– Ну давай, отвечай же.

Телефон разрывался. Горячая сталь опять коснулась ее затылка. «Думай, думай же», – приказывала она себе, берясь за телефон. Единственным решением было говорить несвойственным ей тоном. Фамильярным. Таким, словно они в самом деле давние друзья или даже любовники. Он должен будет понять, что что-то не так… должен.

– Алло…

Разговор был недолгим, Ольга опустила руку.

– Сказал, что скоро будет.

– Подождем…

В дверь позвонили. Гораздо раньше, чем ожидала сама Ольга. Впрочем, почему раньше? Так и должно быть – Руслан Петрович все понял правильно и немедленно поднял по тревоге этот, как его, «Беркут», или «Ястреб», или как он там у них называется.

Семен открыл двери, впустив в квартиру совершенно незнакомого молодого парня с сумкой через плечо. На голове у него была кепка-бейсболка с логотипом известной фирмы по установке пластиковых окон. Дверь за его спиной захлопнулась. Никаких омоновцев, которые должны были примчаться ей на помощь, с ним не оказалось.

– Добрый вечер. Я по вызову.

– Это он? – спросил Волков.

Ольга помотала головой.

– Это мастер, – вспомнила она, – замки на окнах ремонтирует. Я вызывала. У меня окно на кухне не открывается в положении форточки. Совсем об этом забыла.

– Что же ты, Оленька, нам не сказала, что проблемы с окном? Семен сам отрегулирует. Он у нас специалист широкого профиля. Благодарим за визит, молодой человек, но мы справимся сами.

Парню бы уйти, но он заупрямился.

– То есть как это сами? А как же вызов? Я вам что, мальчик, через полгорода сюда переться?

Волков вздохнул:

– Семен, рассчитайся с мастером.

Семен выпростал из кармана руку с электрошокером, но парень оказался спортсменом, к тому же с хорошей реакцией. А тут еще Ольга, пользуясь тем, что внимание всех приковано к мастеру, принялась семафорить ему глазами. Почуяв неладное, молодой человек ударил Семена кулаком в челюсть. Тот упал. Парень рывком открыл двери и выскочил на порог, где его настигла выпущенная Андреем пуля.

– Когда я сказал «рассчитайся», я имел в виду дать ему денег, – брезгливо выговорил Волков. – Ну чего разлегся, идиот, затаскивай его, пока никто не увидел.

Семен медлил, поэтому Андрей, подскочивший к двери, схватил тело за обе ноги и рывком втащил в прихожую. Захлопнул двери.

Ольга даже сначала не поняла, что произошло, почему такой ловкий мужчина вдруг ни с того ни с сего упал и продолжает лежать в дверях. Но увидев на кофте человека расползающееся темное пятно, вскрикнула. Сильный удар ладонью по челюсти отбросил ее на холодильник. Бил Волков, он же схватил ее за ворот жакета и легко, словно это была тряпка, поднял на ноги. Ольга, повинуясь инстинкту, попробовала закричать, но из горла вырвался какой-то сдавленный писк. Мышцы больше ей не повиновались. Волков внимательно посмотрел Ольге в глаза, потом еще раз сильно ударил по лицу. Рот Ольги наполнился кровью.

– Есть еще что-нибудь такое, о чем ты забыла нас предупредить? Лучше сразу скажи, чтобы потом мы тебя на ремни не рвали.

Ольга помотала головой. Говорить она не могла. А упоминание о ремнях едва не лишило ее сознания. Упала бы, если бы не держащий ее Волков. Только теперь до нее окончательно дошел смысл слов, сказанных этим ужасным человеком: эти люди просто по-другому не могут. Они могут только так. Убивать, ломать, крушить все, что попадется у них на пути.

* * *

Держа в руке бутылку белого грузинского вина и коробку конфет, Сыч позвонил в двери квартиры Ольги Басенко. Двери открылись почти сразу, но вместо Ольги Руслан Петрович увидел пожилого лысого человека и отшатнулся от неожиданности.

– Прошу прощения, кажется, я ошибся адресом.

– Вы, наверное, к Олечке? – улыбнулся лысый.

– К Ольге Викторовне, она просила меня зайти сегодня.

– Все верно. Вы пришли туда, куда надо. Я отец Ольги. Проходите, Ольга вас ждет.

Сыч подумал, какой у него будет дурацкий вид, когда Ольга Басенко увидит его с вином и конфетами. Но отступать было поздно.

Передав конфеты и бутылку лысому, Сыч шагнул в сторону гостиной, толкнул двери и, получив удар своей же бутылкой по голове, рухнул на пол.

Когда он пришел в себя, его глазам предстало жуткое зрелище: посреди комнаты к стене была приделана шведская стенка для гимнастических упражнений с перекладиной для подтягиваний. К перекладине, привязанная за руки и едва касаясь пола пальцами ног, была подвешена Ольга. Обмякшее тело женщины слегка покачивалось и проворачивалось вокруг своей оси. Блузка на ней была порвана, а на обнажившейся спине виднелось четыре кровавых полосы от ударов, нанесенных чем-то похожим на плеть. Рядом, чуть в стороне от нее, лежал труп молодого человека.

Сволочи, хотел закричать Сыч, но рот был заклеен широким скотчем. Тело его было намертво прикручено к стулу. Волосы, голова и одежда были мокрыми то ли от разлившегося вина, то ли от крови. С трудом повернув голову, он увидел лысого и еще одного с бородавкой над губой. Лысый приблизил к нему свое лицо.

– Запомни пару нехитрых правил. Первое: я спрашиваю – ты отвечаешь. Второе: отвечать надо правду. Третье: соврешь – мы сделаем тебе больно.

Резким движением лысый содрал скотч.

– Скоты, что вы сделали с женщиной!

– Первое нарушение правил, – укоризненно погрозил пальцем лысый, – и что мне теперь после этого делать? Давай, Андрюша.

Тип с бородавкой два раза саданул его с кулаком под дых. Сыча скрутило. По тому, как стул при ударах даже не шелохнулся, он догадался, что в комнате был еще кто-то третий. Он и держал стул.

– А я все же удовлетворю твое любопытство, – сказал лысый. – Что мы с ней сделали? Отвечаю: она тоже нарушила правила. Сказала, что ты чинуша мелкий, а ты мусор. Ни много ни мало целый майор. Руслан Петрович Сыч. Вот теперь я весь дрожу от страха. Что делать, даже не знаю.

Лысый потряс перед носом у Сыча его собственным удостоверением.

– Я подскажу, что делать. Руки за голову, лицом к стене, – заплетающимся языком произнес Сыч.

Андрей еще раз смачно ударил его в бок. У Руслана Петровича потемнело в глазах. Он уронил голову набок, но Лысый взял его за подбородок.

– Остроумно. И все же для тебя будет лучше, если ты воздержишься от острот. Правда, что ты берешь у этой симпатичной женщины сеансы психотерапии?

Только теперь до Руслана Петровича стал доходить расклад. Ольга оказалась в очень опасной ситуации. Он не знал, что именно хотели от нее эти люди, но она сама, ища пути к спасению, припутала сюда и его. Он вспомнил ее настойчивость и непонятный, ни в какие ворота не лезущий фамильярный тон. Не имея возможности говорить в открытую, она посылала ему знак, которого он не понял. Не пожелал понять.