — забортной водой, которой его окатывали из кожаного ведра. В крике чаек чудились предсмертные стоны престарелых деда и бабки.

Пламенный Горас следовал указаниям невидимых сил, слышал повелительные голоса. Голод, железная цепь, ржавый замок. Штормовое северное море. Адская боль в голове. Снова грубый смех, желтые клыки капитана пиратов… Насмешки и издевательства…

Он огибает замшелые стволы видавших многие сезоны деревьев, грудь его вздымается, как кузнечные мехи, вилы зажаты в лапе железной хваткой. Солнце и тень листвы, папоротники и травы, птицы взлетают, уступают дорогу ведомому судьбою гиганту.

38

Убедившись, что сзади никого, Виска сбавил скорость. Неудача с Рэдволлом и вынужденное бегство горько язвили его самолюбие. Теперь осталось лишь укреплять авторитет капитана команды, сжавшейся до жалкой кучки павшего духом зверья. Заросли крапивы в канаве закончились, солнце подсушило дно. Виска сел на камень, дал команде отойти подальше и крикнул им вслед:

— Эй, куда разогнались? Спешить некуда. Присядьте да передохните, ребятишки.

Пятеро опасливо оглянулись, вернулись, расселись перед ним. Он презрительно обозрел их, одного за другим:

— Чего вы так торопитесь? Как вспугнутые мухи.

Джанго зачем-то поторопился с ответом, причем ответ выбрал не самый удачный:

— Ты сам хотел побыстрей унести ноги, кэп. Ты же боялся, что полосатый увяжется за нами.

Глухой удар — и труп Джанго рухнул на подсыхающее дно канавы. Лис даже не поднялся с места.

— Ты сказал, что я боялся? — спросил он у покойника. — Виска Длиннозуб никого никогда не боялся. Кто-нибудь еще хочет высказаться?

Нет, никто с высказываниями не торопился. Виска отложил кистень, вытащил меч, воткнул его в дно канавы и, не отрывая взгляда от дрожащего клинка, продолжил беседу с трупом.

— Вот самый прекрасный меч, который только может существовать на свете. И этот меч — мой. Но я еще никого им не убил. Ха-ха, может, на ком-нибудь из вас испробовать? — Он повернулся к четверым оставшимся. — На ком первом? Следите за речью, милые мои.

Однако никто ему не ответил, да и некому было отвечать. Пока он любовался мечом да трепался с покойником, остатки его команды предпочли ретироваться подальше от греха. Он остался в канаве один. Он вскочил на камень, выглянул наружу. Тропа пуста. Между деревьями никого. Он обернулся и увидел беглецов на равнине. Они неслись к западу. Виска пожалел, что не может мгновенно заменить кистень — да хотя бы и меч! — на лук со стрелами. Оставалось только орать.

— Вернитесь, трусы! Я ваш капитан, я приказываю вернуться! Назад! Немедленно назад! — надрывался он.

Но они как будто не слышали. Кроме одного. Малый Ферти задержал бег, обернулся и прокричал:

— Не дождешься, долголапый! Ты, капитан без команды!

Виска свирепо взмахнул мечом.

— Назад! Догоню кишки выпущу!

Ферти презрительно фыркнул:

— Кишка тонка, придурок!

И гадкий крысеныш припустил за остальными дезертирами. Взбешенный Виска вылез из канавы и понесся за беглецами. Однако догнать их не смог. Их подстегивал страх, а ему мешали тяжелые кистень и меч. Виска остановился, вывесив язык из пасти и тяжко дыша.

Наглый Ферти снова остановился, даже шагнул навстречу своему бывшему капитану:

— Ты теперь один, грязная скотина!

Впервые в голосе Виски прозвучали жалобные нотки:

— Ферти, друг, что я тебе сделал плохого?

Ферти подхватил камень и швырнул в Длиннозуба.

Камень немного не долетел до цели, и Ферти досадливо поморщился:

— Ничего плохого, кроме зуботычин, да затрещин, да пинков, да ругани… Подлый убийца! Глурму… Уж Джанго-то этот никому вреда не сделал, ни для кого опасен не был. Надеюсь, твою мерзкую рожу больше не увидеть.

Ферти отвернулся и пустился прочь, более не оборачиваясь.

— Да черт с ними, с неблагодарными тварями. Гнусные дезертиры… Как я теперь без команды: с судном-то управлюсь?

И он погрузился в горькие размышления о неудачах, незаслуженно выпавших на долю столь выдающегося капитана, как Виска Длиннозуб. При мыслях о судне ему вспомнились двое матросов, которых он оставил его охранять. Имен их он не помнил, да это и не важно. И без имен хороши. С двоими-то помощниками он сможет управиться и с парусами, и с рулем.

Приободрившись, Виска продолжил путь, уже составляя планы дальнейшей деятельности. Команду собрать нетрудно. Виска знал два способа, как заполучить команду. Первый — служи или подохни. Но второй гораздо привлекательнее. Дальние края, несметные богатства, интересная жизнь морского героя! Есть чем приманить сельских остолопов.

Виска даже засмеялся. Все же ему везет, как и положено. Где теперь его команда? За кого уже черви принялись, кто рыщет по лесу, плутая и вздрагивая от треска каждого сучка. А у него есть судно, добрый друг кистень и неподражаемый меч, какого нет ни у кого из живущих. А команда дело наживное. Великое счастье — служить такому капитану, как великий Виска Длиннозуб!

Моди постоянно забегала вперед, опережая Саликсу, Осбила, Орквила и Командора. Они обогнули плато и следовали через лес по тропе, проложенной Горасом. Зайчиха заметила мимоходом:

— Хорошо, что нам не нужен опытный следопыт, вынюхивать, выспрашивать да выслушивать каждую травинку. Наш большой друг проложил тут большую дорогу.