Ридж окинул взглядом приемную и увидел, что Хайрама Сайкса в ней уже нет.

«Что проку настаивать, чтобы военный инспектор Сайке принял мою сторону в споре с губернатором Коннелли? – попытался успокоить себя Ридж. – Хайрам Сайке очень осторожен, чтобы дать вовлечь себя в конфликт. У него прекрасное жалованье, он занимает хорошую должность и ни за что не станет подвергать себя опасности».

Проклиная свое невезение, Ридж вернулся в гостиницу, переоделся и принялся собирать вещи. Теперь индейцам от него никакого толку. Переживая свою неудачу, он покинул гостиницу, прикрепил дорожные сумки к седлу, затем одним махом вскочил на лошадь и отправился к местному представителю, Управления по делам индейцев. Сейчас Теннер не видел другого выхода, кроме как подать в управление подробный отчет обо всем происходящем на территории Нью-Мексико. Возможно, в управлении потребуют, чтобы в дело вмешались высшие государственные власти и оказали давление на военных; тогда, может быть, начнется расследование, Конечно, уже будет поздно, но это хотя бы подстегнет принятие решения о возвращении индейцев на родные земли, прежде чем они все вымрут в резервации.

Пока Теннер рассказывал представителю управления Майклу Стеку о жестоком обращении военных с индейцами, он попутно поинтересовался, кто предложил послать его в Вашингтон. Майкл Стек пообещал выяснить этот вопрос и сообщить результаты в Форт-Кэнби. Увидев, что Майкл Стек пришел в ужас, узнав, как безжалостно обращается армия с индейцами, Ридж испытал огромное облегчение. Стеку уже представили отчет о планах военных, суть которого была сильно размыта и совсем ничего не сообщалось о политике выжженной земли генерала Карлтона. Майкл Стек был очень удручен новостями и поручил своим сотрудникам начать немедленное расследование.

Ридж дал себе слово, что это расследование обязательно закончится восстановлением доброго имени Айвэна Спенсера, а офицеров, виновных в его гибели, назовут жестокими и безжалостными мясниками, как они того заслуживают. Как знать, быть может, военные еще поймут, что путь, предложенный Айвэном, – лучший. Айвэн попытался построить отношения между навахо и белыми на доверии друг к другу. Разумеется, за один день оно не появится, но это единственная реальная возможность решить вопрос. Рано или поздно правительство поймет ошибку, которую оно совершило, переселив индейцев с родных земель в резервации. Необходимо любой ценой избежать дальнейших жестокостей, иначе индейцам придется дорого заплатить за просчеты военных.

Ридж молился, чтобы его упорство, в конце концов, принесло плоды. К несчастью, в армии слишком много спесивых догматиков, которых собственная слава заботит куда больше, чем восстановление справедливости!

Так размышлял Ридж, медленно петляя верхом по узким улочкам, как вдруг его внимание привлекли громкие крики. Два мексиканца спорили друг с другом, быстро говоря что-то на родном языке. Ридж был слишком занят своими рассуждениями, чтобы прислушиваться к их спору, однако понял, что страсти накалились до предела и вот-вот начнется драка.

Теннер мысленно послал к черту все человечество, но в это самое мгновение прозвучал выстрел. Ридж метнулся в сторону, уклоняясь от шальной пули, выпущенной одним из спорящих из револьвера, которым тот размахивал. С трудом веря своим глазам, Ридж стянул с головы сомбреро и увидел, что пуля по чистой случайности не попала ему в голову, оставив дыру в шляпе.

Не торопись он вернуться в Форт-Кэнби, он бы обязательно спешился и отплатил этим двоим за испорченное сомбреро. Но он очень спешил, да и пребывал в весьма скверном расположении духа. Ридж понимал, что эти два мексиканца, выясняющих отношения, не хотели причинить ему вреда. Бросив на них беглый взгляд через плечо, Ридж нахлобучил шляпу и направил своего коня и свои мысли в Форт-Кэнби.

