– Айви, ты не понимаешь…

– На самом деле я всё прекрасно понимаю, – резко обрываю его и поднимаюсь на ноги. Он тут же исчезает в воздухе и материализуется рядом со мной, сверля меня взглядом.

– Нет, на меня это не действует. Не забывай, я работаю с детьми и их родителями. Меня невозможно загипнотизировать и подавить мою волю. А она у меня есть. Поэтому ты или помогаешь мне понять причины, почему ты здесь. Или я делаю это сама, – уверенно говорю я.

– Иди домой, Айви. Ты должна спать и отдыхать. Ты сильно ушиблась и сейчас не осознаёшь, что говоришь. Ты можешь пожалеть об этом.

– Ну, тогда я должна пожалеть и о том, что переспала с тобой, так? – Прищуриваюсь я.

– Ты вынуждаешь меня выйти из себя, Айви. Близость, которая была между нами, лучшее, что со мной случалось, даже при жизни. Так что не смей жалеть об этом.

– Но ты же жалеешь о том, что спас меня и сказал, что любишь меня.

– Я не жалею…

– А всё выглядит именно так. Ты словно отмахиваешься от обстоятельств и своих чувств, чтобы страдать. Тебе нравится страдать.

– Мне не нравится страдать! И я ни от чего не отмахиваюсь!

– Ты выгоняешь меня, зная заведомо, что причиняешь мне боль этим. А обещал, что не сделаешь этого больше. Так почему я должна верить твоей любви, м-м-м? Выходит, ты снова врёшь мне. Опять.

– Айви, чёрт возьми! Я не лгу тебе! Я и раньше не лгал! Я не сказал всю правду, чтобы не напугать тебя! Я так и в прошлом делал, я боялся потерять тебя! Если бы я сообщил тебе, что мёртв и наши отношения невозможны, то бы вряд ли, вообще, позволила мне говорить с тобой!

– То есть теперь они невозможны? Тогда зачем ты целовал меня? Зачем ты флиртовал со мной? Зачем ты переспал со мной? Зачем ты спасал меня? – Прищуриваюсь я.

Пирс открывает рот и тут же закрывает его, не находясь что сказать. Подавляю в себе желание улыбаться. Попался. Никто меня не переспорит.

– Иди домой, Айви. Я провожу тебя, чтобы убедиться, что ты дошла и, вероятно, немного напугаю того, кто тебя выпустил на волю, – бурчит Пирс.

– Я не комнатная собачка, – возмущаюсь я.

– Ты хуже. Ты чёртов ядовитый плющ, которые окрутил меня, не позволяет мне дышать и в то же время я обожаю этот яд. Ты сводишь меня с ума, – Пирс раздражённо проводит ладонями по лицу.

– Значит, мы работаем вместе? – Улыбаюсь я.

– Ты издеваешься? Я же сказал – нет! Я не подвергну тебя опасности!

– Тогда я подвергну себя сама ей. Без тебя. И не надо вот меня спасать больше. Справлюсь сама. У меня есть друзья. Да-да, а ещё я в одежде Джима, и я согласилась пойти с ним на свидание.

– Ты что? Ты… – Пирс озлобленно оглядывает меня.

– Но тебя ведь это не должно волновать, не так ли? Ты вышвырнул меня снова из своей жизни, пусть даже и мёртвой, так что я вольна делать всё, что захочу. Хорошей ночи, Пирс, – подмигивая ему, направляюсь к выходу.

– Немедленно стой, Айви Бранч! Остановись! – Кричит Пирс. Довольно улыбаясь, иду дальше, пока он не материализуется передо мной.

– Что не так? Ты чем-то возмущён?

– Домой. Живо. И никакого Джима. Увижу рядом с тобой, уж лучше тебе не знать, что я сделаю, – рычит Пирс.

– Хм, ты что, ревнуешь? По какому поводу? Ты же отказался от меня, – доканываю его. Он стискивает кулаки, и я даже вижу, как его трясёт.

