* * *

Он вел себя естественно. За пять минут он распаковал все продукты и рассортировал их в том порядке, в каком их следовало готовить. Когда она наблюдала за тем, как заносят стол, появился Линк с большой пластиковой сумкой с надписью «ВЕЧЕРИНКА» и начал выгружать припасы.

Мак нарезала фрукты и овощи, а он замариновал в пакетах куриные грудки.

– Мы оставим еду в доме, таким образом, всех можно будет рассадить на веранде или за столом для пикника, поскольку вечер теплый, – сказал он, притащив к ней на веранду два больших кулера. – В этом – пиво. А в том – вода, содовая и напитки для детей.

– У меня нет никаких напитков для детей, – застонала Мак.

– Дрими, у меня уйма племянниц и племянников. У меня есть напитки для детей, – заверил он ее.

– Я заплачу тебе, – сказала она.

Поднявшись по ступенькам, он подбоченился.

– Ты умопомрачительна, когда стоишь на сцене, доктор О’Нил. Ты прекрасна, когда водишь хоровод. Но эта измотанная женщина с вытаращенными глазами, которая просто хочет, чтобы ее друзья приятно провели время, совершенно восхитительна.

– Замолчи. – Глубоко вздохнув, она сдалась, на минуту обвив руками его шею и прижавшись лицом к его груди. Он был таким надежным. Таким добрым.

Рысцой подбежала Саншайн, ее морда была в пыли, а в зубах она держала что-то похожее на большой обломок пня.

– Черт, – сказал Линк, отпуская Мак.

Собака бросила грязный обломок дерева на пол и выжидающе завиляла хвостом. Она вся была в грязи и в пыли, от носа до хвоста.

На черно-белой кафельной плитке остались отпечатки лап и ошметки грязи.

– Я вытру, – пообещал Линк, глядя на часы. – Клянусь.

Мак, начав хохотать, не могла остановиться. Саншайн приняла их хорошее настроение за комплимент и прыгнула на Мак, оставив у нее на груди два идеальных отпечатка грязных лап.

– Саншайн! – Линк схватил собаку за ошейник. – Разве это вечеринка, если собаке во время нее не требуется принять ванну, – заверил он Мак, таща грязное чудовище через заднюю дверь.

– Тогда это будет адская вечеринка, – предсказала Мак, оглядывая беспорядок на кухне.

Пока она оттирала пол, Линк сбегал за льдом, о котором она забыла, и вернулся с ингредиентами для какого-то соуса по секретному рецепту и охапкой цветов. Цветов из магазина.

– Я подумал, что ты заслуживаешь новых, – сказал Линк, ставя в вазу букет желто-оранжевых цветков. – Потом я покажу тебе свой секретный рецепт соуса для крылышек Баффало.

Перестав вытирать пол, Мак уставилась на цветы.

Саншайн, все еще с грязным носом, с надеждой виляя хвостом, печально уткнулась в раздвижную стеклянную дверь. До Мак долетел запах зажженного гриля и звуки музыки, которую Линк включил через беспроводные колонки. Она не подумала бы о музыке. Раньше она не знала, насколько ей нравятся свежие цветы. Раньше она понятия не имела, любит ли она послушную собаку. И раньше она не была готова к тому, что у нее будет такой сексуальный сосед с татуировками и обаятельной улыбкой.

У нее странно защемило сердце.

– О боже, – прошептала Мак, хлопнув себя по груди.

Так вот как это бывает. Не было никакого смысла бороться с этим.

Она взяла да и влюбилась в Линкольна Рида.

* * *

Час спустя, когда ее двор был полон народа, Мак все еще была в шоке. Из динамика лилась мелодия, смесь поп-музыки и кантри. Вечерний ветерок разносил аромат жареного мяса и свечей от комаров с цитронеллой. Кто-то где-то жег листву.

Эллен пришла с большой миской салата «Цезарь» и упаковкой из шести бутылочек сельтерской воды. Альдо и Глория привели с собой девочек и принесли два пирога с орехом пекан. Люк и Харпер явились без детей благодаря тому, что брат Люка Джеймс и его приятель предложили взять их с ночевкой. Они появились с кульками хот-догов и гамбургеров и со своими собаками, которые весело возились с Саншайн и умоляюще смотрели на каждого, кто подходил к грилю. У Харпер из-под воротника свитера проглядывал свежий засос, а с лица Люка не сходила самодовольная улыбка.

Фрида с мужем, которые принесли салат из сладкого картофеля и креветки, пришли в разгар спора о том, разумно ли покупать таймшер для отдыха в Кабо-Верде. Рассел и Дениза, явившиеся с двумя бутылками очень хорошего вина и макаронами с трюфелями и сыром, вступили в спор о таймшере. Тьюзди тоже хотела прийти, но они с бойфрендом уехали на выходные в Пенсильванию на десятимильные грязевые гонки.

Наполнив тарелки, все продолжили разговаривать.

«Работа. Еда. Дети. Футбол. Медицина».

Все шло именно так, как Мак и предполагала, и она почти не могла поверить, что это происходит на ее собственном заднем дворе. Она переборщила. Теперь, сидя на ступенях веранды и молча наслаждаясь бокалом вина, Мак это понимала. Еды было явно слишком много. В столе для пикника, хотя он чудесно дополнил задний двор, не было такой неотложной необходимости, как ей казалось, по крайней мере, в последние пять дней. И не было никакой возможности, чтобы один трехлетний ребенок съел две дюжины стаканчиков с мороженым. Но все равно это было замечательно.

Она наблюдала за тем, что превратилось в довольно успешную вечеринку, когда к ней подбежала Лючия, трехлетняя дочка Альдо. Ее милые пухлые щечки были испачканы мороженым, как сразу же догадалась Мак, а губы окрасились красным соком из запасов Линка.

– Привет, – сказала Лючия.

– Привет.

– Я упала и ударилась лицом о землю, – сказала девчушка, показывая на царапину на подбородке.

– Ой, – сказал Мак.

– Как ты получила свое бо-бо? – спросила Лючия, тыкая пальцем в шрам у Мак под глазом.

Чтобы не лишиться глаза, Мак на дюйм или два отодвинулась назад.

– О, это произошло очень давно.

– Это было случайно или нарочно? – спросила Лючия. – Мама говорит, что, когда люди ушибаются, это не случайно. Но что с ними все будет хорошо.

Мак была не в силах заставить девочку замолчать.

– Хм, полагаю, это было нарочно.

Лючия положила ей на бедра свои круглые кулачки.

– Нехорошо, когда кто-то обижает другого, – заявила она.

– Да, нехорошо, – согласилась Мак. – Но теперь со мной все в порядке.

– С моей мамой тоже теперь все в порядке, – сказала девочка, сочувственно кивая. – Иногда я целую ее старые бо-бо, чтобы убедиться, что они больше не болят.

– Это очень мило с твоей стороны, – сказала Мак, чувствуя, как болезненно сжимается горло.

Наклонившись, Лючия чмокнула Мак в глаз.

– Вот. Теперь у тебя тоже не будет болеть.

Мак в растерянности смотрела, как девчушка удирает, до тех пор, пока ее образ не затуманили подступившие к глазам слезы, которые она, моргая, пыталась остановить.