– Ничего не бойся, жив, твой горе-жених. Теперь, если тебе предъявят обвинение, ты легко сможешь доказать, что ты была похищена.

– Антон, ты мой ангел хранитель, спасибо за приятное известие, с моих плеч упал тяжкий груз, который не давал мне все эти дни покоя. Теперь можно быть спокойной. Как ты узнал об этом?

– Я сам видел твоего похитителя у лесорубов, но не знал тогда, что это ты его так приласкала. А может быть так, что он снова будет претендовать на твою руку и сердце? Ты будешь согласна, если до сих пор чувствуешь свою вину перед ним?

– Антон! Ну как ты можешь о таком меня спрашивать? Я и тогда не была согласна, а теперь то, я другому отдана и буду век ему верна. Ты не думай ничего плохого обо мне. У нас, с моим похитителем ничего не было.

– Я знаю. Не трудно было догадаться, что ты честна, как ангел. Я хоть и молодой, но сразу понял, что я первый твой мужчина. Иди ко мне. Я не отдам тебя никому. Обещаю.

Мы долго сидели обнявшись. Я не знаю, о чём думала в тот момент Аня, я же ломал голову над тем, что будет с нами, когда мы приедем в Новосибирск. Жил я в общежитии, так как свою квартиру мне пришлось отдать одному геологу, у которого было трое детей. Просить их съехать, у меня не хватит совести. Ничего, ничего, успокаивал я себя. Безвыходных ситуаций не бывает. Ещё есть три дня до отлёта, что-нибудь придумаю, но отпускать Аню домой нельзя.

– Антон, ты, где сейчас? Я уже в который раз к тебе обращаюсь. Что с тобой?

– Извини, Аня, задумался. Ты хотела мне что-то сказать? Я слушаю тебя.

– Я хотела тебе сказать, как сильно я тебя люблю. Когда ты рядом со мной, я даже дышу через раз. Это счастье, когда ты со мной.

– Анюта, я тоже тебя люблю, очень. Когда ты со мной рядом, ты сводишь меня с ума. Знаешь, что мне сейчас хочется? – Я прошептал ей на ухо своё заветное желание. Она согласилась, так как наши желания совпали. Эта ночь, для нас обоих, была незабываемой. Всё было, как в последний раз, как перед большим расставанием. Мы заснули со словами любви друг к другу, и с этими словами проснулись. Три дня до отлёта пролетели, как один миг. Мы договорились, что Аня поедет домой за документами, не задерживаясь там надолго ни под каким предлогом. Я, за это время, постараюсь снять квартиру для совместного нашего проживания. Мы должны были встретиться около университета. Я буду ждать её каждый день в шесть часов вечера. Когда мы уходили из дома, Аня остановилась в дверях, осмотрела нашу комнату внимательным взглядом и заплакала.

– Что с тобой? Почему ты плачешь? – Спросил я её.

– Я плачу оттого, что такого счастья, какое случилось со мной здесь, уже не будет никогда. – Она повернулась ко мне и прижалась к моей груди.

– Анечка, дорогая! Успокойся! Будет другое счастье, даже ещё лучше, я тебе обещаю. – Я вытер ей слёзы и как маленького ребёнка, стал гладить по её голове. А, ведь она права, подумал я, такого больше не повториться. Такое бывает только один раз в жизни, и как не старайся, всё равно ничего не получится, потому что, мы сами будем уже другими. Мы попрощались с домом, закрыли его на замок и пошли на берег реки, где нас должен был забрать вертолёт. До его прилёта было ещё много времени, можно было бы и не торопиться, но я хотел ещё побывать на могиле родителей, попрощаться с ними до следующего лета. Мы уже прошли половину пути, как я вспомнил, что оставил на столе свой альбом, где у меня были все летние зарисовки и эскизы. А также, я сделал много портретных набросков с Ани.

– Аня, ты постой здесь, мне нужно вернуться в дом, чтобы забрать свой альбом.

– Антон, нельзя возвращаться, пути не будет.

Но я настоял на своём, сказав ей, что всё это предрассудки. Я очень хорошо запомнил её лицо, когда я вернулся обратно. Оно выражало тревогу.

– Зачем так беспокоится, я уже снова с тобой. – Старался я её успокоить. Она улыбнулась мне в ответ, но укоризненно покачала головой.

– У меня плохое предчувствие, сердце не на месте. Мне кажется, что должно произойти, что-то неладное.

