Степанида прошла в прихожую, поставила на столик тяжелый портфель и дамскую сумочку и, дождавшись, когда он закроет дверь, огласила цель своего визита:

– Я хотела поговорить с тобой.

– Судя по наличию лифчика на тебе и общему деловому виду, сразу понятно, что соблазнять меня сегодня ты не намерена. Хотя я не против ролевых игр в преподавателя и студента, – усмехнулся Саргин и пригласил: – Идем тогда в кухню, чаю попьем, что ли, – и уже в кухне спросил гостеприимно: – Или, может, вина? У меня есть хорошее сухое.

– Нет, спасибо, – отказалась она.

И вдруг подошла к нему совсем близко, внимательно всмотрелась в его лицо и неожиданно, чуть касаясь, нежно обвела пальчиком овал вокруг глаз по лбу, вискам и переносице и очень тихо сказала:

– Ты был на Ближнем Востоке. Загар от арафатки, я такой уже видела. Там сейчас жара несусветная, пыльные бури и война, – и наклонилась, еле касаясь губами, нежно-нежно поцеловала оба века и так же тихо спросила, заглядывая ему в глаза: – Все твои вернулись?

А он смотрел, смотрел напряженно прямо ей в глаза и вдруг стремительно обнял, прижал к себе и выдохнул.

– Все. – постоял так, прижимая ее к себе, и повторил с уставшей радостью: – Все.

Так и стояли какое-то время, обнимаясь и ничего не говоря. А потом Тим отодвинулся от нее и бодрым голосом спросил:

– Ну что, все-таки чайку?

– Да ничего на самом деле не надо, Тимофей, – отказалась Степанида, решив сразу покончить с заявлениями и выяснениями, и спросила: – Ты не передумал, что не можешь на мне жениться?

Он помолчал, поразглядывал ее какое-то время и ответил устало:

– Нет. И, Стеш, давай больше к этому вопросу не возвращаться. Я все тебе объяснил.

– Не будем возвращаться, – пообещала твердо она. – Вот сейчас поговорим и больше не будем. Я только повторю свои аргументы. Все, что ты там надумал про гены и дурную наследственность, бред несусветный, на самом же деле ты просто боишься. Я тоже боюсь. Но уверена, что вдвоем у нас все получится, мы справимся. Знаю, что ты прекрасно отдаешь себе отчет, что я женщина всей твоей жизни, и, отказываясь от меня, ты отказываешься от своего единственного настоящего счастья. И самое страшное, что лишаешь и меня его. Лишаешь меня возможности быть по-настоящему счастливой и жить с любимым мужчиной.

– Мы можем быть прекрасными любовниками и не мучиться сомнениями и переживаниями, – остановил он ее.

– Не можем. Я об этом уже думала, – покачала она головой. – Мы испытываем друг к другу чувства совсем иного рода, чтобы ограничится сексом или легким любовным романчиком. И если ты боишься так уж сильно, то что ж, я больше ничего не могу сделать. Но и становиться несчастной на всю жизнь не собираюсь и ждать годами, когда ты прозреешь, тоже.

– Ультиматум, я правильно понял? – спросил, усмехнувшись невесело, Саргин.

– Он самый, – кивнула Степанида. – Все просто, как яичница. Если ты так и не справишься со своими страхами и комплексами, не разберешься в себе и ничего не захочешь менять, то ждать, пока ты передумаешь и наконец поймешь, что я твоя половинка и твоя единственная любимая, я не стану. Если в течение трех дней ты не сделаешь мне предложение выйти за тебя замуж, Саргин, то больше я тебя не потревожу. Ни звонить, ни приходить, ни искать встреч с тобой я более не буду. Удаляюсь из твоей жизни. Выйду замуж за первого встречного, который сделает мне предложение, сразу же и не задумываясь. У папы там постоянно какие-то его подчиненные ко мне сватаются, вот из них и выберу. И как можно скорей.

– О как, – подивился преувеличенно Саргин. – Шантаж.

– Нет, – очень серьезно ответила Стешка. – Мне это поможет меньше о тебе думать, я детей хочу, нормальную семью. Раньше все своего мужчину ждала, искала и поэтому не спешила. А теперь ждать и искать больше нечего, – и отрезала: – Все. Я пойду.

– Ты уверена? – спросил Тимофей.

– Уверена, – кивнула она с самым строгим и решительным видом.

– Ну ладно, – пожал он плечами и, открыв замок, распахнул перед ней дверь.

– Пока, – тусклым тоном попрощалась Степанида.

– Поцелуй на прощанье? – предложил Саргин.

– Не стоит, – отказалась она и пояснила свой отказ: – Я не смогу остановиться, я слишком сильно тебя хочу.

– Тогда, может, не стоит все портить вот так! – возмутился Саргин.

– Все, Тимофей, – отрезала Стешка. – Все.

И вышла из квартиры. И, не оглянувшись ни разу, спустилась по лестнице, вышла на улицу и ушла. А он все стоял у распахнутой двери и слушал ее удаляющиеся шаги, а потом закрыл дверь, запер замки и отправился в кухню пить чай. Чай Саргин так и не попил – стоял у окна, смотрел куда-то вдаль и думал, что, кажется, сейчас он и на самом деле потерял навсегда свою единственную женщину на свете.

Три дня прошли.

И не было в них, пожалуй, ни часа, в который бы Тим не думал о ней и об этом ее идиотском ультиматуме. Ну, можно было бы действительно остаться прекрасными любовниками, да, если уж так ей приспичило, можно просто жить вместе без всяких серьезов и официоза! Так нет, уперлось ей, видишь ли, замуж, и все тут! Да что там – думай не думай, вспоминай не вспоминай – все!

Она решила – он решил! Разошлись по жизни!

А в субботу днем Тимофей приехал к Бойцовым.

Первым делом его ошарашили сообщением, что Стешка приходила к ним в гости! А вторым, что Дашка не слезала с ее рук, добили до конца!

– И что? – спрашивал Тим Дашку, прижимающуюся к его груди и обнимающую за шею. – Та тетя тебе так понравилась?

– Да! – звонко заявил ребенок и громко рассмеялся.

Катька рассказала о разговоре со Степанидой и выудила из Саргина подробности их знакомства, происшествия с браконьерами и спасения дяди Миши.

– Что, так и сказала, что я его из речки вытащил? – поразился Саргин.

– Ну, про вытащил не буду утверждать, – припомнив, ответил Бойцов, – но что ты их обоих спас у реки и лечил старика и ее, сказала.

– Да это она деда вытащила! – возмутился Саргин. – Чуть не умерла сама, спасая, надорвалась, сознание теряла, но тащила, не бросила.

– Значит, видишь, какая хорошая девочка! – порадовался Бойцов и хлопнул Тимофея по плечу.

– Ну да, – согласился Тимофей и, пожав плечами, спросил: – И что?

– Так она утверждает, что у вас любовь и вам требуется срочно и обязательно жениться, а ты отказываешься, – прямолинейно заявила Катерина.

– Кать, – возразил усталым голосом Саргин, – какой из меня муж? У меня в роду все алкоголики конченые, сама понимаешь какая наследственность. Гарантии, что бухать не начну и просто не прибью ее с перепоя, ноль. И работа не с восьми до шести на стуле, кому такое счастье? Да и что говорить, – махнул он рукой.