— А как бы ты распорядился деньгами?

Лорд Колдекотт вновь рассмеялся.

— Скорее всего в ближайшие несколько месяцев ты получила бы от меня немало приятных подарков. Ты же любишь драгоценности.

— Ты покупал бы их на мои деньги? — удивилась Эллис.

— А как же еще? Мне ведь они не нужны. Уж твоему сыну это должно быть известно — он так старательно изучал состояние моих финансов.

Леди Колдекотт изумленно открыла рот:

— Что значит «изучал»?

— А ты не знала? — Покачав головой, лорд Колдекотт произнес с облегчением: — Что ж, это и к лучшему. Я думал, что ты подозреваешь меня в шантаже. Видимо, эта мысль пришла в голову только Патрику.

— Но почему он не сказал об этом мне? Экий интриган! Я ему устрою настоящий скандал, когда увижу! Подозревать моего мужа! Ничего себе! — возмущалась леди Колдекотт. — Погоди, а как ты узнал, что он «изучает»?

— Дорогая, твой сын иногда общается с таким отребьем, ты даже представить себе не можешь, но среди них встречаются самые пронырливые сыщики Лондона. Только он не подозревал, с кем связался. В молодости я тоже не терял времени даром. У меня свои источники, и я могу с уверенностью заявить, что почти ничто в этом городе не проходит для меня незамеченным. Когда кто-то начал копаться в моих делах, я узнал это первым.

— Понятно. Ты злишься на него за такую бесцеремонность?

Генри отрицательно покачал головой:

— Вовсе нет. И тебе не советую. Твой сын действовал из лучших побуждений. Для пользы дела он разрабатывал сразу несколько версий, что весьма разумно, надо признаться.

Эллис фыркнула:

— Думаешь, меня порадовало бы, если бы я узнала, что это ты меня шантажируешь?

— Надеюсь, что нет. В общем, все уже позади. И не ругай сына, он все сделал правильно. А в дальнейшем всегда приходи за помощью ко мне, потому что я твой муж. Я люблю тебя, запомни!

— А что мне сказать Патрику? Он должен прекратить расследование. Не стоит говорить ему, что письма были у тебя. — Эллис улыбнулась. — К тому же теперь он женат и у него есть занятия поинтереснее. Посоветуй, как подать ему эту историю.

— Я сам переговорю с твоим сыном. И прошу тебя хотя бы в этом вопросе довериться мне. Это доставит мне удовольствие. Поверь, нет ничего приятнее на свете, чем решать твои маленькие проблемы.

— Дорогой, я так стыжусь, что вела себя некрасиво! Но мне было так стыдно, так неловко! Шантаж, в мои-то годы! Я думала, эти письма давно уничтожены. Какое счастье, что ты понял и поддержал меня! Не припомню, чтобы на моем сердце лежал более тяжелый камень, чем тот, когда я была вынуждена тебе лгать. — Она покраснела и спросила смущенно: — А ты читал их?

Лорд Колдекотт улыбнулся:

— Я ведь уже говорил — я прочитал их все. Я не горжусь своей ролью в этом деле: подслушивать и читать чужие любовные послания — это не лучшее занятие в мире. Мне не доставило удовольствия читать твои любовные письма, поскольку они были адресованы другому. — Он бросил на жену лукавый взгляд. — Однако я пришел к неутешительному выводу. Я считал тебя чересчур скромной, а потому в любовных утехах старался вести себя сдержанно. Думаю, это было моей ошибкой.

— Неужели? — засмеялась Эллис. Обняв мужа, она пробормотала ему на ухо: — Возможно, пришло время исправить эту ошибку? Хотя мне никогда не было скучно в супружеской постели.

— И все же есть много такого, что нам еще предстоит попробовать. Не будем терять ни минуты. Иди ко мне. Клянусь луной, отныне наша физическая близость никогда не будет пресной.

И Генри сжал жену в страстных объятиях.

Когда Патрик и Тия садились в нарядно украшенный экипаж, небо уже закрыли тучи. Осень входила в свои права, и день быстро сменяли сумерки. Фонарщики бродили по улицам, зажигая огни. Тени становились длиннее и четче.

Едва экипаж отъехал от дома Колдекоттов, как Патрик притянул Тию к себе. Поцелуй его был долгим и жадным. Когда он отстранился, Тия недовольно застонала. Возбуждение, бродившее в крови весь день, так и рвалось наружу. Грудь напряглась и заныла, внизу живота стало тянуть так невыносимо, что Тия еле подавила желание зажать ладонь между ног, чтобы унять томление. Она смотрела на Патрика не отрываясь, ее яркий, соблазнительный рот призывно приоткрылся.

— Не надо так на меня смотреть! — взмолился Патрик. — Иначе наша первая брачная ночь свершится прямо в этом экипаже. Как тогда, помнишь? Я ласкал тебя прямо здесь, на этой скамье.

— Но ведь теперь мы женаты, — прошептала Тия умоляюще. — Ты не обязан держать себя в руках.

— Маленькая ведьмочка! Ты нарочно меня дразнишь! — прищурился Патрик. Для него было мукой сидеть рядом и не касаться жены везде, где ему бы хотелось. — Не испытывай мое терпение! Только сознание того, что дорога будет недолгой, останавливает меня от неразумного поступка.

К моменту когда экипаж подъехал к Гамильтон-сквер, напряжение их достигло предела. Патрик с трудом дождался, пока лошади замедлят шаг, быстро распахнул дверцу и, подхватив Тию на руки, внес в дом.

На пороге их ждал Четем. Патрик представил жену дворецкому, и тот согнулся чуть не вдвое, приветствуя Тию. Улыбка смягчила его строгие черты.

— Я рад видеть вас, миледи, — церемонно произнес он. — Надеюсь, вы будете счастливы в этом доме и вам понравится прислуга. Когда вы будете готовы, я познакомлю вас с экономкой и кухаркой. Если вы захотите что-то изменить в этом доме, я всегда к вашим услугам. Все здесь рассчитано только на мужчину, и, возможно, вам будет не хватать приятных мелочей, которые оживят обстановку. Мы все готовы вам помочь.

— О, как мило! — улыбнулась Тия. Патрик невежливо фыркнул.

— Не позволяй этому мрачному типу тебя одурачить, — вмешался он. — Старый деспот просто терпит меня в этом доме. Он давно захватил бразды правления и не позволит никому ничего менять. Если твой вкус покажется ему хуже его собственного, ты быстро потеряешь его доверие. — Патрик засмеялся, увидев, какое оскорбленное выражение отразилось на лице дворецкого. — А еще Четем меня опекает и очень любит, хотя никогда не признается в этом. Так ведь?

Четем только вздохнул, всем своим видом выражая неодобрение.

— Позвольте проводить вас в комнату вашего мужа, миледи. Кухарка приготовила праздничный ужин, стол сервировали прямо в… э-э… в спальне. Так сказать, для удобства новобрачных. — Он смущенно кашлянул в кулак. — Это наверху.

Патрик хотел опять поддеть дворецкого, который забавлял его своей чопорностью, но получил от Тии тычок под ребра и промолчал. Ухмыльнувшись, он обнял жену за талию и последовал за Четемом.

Распахнув дверь, дворецкий снова поклонился и оставил молодых наедине.

— Добро пожаловать в мой дом, миссис Блэкберн, — подражая дворецкому, продекламировал Патрик, делая широкий жест в сторону спальни. Затем он подхватил Тию на руки и перенес ее через порог. — Признаться, ужин меня не слишком интересует. С большим удовольствием я продолжил бы то, чем мы занимались по дороге.