Игорь задержал дыхание. Он как-то вдруг заметил, какимбольшимОхэйо кажется в этой комнате. Нет, конечно, это всего лишь казалось – свободная одежда и длиннючие волосы изрядно добавляли ему размера, но все же этот противник без малого вдвое старше его – и раза в полтора тяжелее, и он учился драться почти все то время, что Игорь жил. И учили его, несомненно, мастера своего дела, которых едва ли смущали неудобные кроссовки и нехватка мидий в рационе ученика… Но все-таки… все-таки вопрос – выучили ли…

Мальчишка упрямо мотнул головой. Да, это не настоящий бой… хотя с другой стороны – так очень даже настоящий. А проиграть, опозориться в присутствии Цесаревича просто невозможно. Да только когда было можно-то?

Игорь атаковал первым, без всяких церемоний – сдерживаться он не собирался, перед ним – не женщина и не кадет, а взрослый парень, да нет – молодой мужчина, который должен стать вождем. А у вождей принято доказывать, что они достойны этого звания.

Охэйо увернулся – почти опоздав, но «почти» тут не считается – и тут же атаковал сам. Игорь понимал, что первый же пропущенный удар отправит его в нокаут, если не что похуже – силой принц обделен отнюдь не был – да и пытаться отбивать или даже блокировать его удары определенно не стоило. Нужно уклоняться – и атаковать, атаковать самому при любой возможности…

…Обычно исход рукопашной схватки решается первым же ударом. Редко – двумя-тремя. Сейчас все было иначе. Игорь быстро понял, что принц никогда не дрался всерьез – он любил рукопашный бой ради самого процесса, активной, но не слишком опасной игры с нулевыми ставками. И он… да, он больше привык защищаться, а никакой бой не выигрывают защитой. Если он, Игорь, сможет прорваться сквозь нее… но вот как раз это оказалось совсем непросто – рисковать мальчишка не собирался, он хотел победить, и победить наверняка. Выиграть за счет физической силы или тактики боя Игорь не мог. Пытаться измотать противника тоже явно не стоило – Охэйо наверняка смог бы загнать лошадь, мчась с ней наперегонки, такие фокусы умел проделывать и сам Игорь… Мальчишке оставалось одно – выиграть за счет скорости…

Для неопытного зрителя их схватка превратилась бы в нечто, уже неуловимое для глаза – пара сражавшихся исчезала в вихре мелькающих ладоней, двигавшихся с неуловимой быстротой светлых и загорелых рук и ног, пыльных подошв, падала и вновь поднималась. Теперь Игорь наносил удары мгновенно, с такой скоростью, что даже быстрый как ветер Охэйо не всегда мог их избежать. Его же удары всякий раз или отражались, или просто шли мимо. Вот пятка землянина врезалась в его живот пониже пупка, рука ударила прямым в лицо, и Охэйо вскрикнул – звук скорее гневного удивления, чем боли. Он замешкался всего на миг… и бой кончился: высоко подпрыгнув, Игорь нанес принцу сокрушительный «выстрел» – удар босой ногой в грудь, от которого Охэйо, на мгновение зависнув в воздухе, гулко грохнулся спиной на пол.

Пару секунд он не двигался, и мальчишка испугался: такой удар мог проломить грудину и превратить сердце в месиво. Охэйо, впрочем, оказался крепок – как в переносном, так и в самом прямом смысле. Он приподнял голову, потом подтянул ноги и сразу сел. Тем не менее Игорь понимал, что бой выиграл: Охэйо дышал часто и отрывисто, он был наполовину оглушен, и будь бой настоящим, мальчишка мгновенно добил бы его.

Лицо Игоря светилось от радости победы, но мысли о ней оказались все же преждевременными: Охэйо вдруг протянул к нему руку – просто протянул, ладонью вперед – и Игорь ощутил, как нечто обманчиво-мягкое оплетает его и поднимает в воздух.Силойпринц владел явно лучше, чем своим телом, – мальчишка повис над полом. Теперь он мог брыкаться и бить во все стороны сколько угодно – он не мог только сдвинуться с места и совершенно ни до чего не доставал.