Я, тогда, пошутил над ней, назвав её бабушкой-старушкой. Она не обиделась на меня, но посмотрела на меня взглядом много знающего человека. На берегу реки, Аня тактично оставила меня одного у могилы моих родителей. Она прекрасно понимала, что будет лишней при моём прощании с ними, и я был благодарен ей за понимание. Мы ещё долго сидели в ожидании вертолёта, при этом ни она, ни я, ни о чём не говорили. Первым молчание нарушил я.

– Анюта, может, мне стоит с тобой поехать к твоим родителям?

Она, как мне показалось, испугалась моего вопроса и стала горячо уговаривать меня не делать этого, сославшись на то, что ей одной будет легче уговорить их на её отъезд.

– Ты не знаешь их. Я тебе говорила, что мой отец пьющий, да ещё и суровый. Он целиком и полностью подавил волю моей мамы, но пока ещё не справился со мной. Я бодаюсь с ним, и ни за что не дам себя в обиду. Они не должны ничего знать о нашей с тобой связи. Если ты появишься там, он заявит на тебя в милицию и посадит. Доказывай потом, что ты спас меня, а не похитил. Ты меня жди в Новосибирске, как и обещал. Ты будешь меня ждать?

– Ну, конечно же, я буду тебя ждать и дело не в том, что я тебе это обещал, а потому что я тебя люблю, и буду очень, очень скучать. Аня, ты не должна во мне сомневаться. Хорошо, пусть всё будет так, как ты говоришь, но пообещай мне, что если дома у тебя пойдёт что-то не так, ты мне позвонишь, и я приеду.

Вскоре прилетел вертолёт. Мне обычно отводилась всего одна минута, чтобы сесть в него, так как это было полное нарушение всех правил, но в память о моих родителях, пилот шёл на эти нарушения. У всех сидящих в машине были удивлённые взгляды, увидев меня не одного. Чтобы избежать лишних вопросов, я объяснил им, что девушку нашёл в тайге, заблудилась она. Все тактично промолчали. В Новосибирске, на оставшиеся у меня деньги, я купил одежду для Ани и билет на поезд. До самого его прихода, мы стояли на перроне вокзала, обнявшись. Ни она, ни я не думали, что это наши последние объятия и поцелуи. Я ещё долго стоял на перроне, смотря в след уходящему поезду, увозящему от меня мою любовь на долгие годы. Каждый день, в шесть часов вечера, я ждал Аню около университета. Прошёл уже целый месяц с того времени, как она уехала, но ни её самой, ни звонка от неё не было. Не появилась она и ещё через месяц, но я упорно продолжал ходить каждый день на место нашей встречи. В ноябре месяце меня отправили на конференцию, в другой город, от которой я не смог отказаться. Я оставил на проходной в общежитии письмо для Ани, где написал ей, чтобы она дождалась меня, что ключ от нашей квартиры находится на вахте в университете. Через десять дней я вернулся, но мне сказали, что за эти дни меня никто не спрашивал. Мне было непонятно, почему она так долго не едет ко мне, и я решил, что после зимней сессии, я обязательно сам к ней поеду. Так и сделал. Точного адреса я не знал, пришлось действовать через милицию. Мне помогли. Аню, оказывается, знали все. Я пришёл по указанному адресу, но там никто не проживал. Оказывается, что сама Аня уже давно уехала, а её родители трагически погибли. Ничего не дал опрос соседей. Никто не знал, куда она уехала, только одна девушка сказала, что у Ани есть дед, возможно, она поехала к нему. Адрес деда она не знала. Домой я вернулся ни с чем и в отвратительнейшем настроении. С тех пор я потерял всякий интерес к учёбе, к своей будущей профессии и даже, отчасти, к жизни. Я, с большой натяжкой, окончил университет, потому что нужно было это сделать, и как говорится, ушёл в свободное плавание. Меня снова потянуло заняться рисованием. Однажды, на мои глаза, попалось одно объявление, в котором говорилось, что рекламное агентство приглашает на работу художников, имеющих документ об окончании специального образования. Я пришёл к ним на собеседование и был принят в штат сотрудников, где и тружусь до сих пор, о чём нисколько не жалею. Единственно о чём я жалею, что в те немногие дни, когда я был с Аней, когда мы были вместе, я мало говорил ей ласковых слов, которых она заслуживала. Я часто представлял нашу встречу, как говорю ей о своей любви, и как долго я этого момента ждал, чтобы сказать ей всё, что у меня накопилось на душе за все годы, которые прошли мимо нас. Я бы сказал ей, что она моя единственная любовь, что я всегда ждал её и до сих пор жду, потому, что люблю только её, мою дорогую Анюту. Место и время нашей встречи неизменно, каждый день, в шесть часов вечера, в сквере университета.