— Кто отдает приказы?

Трипплхорн закашлялся, сплюнул кровь на деревянный пол и покачал головой.

Выколачивать из него информацию Мило не стал. Впрочем, он и так знал — или, по крайней мере, убеждал себя в этом, — что Трипплхорн работает на Теренса Фицхью. А потому без лишних слов выстрелил Туристу в голову. Потом обыскал труп, забрал сотовый и портативное устройство, похожее на то, которым Эйннер открывал автомобили в Европе.

Мило вышел через переднюю дверь, прошел мимо Грейнджера и направился к лесу. Там его вырвало. Согнувшись над палыми листьями, он понял: стошнило не потому, что он увидел смерть и убил сам, а из-за переизбытка адреналина и недоедания. Это открытие встревожило еще больше, чем смерть, — оказывается, он уже не способен на естественные человеческие реакции.

Глядя на собственную блевотину, он знал, что думает и чувствует как Турист. Неуравновешенный Турист.

Пока одна его половинка пребывала в отчаянии, другая уже просчитывала следующий шаг. И нисколько от этого не страдала. Мило вытер рот и вернулся к дому.

Через пять минут, стоя за разбитым окном в гостиной и сжимая в руке ключи от машины Грейнджера, Мило увидел почтовый грузовичок. Тот медленно проехал по дорожке и остановился в нескольких ярдах от крыльца. Из кабины вылез и направился к крыльцу толстяк в белом комбинезоне. Несколько секунд он, словно не веря глазам, смотрел на тело хозяина дома, потом повернулся, рванул назад, проворно сел за руль и дал задний ход. Еще через минуту грузовичок развернулся и исчез в облаке пыли.

Минут десять, не больше.

Мило открыл переднюю дверь, вытащил завернутое в полиэтиленовый мешок тело Трипплхорна и отволок его к «мерседесу» Грейнджера. Загрузив труп в багажник, сел за руль, выехал на дорогу и свернул направо, к холмам. Где-то за спиной уже завывали полицейские сирены.

Хороший обрыв попался на глаза на шоссе 23, и как раз в этот момент зазвонил сотовый Трипплхорна. Номер не определился. После четвертого гудка Мило взял трубку и нажал «прием», но ничего не сказал.

— «Американец передал Лимасу…»

Мило знал, откуда фраза, однако сомневался, что точно помнит продолжение. Понизив голос, он прошептал:

— «Еще одну чашку кофе».

— Готово?

— Да.

— Оба?

— Да.

— Проблемы?

— Нет.

В трубке вздохнули.

— Хорошо. Можешь отдохнуть. Понадобишься — позвоню.

Мило дал отбой. Код был взят из «Шпиона, пришедшего с холода».

«Американец передал Лимасу еще одну чашку кофе и сказал: „Почему бы вам не пойти и поспать?“»

Если бы я мог, подумал он.

Их было трое. Работали посменно. Один — немолодой, грузный, дежуривший по ночам, — носил усы, как будто и не слышал, что семидесятые давно закончились. Его она окрестила Джорджем. С шести утра до двух дня за домом наблюдал Джейк — неуклюжий, долговязый парень с лысиной на макушке, — у него на руле всегда лежала книжка. Третьим был Уилл — он заступил в понедельник после двух. Тогда-то она и вышла из дому и направилась к красному седану со стаканом лимонада. И тогда же узнала его настоящее имя.

Он наблюдал за ней через большущие, как у летчика, солнцезащитные очки и, когда понял, куда она идет, подтянулся, стащил с головы наушники — Тина вспомнила Мило и его айпод — и опустил стекло.

— Добрый день, — сказала она. — Вот, подумала, что вас тут, наверное, жажда замучила.

Он смутился.

— Я… э-э… нет, все в порядке.

— Да будет вам. — Она подмигнула. — И снимите эти очки, чтобы я видела ваши глаза. Тому, кто прячет глаза, доверять нельзя.

Он снял и заморгал от яркого света.

— Вообще-то нам не положено…

— Пожалуйста.

Она просунула в окно стакан, так что ему ничего не оставалось, как только принять угощение или оттолкнуть, рискуя облиться лимонадом.

Он воровато зыркнул по сторонам, словно опасаясь свидетелей.

— Спасибо.

Тина выпрямилась.

— А имя у вас есть?

— Роджер.

— Роджер, — повторила она. — Ну, мое вы, конечно, знаете.

Он смущенно кивнул.

— Вы только стакан потом принесите.

— Обязательно.

Когда Тина вернулась домой, лежавший на диване Мигель спросил, отчего она такая довольная.

Хотя Мило редко говорил о своей работе в бытность оперативником, время от времени с его губ срывались весьма примечательные высказывания. Однажды они смотрели по телевизору какой-то старый фильм, в котором два агента, половину картины палившие друг в друга, сидели в кафе и мирно обсуждали свою недавнюю войну.

— Не понимаю, — сказала Тина. — Почему он его не застрелит?

— Потому что теперь это уже никому не нужно, — ответил Мило. — Убив его, он ничего не выгадывает. Шпионы, когда не рвут друг другу глотку, могут при случае и потрепаться. Глядишь и узнаешь что-то полезное, что может пригодиться в будущем.

Не прошло и часа, как в дверь постучал Роджер. Открыла Ханна.

— Мой стакан? — удивилась она, снимая очки.

Он кивнул, и тут появилась Тина.

— Входите, Роджер.

— Не думаю, что…

— Вам ведь нужно убедиться, что я не сбежала?

Он замялся. Откашлялся.

— Не совсем так. Мы просто присматриваем, чтобы с вами ничего не случилось.

— Что? — спросила Ханна.

— Это уже забавно. — Тина постаралась улыбнуться. — Шучу, Роджер. Входите, там ведь жарко.

Понемногу разговорились. Тина налила еще лимонаду, и они устроились за столом в кухне, а родители оставили их одних. Допрос? Нет-нет, просто беседа. Тина призналась, что понятия не имеет о том, что происходит. И почему ей ничего не говорят? Роджер, хоть и взял лимонад, все еще мялся и отмалчивался.

— Я знаю, что она думает, — продолжала Тина. — Ваш босс, Джанет Симмонс. Сказала, что мой муж убийца. У меня такое в голове не укладывается. Зачем Мило убивать старого друга? — Она покачала головой. — Вы можете объяснить?

Роджер пожал плечами, как бы говоря, что для такого простого человека, как он, дело слишком запутанное.

— Послушайте, — сказал он наконец. — По-моему, ничего особенного не произошло. В том смысле, что какого-то большого конфликта нет. Спецагент Симмонс свое дело знает, опыта ей не занимать. Говорит, улики серьезные. А он еще и сбежал. — Словно защищаясь от дальнейших вопросов, Роджер выставил ладони. — Больше я ничего не знаю, договорились?