От его близости у меня ползут мурашки по коже, но я стараюсь их не замечать. Вношу изменения в документ. Он по-прежнему нависает надо мной, и я напряжена. Мне неловко, я не могу сосредоточиться и мысленно кричу — «отойди!».

— Так, готово, можно распечатывать. Но это уже завтра. Спасибо, Ана, что ты задержалась и сделала эту работу.

Джек говорит вкрадчиво, ласково, словно он уговаривает раненое животное. Мне противно.

— Пожалуй, самое малое, чем я могу тебя отблагодарить, это угостить пивом. Ты заслужила.

Он заправляет мне за ухо выбившуюся прядь волос и нежно ласкает мочку.

Я ежусь, стискиваю зубы и резко отвожу голову. Черт!.. Кристиан был прав. «Не прикасайся ко мне».

— Вообще-то, сегодня вечером я не могу. — И в любой другой вечер тоже.

— Даже совсем быстро? — уговаривает он.

— Никак не могу. Спасибо.

Джек садится на край стола и хмурится. В моей голове громко гудят сигналы тревоги. В офисе я одна. Уйти я не могу. Я нервно гляжу на часы. Кристиан появится через пять минут.

— Ана, по-моему, мы замечательная команда. Как жаль, что я не могу отменить поездку в Нью-Йорк. Без тебя она будет не такая интересная.

«Уж, конечно, не будет». Я слабо улыбаюсь, не зная, что ответить. И впервые за весь день я чувствую облегчение, что не еду.

— Как ты провела выходные, хорошо? — вкрадчиво спрашивает Джек.

— Да, спасибо. — К чему он клонит?

— Встречалась с другом?

— Да.

— Чем он занимается?

«Он твой босс, козел…»

— Он бизнесмен.

— Как интересно. И что за бизнес?

— О, у него много всего.

Джек наклоняет голову набок и подается вперед, вторгаясь в мое личное пространство — опять.

— Ты очень закрытая, Ана.

— Ну, у него телекоммуникации, производство и сельское хозяйство.

Джек удивленно поднимает брови.

— Так много всего. На кого же он работает?

— Он работает на себя. Если ты доволен документом, я пойду. Хорошо?

Он выпрямляется. Мое личное пространство снова в безопасности.

— Конечно. Извини, я не собирался тебя задерживать, — лукавит он.

— Когда закрывают здание?

— Охранник тут до одиннадцати.

— Хорошо.

Я улыбаюсь, а мое подсознание с облегчением плюхается в кресло. Оказывается, в здании мы не одни. Выключив компьютер, я беру сумочку и встаю, собираясь уйти.

— Тебе он нравится? Твой друг?

— Я люблю его, — отвечаю я, глядя Джеку прямо в глаза.

— Понятно. — Джек хмурится. — Как его фамилия?

Я смущаюсь.

— Грей. Кристиан Грей, — мямлю я.

У Джека отвисает челюсть.

— Самый богатый холостяк в Сиэтле? Тот самый Кристиан Грей?

— Да. Тот самый. — Да, тот самый Кристиан Грей, твой будущий босс. Он съест тебя с потрохами, если ты еще раз нарушишь мое личное пространство, идиот.

— То-то он показался мне знакомым, — мрачно бормочет Джек и снова морщит лоб. — Что ж, он счастливец.

Я растерянно гляжу на него. Что я могу ему сказать?

— Желаю приятно провести вечер, Ана. — Джек улыбается, но его глаза остаются холодными. Потом он идет, не оглядываясь, в свой кабинет.

Я с облегчением вздыхаю. Проблема улажена. Кристиан Грей делает свое дело. Его имя — мой талисман. Вот и этот кобелек отступил, поджав хвост. Я позволяю себе победную улыбку. «Видишь, Кристиан? Меня защищает даже твое имя — тебе нет необходимости в чем-то меня ограничивать». Я навожу порядок на столе и гляжу на часы. Кристиан должен уже приехать.

«Ауди» припаркована у тротуара. Тейлор выскакивает из нее, чтобы распахнуть передо мной заднюю дверцу. Еще никогда я не была так рада его видеть. Я торопливо прыгаю в машину, спасаясь от дождя.

Кристиан сидит на заднем сиденье, на меня смотрит с опаской. На челюстях желваки — он готов к моему приступу гнева.

— Привет, — бормочу я.

— Привет, — осторожно отвечает он и берет меня за руку, крепко сжимает ее. Я слегка оттаиваю. Я смущена и даже не знаю, что ему сказать.

— Ты все еще злишься? — спрашивает он.

— Не знаю, — бурчу я. Он подносит мою руку к губам и покрывает ее нежнейшими, словно мотыльки, поцелуями.

— День был ужасный, — говорит он.

— Да, верно.

Но впервые после его отъезда на работу напряжение идет на убыль. Для меня успокоительный бальзам — уже то, что он рядом. На задний план отступают и наша злобная переписка, и все гадости, связанные с Джеком, и неприятное письмо от Элены. Остаемся только мы — я и мой любимый диктатор.

— Теперь, раз ты здесь, жизнь налаживается, — говорит он.

Мы сидим и молчим, задумчивые и угрюмые. Тейлор умело лавирует в вечернем транспортном потоке. И я чувствую, как с Кристиана постепенно спадают дневные заботы, он тоже постепенно расслабляется и сейчас в нежном, успокаивающем ритме водит большим пальцем по моим костяшкам.

Тейлор высаживает нас у входа, и мы забегаем внутрь. Кристиан держит меня за руку, когда мы дожидаемся лифта, а его глаза непрестанно сканируют пространство перед зданием.

— Как я понимаю, вы еще не нашли Лейлу.

— Нет. Уэлч ее ищет, — уныло отвечает Кристиан.

Открываются створки лифта, мы входим в него. Кристиан смотрит на меня с высоты своего роста, в его глазах я ничего не могу прочесть. Ах, выглядит он потрясающе — пышные волосы, белая рубашка, темный костюм. И внезапно, ниоткуда, это чувство. О господи — страсть, похоть, электричество! Будь это видимым, вокруг нас и между нами повисла бы интенсивная голубая аура, очень мощная.

— Ты чувствуешь? — шепчет он.

— Да.

— Ох, Ана! — стонет он и обнимает меня дрожащими руками.

Одна рука погружается пальцами в волосы на моем затылке, запрокидывает мою голову, и его губы находят мои. Мои пальцы тоже взъерошивают его волосы, гладят щеки, а он прижимает меня к стенке лифта.

— Я очень не люблю с тобой спорить, — шепчет он возле моих губ, и в его поцелуе соперничают страсть и отчаяние, под стать моему настроению.

Желание взрывается в моем теле, все дневное напряжение ищет выхода, бурлит во мне. Мы забываем про все, растворяемся друг в друге. Остаются лишь наши языки, и дыхание, и руки, и огромная, огромная сладость. Он кладет руки мне на бедра, задирает юбку, гладит мои ляжки.

— Господи Иисусе, ты носишь чулки, — с благоговением бормочет он, а его пальцы ласкают мне кожу над чулками. — Я хочу посмотреть… — Он задирает мне юбку еще выше, до верха бедер.