Вот толькоСилой, как подобает дворянину, владел и сам Игорь. Он не стал пытаться разорвать окутавшее его плетение – здесь Охэйо был намного сильнее его самого – он просто собрал все свои силы в один раскаленный пылающий клинок и рассек невидимую сеть. Плетение моментально лопнуло, его обрубленные жгуты отлетели назад, чувствительнозадевпринца – Охэйо вскрикнул от боли, и в его глазах зажглась уже настоящая злость. Растерянная улыбка мгновенно обратилась в оскал, Игорь ощутил, как принц стремительно набирает Силу, формируя ее в… нет, не в обычный «клинок» или даже файерболл, как у Славки Макарова, а во что-то, уже без дураков, страшное. Мальчишка не испугался, нет – он напружинился, готовясь отразить удар, но…

– Довольно, сударь, – вдруг резко сказал Цесаревич. Он не прикасался кСиле, не делал вообще ничего – просто сказал… но так, что Охэйо взглянул на него с каким-то удивлением… и темная волна отхлынула, словно ее не было вовсе. – Вы честно проиграли схватку, имейте мужество это признать.

Принц посмотрел на него – многозначительно и зло, – выплюнул изо рта кровь прямо на пол (плевок тут же куда-то исчез) и осторожно запустил в рот два пальца, проверяя наличие передних зубов. Зубы оказались на месте, но вот верхняя губа была рассечена изнутри и распухла раза в два, придав Охэйо некое неуловимое и смешное сходство с сайгаком. Потом принц распахнул свою хайлину и посмотрел вниз. Точно посреди его груди багровел на удивление четкий отпечаток босой мальчишеской ноги – след от последнего удара Игоря.

– Если бы этот сссс… Сурядов сын ударил бы меня под дых, я бы сдох, – хмуро сообщил он. – Так что, наверное, да – проиграл. Я не понимаю, – пожаловался он в пространство, – какого черта я, как ненормальный, целых десять лет, каждый день по два часа, занимался с моей сумасшедшей сестрой, позволял ей прикладывать руку – и ногу тоже – к каждой части моего тела – буквально к каждой! – и ради чего? Ради вот этого? – Он осторожно потрогал отпечаток. Было ясно, что он сохранится надолго – уже в виде изумительного синяка.

– Не знаю. Может быть, из свойственного Вашей Светлости мазохизма? – насмешливо предположил Цесаревич.

Охэйо вновь зло покосился на него, потом запахнулхайлинуи неожиданно легко поднялся.

– Научишь? – обратился он к Игорю.

Мальчишка длинно выдохнул. Лишь теперь он начал понимать, что почти любой из здешних власть имущих сейчас позвал бы охрану, и она очень всерьез попыталась бы их убить, что закончилось бы буйным кровавым безобразием, грудами трупов местных, трупами землян-гостей – и… дальше лучше не заглядывать (мальчишка похолодел). Охэйо, правда, оказался из другой породы – тут, судя по всему, мало кто умеет проигрывать, даже достойному противнику, но он умел.

– Ты не хотел победить, – серьезно ответил мальчишка. – Но я думаю, ты сможешь, если тебе будет на самом деле нужно. Не меня, конечно, – добавил он с усмешкой.

Охэйо удивленно взглянул на него, потом задумался на миг и печально покачал головой.

– Я не хотел бы, чтобы мне пришлось захотеть, – сказал он. – Вы, земляне, бросаетесь в каждый бой как в последний – и потому побеждаете, наверное. Как вы стали такими?

– Вам не понравится рассказ, Ваше Высочество, – ответил за Игоря Цесаревич. – История о том, как из стада вымучивали людей, – долгая и кровавая.