— Кто он — оборотень или полубог?

— Последний раз, когда я проверял, он был человеком.

— Тогда почему он выглядит как ты. Он родственник?

— Я не собираюсь играть с тобой в Двадцать вопросов, Тэлон. Он не должен тебя беспокоить. Он — мой.

— По крайней мере, объясни, как я смогу различить вас?

Ашерон снял очки:

— Наши глаза. Я — единственный, у кого такие глаза. У него они другие, и он не будет снимать очки из-за страха разоблачения.

— Почему этот парень преследует тебя?

— Он хочет моей смерти.

— Почему?

Ашерон отошел от него подальше.

— Твоя задача проста. Отвези ее назад в болото. Не знаю, сколько препарата они дали ей, но уверен, что он еще будет действовать, когда она проснется. Поверь мне, когда она это сделает, то подарит твоему лицу широкую улыбку.

— Поверить тебе, — повторил Тэлон. — Забавно, что ты продолжаешь повторять это, хотя сам не доверяешь тому, кто имеет для этого оснований больше всех. Почему так, Эш?

Как и следовало ожидать, Ашерон не ответил. И в этот момент Тэлон понял, что должна была чувствовать Саншайн, имея дело с ним самим.

Удивительно, что она терпела его.

— Эй, Эш, — позвал Вэйн снизу, — есть кое-что, что ты должен увидеть.

Тэлон поднял Саншайн и понес ее вниз. Эш шел следом.

Вэйн и Фанг находились в маленькой комнате позади главного зала. На дальней стене кто-то нарисовал жуткий греческий символ из трех женщин и стаи голубей. К нему прилагались три записки — по одной над головой каждой.

Тэлон увидел, что одно послание было для него, одно — для Саншайн, и одно — для Эша.

Пройдя через комнату, Ашерон снял письма, открыл то, которое было для Тэлона и зачитал вслух:

— Ты не послушал меня, Кельт. Я предупреждал, чтобы ты держал ее у себя в болотах, где она была бы в безопасности. Держу пари, что теперь ты терзаешься от того, когда, где и как я собираюсь убить ее.

Он открыл записку для Саншайн и тоже прочитал его:

— Тэлон, ты читаешь письма Саншайн? Разве ты не доверяешь своей подружке? Не волнуйся, она не была неверна тебе. По крайней мере, пока. Хотя это было трудно. Мы должны были связать ее, чтобы помешать ей трахнуть каждого из нас.

— Помогите мне, боги. Я собираюсь найти этого сукиного сына и вырвать его сердце, — проревел Тэлон.

Разъяренный, Эш открыл последнее письмо, но на этот раз не стал читать его вслух.

Послание предназначалось ему. Почерк был другой.

Я знаю тебя, маленький брат. Знаю обо всем, что ты сделал. Знаю, как ты живешь.

Более того, я знаю о той лжи, которую ты говоришь себе, чтобы суметь заснуть.

Скажи, что твои Темные Охотники подумали бы о тебе, если бы узнали правду?

Держи их подальше от меня, или они все будут мертвы.

Встретимся на Марди Гра.

Эш скомкал записку в кулаке и уничтожил ее при помощи силы мысли. Бессильный гнев распалил его кровь. Если Стикс хотел войны, он должен собрать даймонов намного больше.

Стикс понятия не имел, против чего играл.

— Что там написано? — спросил Тэлон.

— Ничего. Забери Саншайн к себе и держи ее там, пока действие препарата не ослабнет. Потом позвонишь мне. — Эш потер глаза, когда катагарцы вывели их из здания.

Пока Тэлон укладывал Саншайн в машину, другие стояли поблизости.

Вэйн сложил руки на груди и посмотрел на Эша:

— Итак, что ты собираешься делать?

— По сути, на меня надавили. За следующие двадцать четыре часа я должен найти способ убрать отсюда Зарека прежде, чем его найдут полицейские, и если мое предположение верно, следующим шагом моей Немезиды будет рассказать Кириану и Юлиану о том, кто их новый сосед.

Тэлон поймал пристальный взгляд Ашерона.

— Он хочет отвлечь твое внимание, чтобы ты не смог сосредоточиться.

Эш кивнул:

— Да, и очень хорошо это делает.

Тэлона озарила мысль:

— Знаете, я думаю, мы кое о чем забыли.

— И что это?

Тэлон указал на катагарцев, чтобы напомнить Ашерону, что волки не были единственной группой вер-охотников в городе.

— Этот твой приятель не знает про Санктуарий. Думаю, нам нужно пойти и договориться о сотрудничестве с кланом медведей про запас. Я уверен, что Папаша Пельтье и мальчики были бы более чем счастливы протянуть нам руку помощи на Марди Гра. Они кое-что должны мне, и если даймоны выступят, как сегодня ночью, нужна будет любая помощь, какую мы сможем получить.

— Правильно.

— И на твоем месте, — продолжил Тэлон, — я пошел бы и рассказал Кириану о Валериусе, как ты и хотел сделать. И оставь Зарека на всякий случай в Новом Орлеане.

— А как же полиция?

— Доверься мне, Ти-Рекс, я знаю свой город. Полиция будет так занята на карнавале, что Зарек мог бы им представиться, и они не поняли бы, кто он такой. Но на всякий случай, я сделал бы вид, что убрал Зарека отсюда, если твой «друг» наблюдает. Позвони Майку, пусть он вылетает и вывозит Эрика под покровом ночи, чтобы они подумали, что это — Зэт. Держи его в укрытии, и спрячь Валериуса этой ночью.

Ашерон выдвинул челюсть:

— Это рискованно.

— Рискованно жить в болотах.

Вэйн подался вперед:

— Я могу выставить часовых вокруг жилища Тэлона. Если они снова сделают движение в его сторону, мы через секунду будем там.

— Почему вы хотите помочь нам? — спросил Тэлон. — Я думал, ваша политика — позволить сдохнуть Темным охотникам.

— Это так. Но я все еще должен Ашерону, — он повернулся к Эшу. — Когда все закончится, полагаю, долг будет полностью выплачен.

— Договорились, — кивнул Ашерон.

Тэлон попрощался со всеми, сел в машину и поехал домой. Когда он выехал из этого района, то потянулся и взял руку Саншайн в свою, крепко сжав ее. Он чувствовал хрупкость косточек ее пальцев, но знал, какой силой обладала эта леди. Изящество и решительность.

Он был так напуган, когда Камулус забрал ее.

Ему не понравилось жить с таким страхом. Ему не понравилось чувствовать что-то. Он жил без эмоций так долго, что теперь они больше вредили.

Ему недоставало мирного спокойствия. Он привык полностью контролировать себя и тем

не менее, при каждом взгляде на нее чувствовал, как вырываются его эмоции.

Саншайн очень глубоко затронула его сердце, и Тэлон знал, что никогда уже не будет прежним. И не только потому, что она была Ниньей. А потому, что она была самой собою.