- Зато вы узнали то, что хотели узнать, - ответил Юлиан.

- Да, - просто ответила сестра Карлотта.

Юлиан, видимо, понял что-то, о чем не хотел говорить в присутствии своей жены.

- Вы уже собираетесь в аэропорт?

- Да. Машина уже ждет. Солдаты терпеливее таксистов.

- Я провожу вас до машины.

- Нет, Юлиан, не оставляй меня одну!

- Это всего лишь несколько минут, любимая. Даже в таких ситуациях мы не должны забывать о вежливости. - Он обнял жену, потом повел Карлотту к дверям и открыл их.

Когда они шли к машине, Юлиан заговорил о том, что он понял.

- Поскольку бастард отца уже в тюрьме, значит, вы приехали не из-за самого преступления?

- Нет, - ответила она.

- Это означает, что один из наших детей жив?

- То, что я скажу вам сейчас, я не должна говорить, так как это не моя тайна, - ответила ему Карлотта, - но я в первую очередь несу ответственность перед Богом, а уж потом перед МКФ. Если двадцать два ребенка, которые погибли от руки Волеску, - ваши, тогда двадцать третий жив. Но необходим генетический анализ…

- Но нам ведь ничего не скажут, - с горечью сказал он.

- Пока нет, - отозвалась сестра Карлотта. - И вообще не скоро. А может, и никогда. Но если это будет в моей власти, то настанет день, когда вы встретитесь со своим вторым сыном.

- Ох, вы его…, знаете?

- Если это ваш сын, то да, я его знаю. Его жизнь была неимоверно тяжела, но у него доброе сердце и он таков, что любые отец и мать должны им гордиться. Прошу вас, не спрашивайте меня больше ни о чем, я и так сказала слишком много.

- Могу ли я рассказать об этом жене? - спросил Юлиан. - Что для нее тяжелее: знать или не знать?

- Женщины не так уж сильно отличаются от мужчин. Вы же предпочли знать.

Юлиан кивнул.

- Я знаю, вы только вестник, а не причина нашего горя.

Но о вашем визите мы не сможем вспоминать с радостью. И все же я обязан сказать, что вы исполнили свою печальную миссию с незабываемой добротой.

Она кивнула.

- А вы в эти тяжелые часы были безупречно вежливы.

Юлиан открыл дверцу ее машины. Она села и подтянула ноги с тротуара. Но прежде чем он успел захлопнуть дверцу, она вспомнила еще один важный вопрос, который не успела задать.

- Юлиан, я помню, что вы планировали иметь дочку. Но если бы судьба повернулась так, что у вас родился бы другой сын, как бы вы назвали его?

- Нашего первого сына мы назвали по моему отцу - Николай, - ответил он. - Но Елена хотела назвать второго сына так же, как меня.

- Юлиан Дельфийски, - повторила сестра Карлотта. - Если это действительно ваш сын, я уверена, что когда-нибудь он с гордостью будет носить это имя.

- А как его зовут сейчас?

- Этого я вам сказать не могу.

- Но…, не Волеску?

- Нет. И если это будет зависеть от меня, он никогда даже не услышит этого имени. Благослови вас Господь, Юлиан Дельфийски. Я буду молиться за вас и за вашу жену.

- Помолитесь и за души наших детей, сестра.

- Я молилась, молюсь и буду молиться за них.

* * *

Майор Андерсон внимательно поглядел на мальчика, сидевшего прямо перед ним.

- Нет, я не думаю, что у меня к тебе что-то серьезное, Николай.

- А я-то решил, что у меня неприятности!

- Нет, нет. Мы просто заметили, что у тебя дружеские отношения с Бобом. А у него друзей не так чтобы очень много.

- Это потому, что ему Даймек тогда в шаттле чуть ли мишень на спину не нацепил. И Эндер почему-то начал с того же. Я знаю, что Боб это переживет, но при всем своем уме он как бы отталкивает от себя ребят.

- Но не тебя?

- Нет, он и меня отталкивал.

- И все же ты стал его другом?

- Да я и не собирался. Просто моя койка как раз против его койки.

- Но это потому, что ты выменял на нее свою прежнюю?

- Разве? Ох, да!

- И ты сделал это раньше, чем узнал, что он так умен.

- Даймек еще в шаттле сказал нам, что у Боба самые высокие баллы из всех возможных.

- И поэтому ты захотел сблизиться с ним?

Николай пожал плечами.

- Это был поступок доброго сердца, - сказал майор Андерсон. - Может, я и старый циник, но когда я встречаюсь с подобными поступками, они меня привлекают.

- Боб и в самом деле похож на мои фото в детстве. Странно, верно? Я поглядел на него и подумал: он выглядит совсем как Крошка Николай. Так меня мама всегда называла, когда показывала эти фотографии. Я их как-то даже с собой не ассоциировал. Я же был Большой Николай. А то был Милый Крошка Николай. Я даже придумал, что он мой младший братишка, только у нас с ним одно имя на двоих. Большой Николай и Милый Крошка Николай.

- Мне кажется, ты немного стыдишься, а стыдиться тут нечего. Естественная вещь для семьи, где один ребенок.

- Я хотел иметь брата.

- А многие, у которых они есть, предпочли бы обойтись без них.

- С братом, которого я себе придумал, у нас были прекрасные отношения! - Николай даже рассмеялся абсурдности своих слов.

- Значит, ты увидел Боба и вспомнил о братишке, которого когда-то придумал?

- Сначала? Теперь-то я знаю, какой он, и все стало еще лучше. Это как… Иногда он младший братишка и я за ним присматриваю, а иногда - он старший и присматривает за мной.

- Например?

- Что?

- Он же такой маленький, так как же он может присматривать за тобой?

- Он дает мне советы. Помогает делать домашние задания.

Мы вместе тренируемся. И он почти все делает лучше меня.

Только я крупнее, и кажется, я люблю его больше, чем он меня.

- Может, это и так, Николай. Но, насколько мы можем судить, ты ему нравишься больше, чем кто-нибудь другой. Он просто…, пока еще не обладает такими способностями дружить, какими обладаешь ты. Я очень надеюсь, что мои вопросы не повлияют на твои чувства и отношение к Бобу. Мы не можем приказывать, кому с кем дружить, но были бы рады, если бы ты остался Бобу другом.

- Я ему не друг вовсе.

- А?

- Я же вам сказал, я ему брат! - Николай усмехнулся. - Уж если у тебя есть брат, так ты от него легко не отделаешься.

- Генетически они просто близнецы. Единственное различие между ними - Антонов ключ.