из которой потоком выплескивается красное. Минус один. Легкое усилие с моей стороны, и тело сержанта шагает чуть в сторону, попадая каблуком в норку полевки, отчего он поворачивается. Капли крови брызжут в лицо сразу двум его соседям. Отчего оба отшатываются, тянут руки к лицу.

Обычно я очень тщательно представляю себе, что и как должно произойти, но сейчас нужно торопиться. События развиваются слишком быстро, и я просто напрягаюсь изо всех сил. Пусть им не повезет.

Кера бросается к трем солдатам, левой рукой вбивая кадык в горло одному из них, а правой, в которой зажат нож, бьет другому рядовому под подбородок. Третий успевает среагировать. Он уже тянется к револьверу, но тот цепляется чем-то за кобуру и выпадает из рук карабинера. Больше ничего сделать он не успевает. Минус четыре.

Четверо жандармов, что оказались дальше всего от места расправы, имеют возможность оценить ситуацию со стороны. Двое так испуганы, что предпочитают бежать, еще двое решают стрелять, один из них хватается за карабин, другой уже вскинул револьвер. Вот он взводит курок, стреляет… осечка. Он начинает судорожно проворачивать барабан, но времени на это уходит слишком много — Кера уже рядом, а острие ножа пробивает глазницу и тонкую стенку черепа за ней. Богиня не останавливается даже на секунду. Стороннему наблюдателю может показаться, что она просто пронеслась мимо стрелка, вот только ножа у нее в руке уже нет, а жандарм падает. Кера в это время бежит прямо на наставленный в ее сторону карабин. Рядовой жмет на спусковой крючок… Ничего. Он забыл дослать патрон. Это его последняя мысль — девушка одной рукой хватает карабин за цевье, другой опять бьет в горло. Карабин у Керы надолго не задерживается. Мощный взмах, и ружье разносит череп одного из беглецов. Второй падает, споткнувшись, прямо под ноги кому-то из наших.

В мою сторону тоже бегут двое. Один из них рискует чуть ли не наступить на меня. Что-то заставляет меня плавным движением подняться на ноги. Получается эффектно. Рожа у меня и так не блистает чистотой, а теперь по лицу текут сверкающие в свете налобного фонаря дорожки крови из глаз и носа. Жандарм останавливается, будто на стену налетел, пытается закричать. Лицо его мгновенно пунцовеет, и он падает. Инфаркт.

Последний не столь труслив. Или, скорее, он и вовсе не заметил этой короткой сценки. Однако его это не спасает. Он тоже спотыкается, и, насаживается глазницей на какой-то сучок.

Из состояния транса меня выбрасывает рывком, резко. Как будто стержень выдернули — я едва удержался на ногах от резкой смены ощущений.

— Все, ребята, собираемся. — Негромко командую я. — Трофеи только, не забывайте, у нас оружия мало. Пригодится.

— А с этим что делать? — голос такой неуверенный, что я даже не могу определить, кто говорит.

Я внимательнее всматриваюсь в темноту, и вижу, что тот единственный жандарм, что попал в руки моим товарищам, еще жив. Парень сидит на нем сверху и держит за руки. Честно, я чуть не зарычал от злости.

— Ну что тебе стоило, сволочь, прибить его в бою и быстро? — выругался я, подходя.

Я достало нож, и ударил жандарма под затылок. Надеюсь, он не успел ничего понять.

— Ну молодец, что, — так и тянет сплюнуть на ноги решительному бойцу, но я сдерживаюсь. — Теперь ты чистеньким остался.

Сбор трофеев уже привычен. Да и долго ли собрать все огнестрельное и патроны? Дальше мы идем в молчании. Спутники, поражены нашей с Керой жестокостью, а я просто борюсь с тошнотой и головной болью. Таким образом я свой манн еще ни разу не применял. Много воздействий одновременно, а самое главное, я не продумывал каждое в деталях, по отдельности. Я просто постарался, чтобы жандармам фатально не повезло, и у меня все получилось. Не уверен, что в ближайшее время решусь проклинать кого-то подобным образом. Это оказалось многократно тяжелее… Впрочем, буду честным сам перед собой. Тошнит меня не от этого. Убивать беспомощного оказалось невыносимо мерзко, и теперь я чувствую горечь от того, в какую тварь превращаюсь, а также дикую ненависть к этому парню, который решил остаться чистеньким за мой счет. Какая все же сволочь!

Приходить в себя времени не было — пропажа патруля будет непременно замечена, и одним богам известно, как скоро за нами пошлют погоню, так что желательно удалиться от места бойни как можно быстрее. Идти самостоятельно, я опять не мог, Доменико и Кера вели меня под руки, поддерживая с двух сторон.

— Не вини себя, брат, — шептал мне на ухо эквит. — У нас действительно не было выхода, мы не могли оставить его в живых. И на нас не обижайся, что не смогли.

Кера с другой стороны тоже не оставалась безмолвной:

— Ты мог приказать убить его мне. Мне ведь совсем нетрудно. Ты ведь не получил радости от этой смерти, я чувствую. Твое отчаяние и боль так сладки, так будоражат кровь… Их даже больше, чем дал тот смертный, которого ты прикончил. Это приятно, жаль только, вы, смертные, слишком слабы. Если ты будешь чувствовать такое слишком много, твое тело быстро износится.

В общем, утешала в своем стиле, как уж умела. А я в утешениях не нуждался. Знал, что делал, когда убивал, а уж принимать последствия своих поступков я умел и до попадания в этот мир. Любые последствия. Обманывать себя тем, что «у меня не было выхода» было бы нечестно. Выход есть всегда, например, отойти в сторону. Предложение Керы тоже даже на секунду не рассматривал. Какая разница, кто именно всадил бы нож, если приказ все равно отдал я? Так только хуже было бы, как-то нечестно.

Глава 22

Очень неприятно, когда берешься за ответственное дело, в котором совсем не разбираешься. Мне предстояло минирование путей и спокойствия в мою душу этот факт не приносил. Вот уже десять часов наша скромная компания сидит в лесу, через который проходит железная дорога в двадцати примерно милях от Памплоны. Причина, по которой выбрано это место в том, что здесь железная дорога проходит рядом с обычной. И, значит, Рубио на локомобиле, который должен сообщить о приближающемся поезде, имеет возможность вовремя передать сведения. Все-таки паровик движется не настолько быстрее паровоза, чтобы у нас была достаточная фора. Ну и во-вторых — деревья хоть немного скроют засаду, которую мы готовим. Я далек от мысли, что наш маленький фейерверк разом уничтожит весь поезд вместе со всеми пассажирами, так что придется еще