– Что именно, сэр? Что вы хотите знать?

– Как вы собираетесь разгребать ваш бардак?

«ЛиУэлл Кэпитал»…

– Закрой дверь, – приказал Сай Виктору.

С тех пор, как рухнули рынки, слова «встреча» и «раздача» стали в «ЛиУэлл Кэпитал» синонимами. Лизер вернулся во вторник утром и первым делом вызвал Джимми и Виктора в конференц-зал. Он пил кофе из кружки с картинками Андовера, стискивая ручку так, что побелели костяшки пальцев. Лизер запасся словами с мягким наконечником, которые раскрывались при попадании, причиняя максимальный ущерб слабозащищенным целям – эго и гордости.

Сай, предполагал Кьюсак, взял понедельник ради присутствия на похоронах Конрада Барнса. Или чтобы найти общий язык с Бьянкой, превратившей их газон в гардеробную. Но поведение Сая не свидетельствовало ни о скрытой грусти, ни о домашних проблемах. Он не был ни счастлив, ни удручен. Только спокойствие и деловитость. Появившись, он не обращал внимания на падение «Бентвинга», будто за прошедшие три дня отыскал какие-то новые ресурсы.

– Ладно, девочки, – заявил Лизер, преобразившись в руководителя. – Я плачу вам, чтобы вы думали. А не просиживали короткие штанишки, надеясь на личностный рост.

Ли поморщился. Кьюсак поежился.

– Джимми, сделай еще один подход к «Нью-Джерси Шит Метал».

– Они поставили нас на паузу. Вы же знаете.

– Хватит этого дерьма. Именно у тебя проблемы с наличностью. Вот и зарабатывай. Сделай пару звонков. Назначай встречи. На людях, которые выходят из себя, можно заработать хорошие деньги. Тащи к нам каждый доллар и вывернись наизнанку ради Даркина.

– Принято.

У Кьюсака порозовели уши.

– Встреча с Калебом уже назначена?

– В процессе. Мы уже отменили две даты, потому что у него все время меняется расписание.

– Работай, Джимми, работай. У меня не должно быть проблем с февральским погашением выданных кредитов.

Теперь у Кьюсака покраснели не только уши, но и лицо.

– Твоя очередь, – объявил Лизер, поворачиваясь к своему ведущему трейдеру. – Какая-нибудь утренняя активность на планете Виктор?

Ли пожал плечами: скорее «какая-то есть», чем «да пошел ты». А потом он потряс обоих коллег.

– Ну, по одному пункту я в лагере Кьюсака. Пора продавать весь портфель и уходить в наличные.

Удивленный Джимми резко обернулся.

– А как же «Бентвинг»? – спросил Сай.

– Вы в совете директоров. Мы не можем продавать его до середины октября, иначе налетим на Комиссию по ценным бумагам. Но когда придет время, когда окно откроется, я бы сбросил и весь «Бентвинг». Сай, что скажете?

– Что ты спешишь слиться.

Глаза Ли расширились. Замечание застало его врасплох. Он молчал, только руки нащупывали молоток, который остался на столе.

– Когда Эдди или Придурок хотят заключить сделку, предлагают инсайдерскую информацию или скулят о своих женах и детишках, – продолжал Лизер, – ты куражишься. Ты нападаешь. Ты сыплешь оскорблениями, пока они не начнут рыдать на мягкой кушетке о своих маленьких никчемных жизнях, проведенных в этой насмешке над инвестбанком, бывшем «Меррил Линч». То же самое с «Голдманом» и прочими кретинами. Мы здесь не работаем. Мы владеем этим гребаным Гринвичем.

Оба мужчины уставились на своего босса. Его лицо было ярко-красным. Вена на шее пульсировала с такой частотой, что могло не хватить и десятка медиков.

– Но почему? – спросил Джимми. – Какой в этом смысл?

– Если ты ведешь себя как проигравший, – пояснил Лизер, – тебя трахнут первым. Я знаю. Я уже видел такое. Давайте, парни, будьте мужиками. Мы ни хрена не продаем.

– Приятно видеть такую уверенность, – надулся Виктор. – Не объясните, откуда она?

– Думаешь, Вик, это общедоступные сведения?

– Просто спросил, – ответил он.

В голосе ведущего трейдера слышалась легкая дрожь.

– Если уж тебе так хочется знать, – закричал Лизер, – я решил нашу проблему с хеджированием. А теперь валите отсюда и зарабатывайте мне деньги.

На обратном пути к своим кабинетам Кьюсак обратился к боссу:

– Соболезную насчет Конрада Барнса.

Сай помолчал и ответил:

– Зайди ко мне в кабинет.

– О чем вы хотите поговорить?

– Ты знаешь Конрада? – спросил Лизер.

– Нет. Я был здесь вчера поздно вечером и увидел свидетельство о его смерти. Решил, вы друзья.

– А как ты увидел мой факс?

Факс-машина скрывалась в недрах стола Никки, и Лизер прекрасно это знал.

– Листы выпали. Я подобрал их с пола, – ответил Кьюсак, решив, что такая ложь достойна исповедальни.

– У меня иногда случались совместные дела с Конрадом.

– Сожалею о вашей потере. Эми сказала, он был хорошим парнем.

– Она его знает?

На секунду Кьюсаку показалось, что из Лизера вытек весь заряд бодрости, которую он демонстрировал в конференц-зале.

– Нет. Но он помог Эми поймать такси вечером перед МСИ. Она узнала его по фотографии в «Сатердей таймс». – Кьюсак рассеянно потер свой значок. – Возможно, моя жена последней видела его живым.

– Жуткое дело, – заметил Лизер.

– Именно так Эми и сказала.

– А где она его видела?

– В зоопарке Бронкса. Она там работает.

– Ясно, – произнес Лизер.

– Похоже, у него была ужасная смерть.

– Семья совсем потеряла голову. Я помогаю его жене уладить кое-какие вопросы с имуществом.

– Это очень любезно с вашей стороны.

24 сентября, среда

«Бентвинг» по $32,86

Мистер Лёд, сидя в кафе «Оливер» на Лёйгавеги, осушил стопку «Рейки».

– Забирай свои деньги из «Хафнарбанки».

Сигги молчал. Никаких признаков удивления или страха. Взгляд обычно тревожных голубых глаз не изменился. Он даже не спросил: «Почему, брат?»

Олавюр заказал следующую порцию, хотя его брат все еще нянчил первую.

– У меня неприятности. Я могу в любой день потерять работу.

Сигги моргнул, глядя, как его двоюродный брат разбивается вдребезги.

– Что случилось?

– Ничего не выходит. Ничего.

– Твой план с Саем?

– Уже неважно, Сигги.

– А твои акции «Хафнарбанки»?

– Продавал их вчера и сегодня.

Во вторник акции дошли до пятисот восьмидесяти, упав еще на сорок пять крон.