– Фото на водительском удостоверении совпадает, – ответила Дебора. – Это, несомненно, Кэти Подровски. – И без всякой необходимости уточнила: – Твоя секретарша.

Джекки издала звук, будто ее тошнит, и Дебора внимательно посмотрела на нее, прежде чем повернуться обратно ко мне.

– Мы оба знаем, что это значит, – сказала она. – И знаем, что с этим делать.

– Да, – согласился я. – Тебе придется рассказать ведущему это дело все, что нам известно.

– Точно сказано, – прорычала она.

– Э… – Мне не понравился ее тон. – Кто ведет дело?

Лицо Деборы стало еще более злобным, что не могло не впечатлять.

– Андерсен, – прорычала она.

Я зажмурился.

– Но это…

– Два налета за неделю, плюс ритуальное обезглавливание, и дело о каннибализме в Грув, – с горечью сказала Дебз. – И Андерсен автоматически, просто по ротации попадает на это дело, поскольку я изо всех сил скрываю все это дерьмо, а когда капитан Мэтьюз узнает обо всем, мне повезет, если я отделаюсь дисциплинарным взысканием, и… черт подери, Декстер!

Со стороны дивана донеслось осторожное покашливание, и мы повернулись к Джекки. Она сидела очень прямо, сжав колени и положив руку на горло. Глаза ее покраснели, но шмыгать носом она перестала и явно прикладывала все силы, чтобы справиться с эмоциями.

– Если это вредит твоей карьере… – начала она.

– Даже говорить об этом не смей, – огрызнулась Дебора.

Ответ, похоже, удивил Джекки, даже поразил.

– Ох, нет, – мотнув головой, торопливо произнесла она. – Я… я просто хотела сказать, я же могу объяснить, что это моя вина. Ведь это так и есть, вы же выполняли то, о чем я просила, и… – Ее рука поднялась и снова бессильно упала на диван. – Я просто… не хочу, чтобы из-за меня кто-то еще пострадал, – слабым голосом договорила Джекки. Она не моргая выдержала свирепый взгляд Деборы, но потом все-таки отвернулась. – Это я виновата, – снова повторила она – и показалась в это мгновение такой маленькой и беззащитной, что мне захотелось горы сдвинуть, лишь бы ей стало лучше.

– Если и скажешь, это ровным счетом ничего не изменит, – буркнула Дебора. – Я коп, я приносила присягу, и мне положено самой принимать решения. – Она посмотрела на Джекки, но та не поднимала взгляда, и спустя несколько секунд взгляд Деборы немного смягчился. – Ты не виновата. Я должна была поступать согласно правилам, а я этого не сделала, – Дебора расправила плечи, словно готовясь предстать перед расстрельной командой – что, в общем-то, не слишком отличалось от истины. – Я просрала это дело. Я ответственная, мне и отвечать. – Она сделала глубокий вдох, повернулась и пошла к двери, чеканя шаг так четко, что я почти наяву услышал оркестр, исполняющий «Колонел-Буги».

– Дебора, – окликнул я ее. Она с каменным лицом оглянулась, взявшись за дверную ручку, но мне на ум не пришло ни единого слова, которое могло бы хоть как-то ей помочь. – Э… Спокойной ночи?..

Дебз смерила меня долгим, лишенным всякого выражения взглядом, тряхнула головой и вышла.

Я пошел к двери и задвинул щеколду и цепочку. Потом постоял, размышляя, что означает смерть Кэти. Может, это разговор с Деборой послал в мой мозг дополнительную порцию адреналина, а может, я просто окончательно проснулся, но теперь я видел во всей этой истории мелкие, но не дававшие мне покоя нестыковки. Если кто-то сумел проникнуть в номер к Кэти, ему не составило бы труда залезть и к нам, верно? И, что еще важнее: почему Кэти? Она не блондинка, немолода, ни капельки не привлекательна. Ее тело не выкинули на улицу, а еще, по словам Дебз, кровь затекла под дверь, и это ничуть не походило на то, как убивали предыдущих жертв. Конечно, Патрик мог спешить, мог делать все не так методично, как любил, и все равно…

Да нет. Я решительно отогнал от себя эту мысль как невозможно. Это никак не Патрик. Кто угодно, но не Патрик. Я убил именно его, не кого-то другого, а значит, Патрика уже нет, и голодное море наполовину его уже съело. И как бы ни любили уверять нас по телевизору в обратном, я решительно отказывался верить в то, что он восстал из мертвых. Это абсолютно точно не Патрик.

Тогда кто это?

Кто убил Кэти и за что?

И какое мне, собственно говоря, до этого дело? В конце концов, это не моя проблема. Мы с Кэти не особо ладили, и у меня не имелось повода переживать из-за ее смерти. Ее гибель, пусть и такая неприятная, меня практически не касалась, а значит, я не должен был и ломать из-за нее голову.

Ну, конечно, это расстроило Джекки, но нового секретаря она найдет себе без труда. Ей стоило бы больше переживать за роль, ради которой она приехала в Майами. Потому что теперь Деборе уж точно придется сообщить начальству о преследованиях. Ведь даже если бы я рассказал сестре, что преследователя больше нет, она все равно не смогла бы поделиться этим с другим детективом.

Так что Дебз, возможно, права: ей грозят большие неприятности. Насколько большие, зависело от многих факторов, в первую очередь от того, под каким соусом она собиралась подать все это Мэтьюзу. В принципе, Дебора могла бы выкрутиться: осторожно подчеркнуть, что она следовала приказу, консультируя съемки сериала, что детектив Андерсен без труда получил бы всю эту информацию, если бы не запутал расследование к чертовой матери… в общем, все было вполне реально. Дебора могла бы выйти из этой истории без ущерба для себя. Разумеется, это надо проворачивать очень тактично, но…

Стоило мне произнести в уме слово «тактично», как я не удержался от вздоха. Такта у Деборы не больше, чем у парового экскаватора. Она не имеет о нем ни малейшего представления. Я мог бы расписать ей все по пунктам, но исполнить в точности так она бы не смогла. Я хорошо знаю свою сестру, и хотя с работой полицейского она справляется отлично, политик из нее – как из дерьма пуля. Она никогда не умела играть в такие игры, и наверняка не станет делать этого теперь. И потом, Дебз дошла уже до той стадии мазохистского самоотречения, когда почти не терпится подставить голову под топор, – потому что Так Будет Правильно. Словно от этого всем станет лучше.

В общем, пока создавалось впечатление, что песенка Дебз спета. А когда это произойдет, дойдут руки и до Декстера – на десерт. Мне, как и ей, полагалось бы знать, где проходит черта невозврата, – но в любом случае я почти наверняка ее уже пересек. Я не знал, каким образом меня покарают: дисциплинарные правила на медицинскую экспертизу не распространяются. Но я не сомневался в том, что это будет нечто неприятное. Отстранение от дел, возможно, понижение зарплаты – как раз тогда, когда мне больше всего нужны деньги.

– Декстер, – мягко произнесла Джекки, и я, вздрогнув, повернулся в ее сторону. На какое-то мгновение из-за всех этих неприятностей я даже позабыл о ее присутствии. – Что будет? С Деборой? И с вами?

Я покачал головой:

– Слишком рано говорить.

– Но это может обернуться плохо?