Когда девка от нас ночью удрала, то кинулась, понятное дело, домой. У самой двери незнакомец и насадил ее на меч. Платить, видно, не собирался, а лишний язык ни к чему.

– Ого! – оживился князь. – А ведь меч у Микулки совсем не простой! Мне Белоян кое что поведал, он знатный волхв, волшбу за версту учуять может…

– Так уж и за версту? – нахмурился Витим. – Надо будет своим сказать… А про меч я догадался, коль за него такие деньги плочены.

– Но погодь… – князь встал со стола и прошелся по комнате. – Его ведь воровать толку нету! Белоян говаривал, что сей меч можно подарить, в наследство оставить, но не силой отнять. Иначе им токма свиней глушить.

– Ага… – почесал затылок Витим. – Этого я не ведал. Но от этого все только понятнее. Говорил я, что ЧУЮ! Значится этому незнакомцу меч нужен был как змее обувка. Ему надо, чтоб такого меча не было. Нигде.

– У него такой же! – Микулка подскочил, словно ему в зад шило вогнали. – Это он, гад, коней побил! Хочет, чтоб токма у него Кладенец остался! Он по мою душу ночью в терем прокрался, да Белоян спугнул. Вот он моего коника со злобы и решил зашибить… Эээ…

– Вот именно. Ума у тебя пока маловато, в такие дела нос совать. Но коль сунул, так учись думать. – посоветовал Витим. – Белоян его как раз и спугнул, когда он коников бил. Иначе чего бы он не всех угробил? Так что это он не просто со злобы. Это у него на тебя застарелая лютая злость. Я могу сказать, что он и в терем пытался пробраться. Да Боги не дали.

– Он от терема и шмыганул, когда я его узрел… А откель ты знаешь?

– Мозгами шевелю, а не тем местом, на котором сижу. Коль он тебя так ненавидит, то прежде чем отправить к Ящеру, вознамерился сделать побольнее. Как? Да перебить всех твоих друзей! Сколько их у тебя? Двое. Один в конюшне, другая в тереме.

У Микулки спина стала липкой от холодного пота.

– Да, голова у тебя работает… – одобрил князь. – Говори далее.

– Далее… Кабы знать! Хотелось бы ведать, на что ему остаться единственным обладателем такого меча.

Дверь мягко открылась и в полутьме коридора сверкнули медвежьи глаза. Витим как узрел звериную морду, подскочил с лавки, и с такой быстротой выхватил из-за спины меч, что едва пареньку нос не срезал.

– Тьфу ты! – сплюнул он в сердцах, узнав Белояна. – Ты не боишься, что тебя на рогатину подымут?

– О себе позаботься. – огрызнулся волхв. – Я тут краем уха прослышал, что ты ведаешь о колдовских мечах больше моего.

Микулка сидел совершенно обалделый, не сводя взора с покачивающегося перед самым носом клинка. На добром булате явственно виднелась выведенная резами надпись – "И ты вместе с нами".

– Значит сейчас тебе известно несколько таких мечей? – шевельнув ушами спросил Белоян.

– Да. Четыре у нас, один у Микулки, один у ночного злодея и…

– Договаррривай!

– И один есть еще. – отрезал Витим. – На нем эта надпись выведена варяжскими рунами.

– У кого он сейчас?

– Не знаю! Это Ратибора знакомец, он мне про него ничего не поведал.

– На всех надпись одна и та же?

– Один в один, только разными письменами чертана. У Сершхана сарацинскими каракулями, у Ратибора ромейским письмом, у меня и Микулки нашими резами, только у него старой манерой, а у меня нынешней. У Волка надпись тоже вроде наша, но резы странные, с трудом угадать можно. На том мече, про который Ратибор сказывал, выбита варяжскими рунами. И все мечи разной ковки. Совсем разной. У Сершхана вообще сабля, у Ратибора ромейский недомерок. У Волка что-то странное – клинок узкий, вместо дола грань и выкован не из булата, на вид как полированное серебро. Старики говорят, что в старину такие мечи ковались из небесных камней. Девку же ударили явно германским клинком.

– Ты хочешь сказать, – оскалился волхв, – что все мечи ковали разные люди?

– Да это за версту видать! Даже говорить нечего.

Владимир хмуро переводил взгляд с волхва на Витима, а Микулка сидел словно его поленом приложили – глаза вытаращил, рот от любопытства раскрыл так, что чуть челюстью ноги себе не отдавил.

– Хорошие дела… – вымолвил наконец князь. – Тут за моей спиной чуть ли не заговор, а вы молчком свои дела крутите. Ладно Большая Чаша – он человек вольный, сам по себе, но ты, волхв, вроде как на государственной службе.

– Я сам ничего не ведал! – огрызнулся Белоян. – Сейчас расскажу, что знал. Да ты, княже, и сам почти про все ведаешь от Микулки. Помнишь, он баял про три Предмета? Вот среди них и был единый известный мне Кладенец.

– А почему его так кличут? – заинтересовался Владимир.

– Все разное рекут. – почесал лохматую голову волхв. – Кто кажет, что это из-за того, что его как КЛАД сначала хоронят, а после отыскивают. Княжий коваль Людота говаривал, что куют эти мечи особым чином, СКЛАДЫВАЯ и перековывая булатные полосы. Оттого, мол на булате такой рисунок, словно мелкие трещинки. У Витима свое толкование – будто этот меч особо добре КЛАДЕТ вражьи головы. Я же думаю иначе. Коль судить от его свойств, то первая думка приходит о том, что в нем СЛОЖЕНЫ души всех его погибших владельцев. Так вот, одним из владельцев того Кладенца был Кий. Далее его путь неведом. Я думал, что Микулкин меч и есть тот самый, что от Кия остался, да сомнения в голове все же бродили. Говаривали, что тот меч был необычного вида, а Микулкин – самый что ни на есть простой. Вот когда Витим сказал о мече Волка… Это наверняка тот самый. Первый.

– Кто же его сковал? – напрягся Витим.

– Волхвам многе ведомо! – сверкнул острющими клыками Белоян. – Но тут загадок больше, чем в родословных Богов. Говаривают, и я в это верю, что для ковки такого меча человеческих сил недостанет, тут нужна Божья искра, да такой силы… Я слышал, что сковал его древний царь с помощью неведомой мне волшбы. Настолько древний, что имя его затерялось в веках.

– Мой меч такой старый?! – Микулка не удержался и вскочил с лавки.

– Так говорят… – отмахнулся волхв. – А судя по резам, поверить этому можно. Но остальные мечи по всем статям куда новее! Кто их ковал? И с какой Божьей искрой?

В светлице воцарилась такая тишина, что стали слышны все звуки большого города – ржание коней, скрип тележных колес, окрики стражи, звон, стук… Киев жил, готовился, к объявленному празднику.

– А что злодей задумал по вашему? – нарушил молчание князь.

– Знать бы… – поморщился Витим Большая Чаша.

– Одно ясно. – понуро склонил медвежью голову волхв. – Ему о мечах ведомо куда больше нашего. Знает он и про Микулку, ежели взялся его извести. А кроме того, чем-то хорошо насолил ему молодой витязь, коль злодей так за него взялся.

– Попробуй вспомнить своих врагов! – обратился к пареньку Владимир. – Может уразумеем кто таков твой ночной душегуб.