– Господи, я никогда не был так сильно зол.

– Молнии ещё не сверкают, значит, был. Снова врёшь.

– Айви! Замолчи! – Кричит он. – Я не был в такой ярости из-за ревности ни разу в своей жизни, и я стараюсь контролировать желание разнести чёртов дом Джима на щепки, как и его самого прямо сейчас. Я не отказывался от тебя. Я спасаю тебя от себя…

– Ох, как это благородно. Но только ты забыл, что я не прошу о спасении ни своего тела, ни души. Я прошу о честности и пусть всё это ненормально. Подумай, а потом дай знать, что решил, но запомни, что я могу и не дождаться. Я-то живая, у меня времени в обрез, в отличие от тебя, Пирс. Моё предложение: мы работаем вместе; ищем причины, почему ты ещё призрак; но между нами больше ничего не будет. Если тебя это так угнетает, то я готова пойти на это. Никаких прикосновений, поцелуев, а особенно секса. Ничего. Мы просто партнёры по вызволению тебя из призрачного мира. Вот и всё. До встречи, дружочек, – похлопываю его по плечу и, присвистывая себе под нос, улыбаюсь. Я молодец. Я отлично отработала схему и надо немного подождать. И, кажется, я снова нашла себе проблемы на задницу. Но если я не решу это, я не смогу нормально жить и вылечиться. Пирсу нужна помощь, а я его связь с миром живых. Так что всё логично. Хотя до сих пор не верю, что я в это ввязалась по собственной воле.

Я влюбилась в призрака, а он признался в том, что любит меня тоже, жизнь, восстав против меня, хочет убить и я ещё не сошла окончательно с ума. Это прогресс.

Фраза: «Спала как убитая», – в моей жизни приобрела довольно сильно юмор чёрной окраски. Но проснулась я живой. Это уже радует. На самом деле сложно представить, как нужно нежиться в постели. Тереться о подушки, потягиваться сотню раз и томно вздыхать, как в рекламах. Как они это делают? Потому что когда я просыпаюсь, то на голове у меня воронье гнездо, опухшие глаза и явно нет румянца младенца и сочных розовых губ. Но мне повезло, что меня никто не видит в таком состоянии. Не видел…

Открываю рот, чтобы завизжать от страха, когда на меня вылупились два голубых глаза без чёртовых мешков под ними после сна, как у меня сейчас. Пирс резко закрывает мне рот, и я мычу в его руку.

– Тише… тише, Айви. Это всего лишь я, – шепчет Пирс. Он убирает руку от моих губ, а я пытаюсь найти вариант, как бы быстро сбежать в ванную и сделать себя красивой. Теперь понимаю тех, кто просыпается раньше своего парня, чтобы привести себя в порядок и романтично улечься рядом, томно вздохнув во сне. К сожалению, в реальной жизни мужчине достаются такие, как я.

– Что ты здесь делаешь? В моём доме и в моей постели? – Возмущённо шиплю я.

– Смотрю на то, как ты спишь. Точнее, слежу, чтобы ты спала, и никакие Джимы не лезли к тебе в окно, чтобы провести с тобой ночь.

– Ты нормальный?

– Я призрак.

– Это не оправдание.

– По крайней мере, я уже мёртв и точно никто меня не убьёт повторно за то, что я лежу в твоей кровати. Я начал видеть плюсы в своём состоянии, – смеётся Пирс. Закатываю глаза, а потом тру их. Очень женственно, но мне надо проснуться. И желательно, чтобы его здесь не было. Он ещё здесь.

Снизу раздаётся грохот, и я дёргаюсь от этого.

– Тереза и твой брат занимаются перестановкой уже второй час. Они считают, что пришло время избавиться от ненужных вещей. Точнее, они выбрасывают всё, что может напоминать тебе обо мне. Фотографии, детский стульчик и другая ерунда, – объясняет Пирс.