подавляющая часть нашего народа была безграмотной, воспитанной патриархальным обществом и понятие демократии было ему столь же трудным для восприятия, как китайская грамота.

Первые руководители Компартии Белоруссии были высокообразованными, в большинстве своем преданными делу, честными людьми. Сегодня, хотя имена многих из них увековечены в названиях улиц, далеко не каждый из жителей Беларуси сможет объяснить, за что они удостоены столь высокой чести и признания народа. А причастность к руководству партией у молодежи и вовсе вызывает скептическую реакцию: «А, партократы!» Придуманное на волне горбачевской гласности слово стало клеймом. Конечно, с подобным огульным подходом к оценке партийных руководителей, как и самой партии, я не согласен.

После смерти Сталина интеллектуальный и нравственный уровень партии стал постепенно снижаться. Поняв, что руководящая роль КПСС сулит возможности карьерного роста, к ней стали прилипать люди случайные, ставившие на первый план личные интересы. Особенна это стало проявляться с приходом к руководству парторганизациями людей послевоенного поколения. Очень многие прошли только школу комсомола, не пройдя путь хозяйственной и советской работы, и все просили: «Партия, дай порулить». Самый известный «рулевой» - Михаил Горбачев. Югославский политик Милован Джилас, автор книги «Разговоры со Сталиным», охарактеризовал это как рождение «нового класса».

Чем закончился этот процесс, известно. Во времена Михаила Горбачева деградация руководства КПСС достигла своего апогея, приведя в конечном итоге к потере ею контроля над внутриполитической ситуацией в стране и трагическому распаду Советского Союза и всего социалистического лагеря.

КПСС, которая была руководящей и направляющей силой в так называемом «тоталитарном обществе», ушла в небытие. Ее место в государствах, которые образовались на обломках СССР и с гордостью величают себя демократическими, заняли десятки других партий. Они плоть от плоти современного общества. Их - а значит, и наш с вами, нынешними, - портрет нарисовал остроумный украинский поэт Борис Потехин.

Как после дождичка грибов,

У нас и партий и партишек,

Зады сверкают из штанов,

Зато полно партийных шишек!

У каждой партии - устав,

Свои «идейные провидцы»,

Обоймы «европейских прав»

И жажда Властью насладиться!..

Даже будучи в возрасте патриарха, я не претендую на роль морального судьи. Время расставит всех по своим местам.

В 1958 году, посещая в столице Украины Киево-Печерскую Лавру, на одной из плит, которыми была вымощена дорога к этой православной святыне, прочел: «Нарушив божью заповедь, Марья изменила мужу своему, и теперь прах ее покоится под вашими ногами». За точность слов не ручаюсь, но смысл передал верно. Правда, оказавшись в Киеве спустя несколько лет, этой плиты я уже не обнаружил.

Как бы иных руководителей не постигла участь безвестной Марьи…

Первый секретарь Минского горкома партии

В начале декабря 1967 года позвонил помощник Первого секретари КПБ Виктор Крюков:

- Петр Миронович просит зайти. Есть вопрос.

Тональность голоса Крюкова показалась мне подозрительной. Хотя помощником Машерова работал он относительно недавно, уже приобрел большое влияние. Все знали, что Петр Миронович доверяет ему, прислушивается к его мнению, и от того, как помощник доложит первому секретарю, нередко зависело решение. Через полчаса я уже был в приемной.

- Виктор Яковлевич, не знаете, по какому вопросу вызывает?

- Знаю, но не скажу, - загадочно улыбнулся Крюков.

Порог кабинета Первого я переступал с тяжелым сердцем. Для беспокойства были некоторые основания.

За несколько дней до этого произошел странный случай. Выйдя, всегда без пятнадцати восемь утра к машине, я увидел, что мой водитель Антон Шатило смотрит на меня как-то странно. Но значения этому не придал.

- Куда поедем? - спросил водитель, хотя обычно ждал мои распоряжений.

- Заглянем на одну из новостроек и - в горисполком.

- В горисполком? - переспросил Шатило, еще больше удивив меня.

- Да.

Задержавшись на строительном объекте минут пятнадцать, к половине девятого мы подъехали к горисполкому. Из гаража навстречу шел водитель первого секретаря горкома, которого я знал со времени его paботы у Варвашени. На лице его было неподдельное удивление.

- Василий Иванович, вы здесь?!

Тут уже я не выдержал:

- Да что вы все сегодня словно сговорились, задаете мне какие-то дурацкие вопросы! А где я должен, по-твоему, быть?

- Так говорят, что вас и Шаврова арестовали!

Будь у меня нервы послабее, наверное, грохнулся бы там оземь. Не успел отреагировать на слова водителя, как вышел один из сотрудников Управления торговли горисполкома. И радостно:

- Василий Иванович, вас уже выпустили?!

Нет, на розыгрыш это похоже не было. И быстро зайдя к себе в кабинет, я набрал по вертушке номер Шаврова.

Алексей Семенович Шавров работал министром торговли БССР. Хороший специалист, умелый организатор, был он однако человеком слишком увлекающимся. Если нравилась какая-то идея, бросался реализовывать ее сломя голову. Незадолго до этого обговаривал со мной строительство ЦУМа на площади Якуба Коласа. От вопроса о проекте здания отмахнулся:

- Да есть тут один на примете.

- Давай обсудим с архитекторами.

- Да что тут обсуждать! Я видел аналогичный в другом городе. Смотрится прекрасно.

Не без труда я все же убедил Шаврова, что без заключения Совета по архитектуре ему не обойтись.

- Алексей Семенович, тебя тоже уже освободили из тюрьмы? - с ехидцей спросил я.

Шавров мой черный юмор не оценил.

- Да знаю, знаю, что нас должны арестовать. Наверное, еще не успели.

Теперь уже не до смеху стало мне.

- Ты что, всерьез считаешь, что нам пора отправляться за решетку? Так я вроде бы ничего криминального не совершил. Разве что за компанию с тобой.

В общем, кто пустил этот слух и с какой целью, узнать так и не удалось. Но нервы нам с Шавровым потрепали изрядно. И теперь, идя к Машерову, я невольно подумал: «Не иначе скажет, чтобы сушил сухари!»

Машеров был лаконичен:

- Бюро ЦК приняло решение избрать вас первым секретарем Минского горкома партии.

Заметив, что я хочу что-то сказать, добавил:

- Идите к Полякову, он все объяснит.

На этом аудиенция была закончена.

Обычно Машеров был более разговорчивым, подробно расспрашивал о делах, советовался по каким-нибудь вопросам. Наверное, был чем-то озабочен.

Иван Евтеевич Поляков возглавил Минский обком КПБ после того, как разделенные по прихоти Хрущева областные комитеты партии на обком по промышленности и обком по сельскому хозяйству после его отставки были воссоединены. Перевод его из Гомеля в столицу выглядел закономерно, как очередная ступень к более высокой должности.

- Лев Павлович Метлицкий подал заявление с просьбой освободить его