ком вы говорите.

– Правда?

– Разумеется. – Капитан кивнул. – Этот мерзкий тип из девятой квартиры. Драбблоу, если не ошибаюсь. Он что-то вам сделал? Как-то обидел вас? Я заставлю его пожалеть об этом!

Капитан воинственно вскинул подбородок. Внутри у Китти разлилась теплота. Никто и никогда еще не вступался за нее. Но как бы ей ни была приятна решительность капитана, она взяла себя в руки и сказала:

– Боюсь, что здесь есть и другие… другие люди, способные на ужасные поступки.

– Ужасные поступки?

– Похищения… Они похищают людей.

Капитан тряхнул головой. Весь его вид выказывал непонимание.

– Что вы имеете в виду, мисс Браун? Это какая-то шутка?

Китти пригорюнилась – ну вот, как она и боялась, он считает ее сумасшедшей…

– Моя подруга, мисс Полли… – начала девушка, но капитан вскинул палец, прерывая ее:

– Чайник! Не переживайте, мисс Браун, мы сейчас выпьем чаю, и вы мне расскажете, что вас беспокоит.

Это прозвучало очень по-докторски, но Китти кивнула. Капитан отправился на кухню.

Оставшись одна, Китти почувствовала себя неуютно. Она сделала круг по гостиной на роликах.

– Вы что-то говорили о вашей подруге, мисс Браун! – раздалось из кухни.

– Мисс Полли Трикк! – сказала Китти. – Она попала в беду.

Внимание Китти привлекли газетные вырезки, которыми сплошь была обклеена одна из стен гостиной. Она подкатила к ней и прочитала: «Таинственное исчезновение лейтенанта Смитса». Другой заголовок гласил: «Двое солдат из VII взвода парострелков таинственным образом исчезли». Еще один сообщал: «Отставной капрал Сэмюэль Дорни, ветеран Белорского похода, вышел из дома в табачную лавку и не вернулся».

У Китти на коже выступили мурашки. Желудок куда-то провалился.

Здесь были десятки газетных вырезок, и все сообщали об исчезновениях солдат – чаще всего отставных. Там и здесь упоминались поход в Белор и VIIвзвод парострелков.

Китти ахнула, прочитав заголовок вырезки в самом центре, которая будто бы занимала почетное место на стене: «Бесследное исчезновение мистера Генри Дилейни, эсквайра, служащего адвокатской конторы “Гришем и Томм”, а также его молодой жены Эйлин и их новорожденного сына, Генри мл.».

– Ей стоило проявить чуть больше терпения и дождаться меня из похода, – сказал капитан Блейкли.

Китти обернулась и отпрянула. Капитан стоял прямо за ее спиной. Он подошел совершенно беззвучно. Куда-то подевалась печаль из его глаз, а на губах появилась незнакомая для Китти усмешка.

Внучка миссис Браун задрожала. Какая же она глупая! Как она могла думать, будто этот человек не причастен к тому, что происходит в этом доме?! Восхищение им, влюбленность ослепили ее.

– Они все… – прошептала она пересохшими губами.

– Да, мой скромный вклад в наше дело, – с ноткой самодовольства в голосе ответил капитан.

– Но… ваши солдаты… они ведь доверяли вам! Вам совсем не было их жалко?

Капитан Блейкли удивленно поднял бровь.

– Что я слышу? Укор? Или не вы сама беззастенчиво пользовались доверием глупеньких бедняжек из Саквояжного района? – Его взгляд изменился – стал злым, цепким. – А что касается моих подчиненных, то какое мне дело до каких-то «мух», когда нужно кормить Праматерь.

Слушая капитана, Китти отползала от него все дальше и дальше на своих роликах, пока не коснулась спиной той самой, заклеенной газетными вырезками, стены.

Между тем капитан Блейкли все придвигался к ней, и в нем больше не было ничего от того прежнего человека, который… видимо, никогда и не существовал.

– Кажется, я понял, зачем вы здесь, – продолжил он. – Вы пришли сюда, чтобы я помог вам освободить «муху». Мистер Шнаппер предупреждал меня о том, что вы ненадежны. Но он полагал, что выбил из вас ваши глупые эмоции и сомнения.

У Китти по щекам потекли слезы.

Капитан приблизился.

– Вы решили испортить все и думали, что я вам в этом помогу. Наивная дурочка!

Капитан бросился к Китти и схватил ее за волосы.

Китти закричала.

– Да, кричите! Кричите громче, мисс Браун! – проскрипел ей на ухо капитан Блейкли. – Пусть все в этом доме знают, что вы снова пытались все испортить. Пусть знают, что старуха снова подвела их. И пусть задумаются: если она не в силах обуздать собственную внучку-калеку, то что она может знать о том, что будет лучше для всех? И тогда уже никто не усомнится в том, что следует больше доверять мистеру Шнапперу.

Капитан дернул Китти за волосы и потащил ее за собой к двери. Она визжала и пыталась вырваться, но с каждым рывком ей становилось лишь больнее.

Капитан Блейкли вытащил ее в прихожую, ударил по голове и распахнул дверь.

Протащив кричащую и захлебывающуюся слезами Китти к двери квартиры семейства Браун, он замолотил в нее кулаком.

– Миссис Браун! Откройте! Ваша внучка пыталась освободить «муху»! Она пыталась освободить «муху»!

Двери квартиры Китти и квартиры мистера Шнаппера распахнулись почти одновременно.

Миссис Браун замерла на пороге, ее лицо было бледно-зеленым – в спешке она даже не успела скрыть признаки болезни пудрой.

Констебль Шнаппер заголосил:

– Я же говорил! Я предупреждал вас, Браун! От девчонки давно следовало избавиться!

Миссис Браун проигнорировала его.

– Благодарю вас, капитан Блейкли, – сказала она сухо, – за вашу бдительность. Я позабочусь о том, чтобы подобное не повторилось.

Она схватила воющую Китти за запястье и затянула ее в квартиру. Дверь захлопнулась, и из-за нее раздались звуки ударов и крики.

Констебль и капитан переглянулись. Шнаппер с довольным видом подкрутил усы и скрылся у себя в квартире. Вскоре и капитан вернулся к себе.

Дом № 12 на улице Флоретт затих. Но ненадолго. Это было то самое затишье, которому неизменно следует безумная и всесметающая буря.

Глава 3. В кафе «Злобб».

Пыльная площадь не случайно получила свое название. С первого взгляда в ней безошибочно угадывались черты старого чулана под лестницей: у фонарных столбов громоздились трухлявые чемоданы, а на дверце затянутого паутиной чистильного шкафа висел ржавый замок. Вдоль тротуаров и в водостоках комьями лежала пыль, которую нанесло с канала. Тут и там звучал хриплый кашель: пыль оседала на лицах, забиралась в носы, скрипела на зубах. Кэбмены не любили сюда заезжать и всегда запрашивали дополнительный фунт, если пассажир называл адрес поблизости, поскольку после посещения площади экипаж приходилось чистить, стирая щетки до основания.

Пыльную площадь окружали тесно стоящие трех- и четырехэтажные домики с подслеповатыми окнами и залатанными трубами; хмурые обветшалые