– А-а-а! – закричал Лоример Боуэн, когда неловкая горничная наступила на подол собственного платья и пролила горячий кофе на его новый парадный мундир. – Дура неуклюжая! Служишь у меня всего неделю, а из-за своей неловкости успела уже испортить все мои мундиры!

Скарлетт Сэмюэльс торопливо промокнула горячую жидкость и затараторила, принося извинения за свою неуклюжесть.

– Простите меня, ваша светлость, мне так стыдно! – Гнусавый голос служанки звучал очень искренне, и догадаться о ее истинных чувствах было просто невозможно. – Не знаю, как это вышло. Наверное, из-за того, что я испытываю настоящее благоговение к человеку, который занимает столь высокий пост. Я так смущаюсь, я никогда раньше не прислуживала командующему кавалерией. Это такая большая честь для меня!

Лоример довольно хмыкнул, польщенный откровенной лестью, и пожалел страшненькую девушку с черными волосами, которые выглядели так, словно их только что растрепал сильный ветер. Ее некрасивое лицо покрывал толстый слой белил, и Лоример поеживался от одной только мысли, как она выглядит без грима. Если белила, которыми она пользуется, улучшают ее внешность, то без них она, наверное, выглядит просто кошмарно! Вдобавок щеки этой толстухи прачки были усыпаны крупными веснушками, на кончике носа сидела огромная бородавка, а вторая – на подбородке, что совсем не добавляло привлекательности ее внешности. И словно этого было недостаточно, она носила большие круглые очки, все время сползавшие ей на кончик носа. Плечи у нее были широкие и мощные, грудь совершенно плоская, зато бедра широченные, как бочка.

Боуэну не раз приходилось встречать в жизни некрасивых женщин, но эта была воплощением уродства. Он даже сомневался, польстится ли на нее самый отчаявшийся солдат. Девушка была страшна и неуклюжа настолько, что ее фигуре позавидовал бы только мул. Ко всему прочему она без умолку болтала, и ее неприятный гнусавый голос был слышен весь день. Вряд ли найдется человек, способный выдержать все это!

– Принести другую чашку кофе, ваша светлость? Обещаю, что впредь буду осторожнее, – торжественно поклялась служанка.

– Не надо ко мне обращаться ваша светлость, – усмехнулся полковник, хотя его мужская гордость наслаждалась откровенной лестью.

– Но как же еще называть такого большого начальника? – невинным голосом спросила служанка.

– Вполне достаточно называть меня командиром, – пробормотал Боуэн, возвращаясь к бумагам, разбросанным на рабочем столе. – Я выпью чашку кофе, только, будь добра, поставь ее вон туда, не подноси ее близко ко мне. – Лоример указал на небольшой столик, который стоял почти у самой двери на вполне безопасном расстоянии.

Горничная радостно улыбнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, как утка, пошла за кофе, довольно усмехаясь про себя. Несмотря на то что она служила у полковника Боуэна всего лишь неделю, ей уже не раз удавалось довести того до отчаяния, однако выгнать ее он не мог, поскольку служить у такого спесивого человека никто не желал. Ридж правильно предположил, что Сабрина возненавидит глупого вояку с первого взгляда. Лоример Боуэн не просто ходил, он важно выступал, подобно павлину. Его жесткие прямые усики и длинные вьющиеся светлые волосы, поражали своей нелепостью. А когда он начинал говорить, то, казалось, ожидал, что весь мир замрет и будет внимать его умным речам. Насколько успела понять Сабрина, умственные способности полковника нисколько не соответствовали занимаемой им должности. Он был эгоистичен, злораден и невероятно зануден. За это время девушка уже успела познакомиться с генералом Джеймсом Карлтоном. Сабрина была ужасно рада, что он покинул форт, с нее было достаточно и полковника Боуэна!