сообщил юнга, исполнявший обязанности вестового. И тут же к боцману: – Сэр, капитан приказал переместить первое орудие на корму. А второе – на правый борт.

– Что он задумал? – поинтересовался Борис.

– Хороший вопрос, – пожав плечами, неопределенно произнес боцман.

Капитан встретил его, заметно нервничая. И было с чего. Стадвадцатимиллиметровые орудия – это не шутки. И если не сбить лягушатникам охотничий порыв, они им устроят Варфоломеевскую ночь. Кстати, имелся здесь аналог земного события. Только замешано там было все не на религиозной основе. Но все одно, случилось во Франции.

– Сэр? – представ пред светлы очи начальства, вытянулся Борис.

– Пришел твой час, русский. Придется извернуться и снести обслугу их орудий.

– Наша предельная дистанция на тысячу метров меньше, чем у них.

– Правильно. Именно поэтому, когда они сделают первый выстрел, я дам полный назад.

– Но сэр, тогда мы резко начнем терять ход.

– Матрос, ты думаешь, я не знаю, что делаю? Дьявол тебя задери, умник! Твое дело точно стрелять. И так быстро, как только это возможно. А управлять кораблем предоставь мне.

– Прошу прощения, сэр. Просто…

– Страшно?

– Однажды я уже чуть не умер. Меня тогда спас артефакт.

– Мы все когда-нибудь умрем, парень. Весь вопрос в том, как это случится. Я предпочитаю – с гордо поднятой головой. А ты?

– Так точно, сэр! – вытянулся Борис в струнку.

А что тут еще поделать. Да и прав этот англичанин. Умирать, трясясь от страха, как-то не хотелось. От одной только мысли о подобном исходе Бориса начинало трясти от злости. Никогда не был трусом. И пусть по факту ему уже под шестьдесят, более рассудительным от этого он не стал. Не в этом случае.

И это несмотря на то, что буквально пару часов назад он наконец окончил курс «Художественного училища». То есть взял планку второй ступени Науки. Путь к пятой и к дополнительному возрождению был открыт. Вопрос всего лишь месяца усиленных занятий рисованием. Н-но…

Он подошел к орудию, платформу которого уже заканчивали крепить к кормовому фальшборту. Основную отдачу при выстреле примут на себя противооткатные цилиндры, остаток придется на дополнительные откатники платформы. На суше их принимает на себя хобот и упоры, вгрызающиеся в землю.

– Что он задумал, Джек? – кивая в сторону капитана, спросил Борис у боцмана.

Тот как раз командовал установкой орудия, проверяя, чтобы все было сделано должным образом. Не дай господь какой ротозей варежку поймает. Вот уж будет веселье, если в самый ответственный момент они окажутся без орудия.

Боцман – не капитан. Оно, конечно, может и в зубы. Но все же к матросам поближе. И если пройдется по сусалам, то сугубо по делу. Наводчик же – не простой матрос. Опять же, несмотря на то что Измайлов из чужаков, отношение к нему за знание своего дела особое. Причем далеко не только у командного состава, но и у рядовых. Абордаж и ответный огонь – это штука непредсказуемая. Он же своей стрельбой заставлял противника быстренько поднимать лапки кверху. Уж два парохода прибрали к рукам. Не шутка.

– Если продолжим убегать со всей прытью, разрыв уменьшаться будет дольше, а значит, и лягушатники смогут обстреливать нас безответно, – начал пояснять боцман. – Кэп же хочет быстренько сократить разрыв, чтобы ты мог начать им пускать кровь.

– Но тогда и они будут ближе. А там три орудия.

– Есть другие предложения?

– Да кто меня послушает.

– Есть другие предложения? – с нажимом повторил вопрос Джек.

– Нет, – вынужден был признать Борис.

– Тогда просто хорошо сделай свою работу, сынок.

– Есть, сэр!

– Вот и молодец.

Пристрелочный выстрел крейсера лег довольно близко к левому борту, что вполне можно было расценить как накрытие. Именно так и подумали французы. Но прежде чем они подготовили залп, капитан Дэниелс отдал приказ машине полный назад. Борис буквально физически ощутил, как яхта начала сбавлять ход. Его глазомер художника, пусть еще и не получившего полного образования, безошибочно определял, как сокращается дистанция.

Залп! Снаряды с воем пронеслись над и рядом с кораблем. Один из них с сильными хлопками сделал прорехи сразу в двух парусах и ушел в воду перед носом.

– Русский! – дернул его боцман.

Артиллеристы у лягушатников оказались на высоте. Сейчас внесут поправку в прицел и следующим залпом непременно накроют. Но что мог поделать Борис, если они все еще вне досягаемости их пушки? Будь у нее длиннее ствол, тогда другое дело. Но они имели то, что имели. А противник все еще далеко.

Следующим залпом французы показали, что стрелять все же умеют. Они учли уменьшившийся ход. Однако все три гранаты подняли всплески рядом с бортами «Розы». Капитан напряженно вглядывался в противника, скрежеща зубами, но прекрасно понимая, что Измайлов пока не может стрелять. Чего не сказать о все больше волновавшейся команде. Матросы подспудно искали укрытие, благо от них не требовалось изображать из себя стойких оловянных солдатиков.

Хм. В местной интерпретации матросов. Не было тут армии. Только моряки и морская пехота. Такова специфика планеты, покрытой сотнями архипелагов и лишенной материков. Разумеется, есть и большие острова. Та же Британия, Московский, Парижский и другие. Но армия так и не зародилась. Издревле были распространены морские дружины, отправлявшиеся в набег на соседей.

Наконец противник таки достал беглецов. Грохнуло где-то в районе бака. Стремясь оказаться как можно дальше от опасности, не задействованные у орудий матросы как раз там-то и сгрудились. Грохот разрыва гранаты, взрыватель которой был выставлен на мгновенный подрыв. Треск раздираемого дерева. Крики и стенания раненых. Борис вжал голову в плечи, продолжая всматриваться в прицел. Рано. Все еще рано.

Очередные три снаряда плюхнулись в воду, разве что обдав находящихся на палубе брызгами. Машина надсадно отрабатывала полный назад. Противник выжимал из своей все до последней лошадки.

– Полный вперед! – наконец скомандовал в переговорную трубу капитан.

Все правильно. Пусть крейсер все еще далеко, пора набирать ход, чтобы догоняющие не подошли совсем уж близко. Кстати, они уже могут себе позволить развернуться бортом и использовать четыре орудия. Только выгода от подобного маневра все еще не перевешивает минусы. Вот и не делают этого.

Пушечка рявкнула резко и хлестко, выпустив облако порохового дыма и выплюнув чугунную гранату, унесшуюся к своей цели. Снаряд все еще пребывал в полете, когда Борис почувствовал легкий толчок в плечо. Знак заряжающего, что патрон в стволе. Не дожидаясь результата, Измайлов вновь потянул рычаг. Выстрел!

На носу крейсера вспухло облачко порохового дыма, когда рука заряжающего коснулась плеча Бориса в третий раз. Так что очередной выстрел практически совпал с разрывом первой гранаты. И вновь облачко дыма на палубе француза, совпавшее с