…Вновь хлестанули струи! Другие — плотные, но бесконечно короткие… К тому же летящие не сверху, а спереди — над землёй.

Навстречу!

Бесконечные проблески. Сотнями. Тысячами! И это — при непрекратившемся ливне сверху?! Озарение, что это не струи, а СТРЕЛЫ, пришло к некоторым вместе с последней вспышкой тут же угасшего навеки сознания.

Стрелы! Мириады смертоносных чёрточек в дождливом мареве…

«Враг!!!» — мгновенно разнеслось по рядам. Запрыгало по манипулам.

«Сомкнуть ряды!!!»

ВРАГ!!!

Кто-то из легионеров успел ранее, ещё до первого залпа, разглядеть выдвигающиеся из стены дождя целые полчища всадников. Кто-то рассмотрел, что каждый всадник и даже их лошади, защищены тяжёлыми доспехами. Кто-то выхватил взором, что их окружают, охватывают по флангам стремительные эти конники… А многие просто ничего не успели увидеть — стрелы находили бреши между скутумами и жалили в лица. Пробивали глазницы, вырывая затылочные кости. Пронзали развёрстые в крике рты.

Кинжаловидный наконечник, пронзив насквозь левую руку чуть повыше запястья, вылез на всю свою длину прямо перед глазами Тиция. На хищном остром клюве стрелы набухала капелька крови — его, Тиция, крови! — собираясь рухнуть вниз. Тело стрелы, окрашенное в чёрный цвет с белым оперением, на время стало единым целым с рукой и подрагивало от её мелких нервных конвульсий. Тупая боль тотчас захлестнула кисть, сжимавшую рукоятку скутума, потом поползла вниз к локтю. Щит, как люк, опустился на шлем впереди идущего легионера, закрывая обзор раненному Тицию.

Редкое ржание лошадей… там, впереди. Тысячекопытный топот. И стрелы. Стрелы. Стрелы.

СТРЕЛЫ.

Похоже, их просто хладнокровно расстреливали.

Неизвестные враги, охватив плотными полукольцами каждую «черепаху», одного за другим нанизывали римлян на жала своих беспощадным стрел.

По всему выходило, это войско давно поджидало римские легионы. Именно здесь?!

Утро облизало нас шершавыми солнечными лучами, как корова-мать сонного телёнка. Защекотало лица. Расплело ресницы и вынудило раскрыть веки. С первого взгляда не верилось во вчерашнее. Такая благодать царила вокруг!

«Подъём! Ты что, забыл? Рай — не для нас. Там нас не ждут!»

Молодчина Антил, для разнообразия одобрил я, но для приличия — поворчал.

«И в аду — не дождутся. А ты что, дружище, будильником подрабатываешь?»

Я осмотрелся вокруг, прислушался. Достал из заплечного вещмешка «игрушки для взрослых». Осмотрел оставшийся в моём распоряжении арсенал.

Мда-а. Не густо!

С таким вооружением не то что ВЫХОД не захватишь, — разбойничать и то накладно. Из тактического оружия: пара пистолетов-пулемётов, складной арбалет, пяток дивергранат «виртуал», остальное — боеприпасы. Я взял в руки самый надёжный «ствол» — 5,5б-мм «Зомби» с лазерным целеуказателем. Взвесил на ладони. И протянул Митричу, как от сердца оторвал.

— Ну, Никола-воин, принимай новую технику.

Судя по виду Митрича, он боялся даже прикоснуться к воронёной штуковине. Мой невольный напарник почти всё время отмалчивался, и меня пока что это устраивало. То ли онемел он от присутствия «высокоблагородия» (вдобавок ко всем прочим напастям), то ли процесс ломки мировосприятия возымел такой побочный эффект.

— Давай-давай. Покажи, как вас ружейному делу научали. Да не бойся ты. Вот смотри. Значит, так… Это ствол. Это спусковой крючок. Вот эта хреновина — прицел. Смотри сюда — видишь красную точку? Вся премудрость — навести точку туда, куда хочешь попасть, и пла-авненько пальцем крючок потянуть. Это самое главное, что ты должен уяснить. Навёл… и плавный спуск… Навёл и…

Я минут двадцать терпеливо объяснял Митричу азы стрелковой подготовки. С «энного» раза стало получаться. Рискнул в учебных целях даже немного пошуметь, насколько это мог сделать практически бесшумный «Зомби» — заставил Митрича пару раз стрельнуть по конкретной цели.

Результаты превзошли все мои ожидания! Вторая же пуля сковырнула кору на указанной мною ветке.

— Да-а, могёшь! Вижу — будет с тебя толк… Только не зазнайся. Теперь давай изучим меры безопасности. Вот это предохранитель…

После того, как Митрич повторил несколько раз, что нужно делать, чтобы, в первую очередь, не застрелить себя — я объяснил, как рекомендуется носить эту штуковину. Подмастерье мне, определённо, нравился больше и больше. У него не просто получалось — он схватывал всё на лету! Вот что значит старый солдат.

— Ладно, Никола Митрич, звонок на перемену. Отдыхай. Хотя, уже пора. Сиди — не сиди… Войну не выиграешь — супостата не порешишь.

Идти я решил по редколесью. Уж больно туманна была перспектива выжить, если, испытывая судьбу, в третий раз двинуть через участок степи. А идти, кровь из носу, нужно было именно туда, откуда пришёл — к терминалу, на выход. Лесом получалось немного длиннее, к тому же с непредсказуемыми последствиями. Однако, выбора не было.

После выслушанных вчера моих несусветных сказок Митрич топал с таким видом, будто у него одновременно — запор, детский испуг и несварение желудка. Видать, за ночь не улеглось, напротив — забродило. Наверное, не лучше бы он выглядел, если бы ему сообщили, что жить осталось один день всего, но обязан он уплатить все налоги на год вперёд. Это был настоящий ступор! По-моему, держало его на ногах только неожиданное обладание таким сверхоружием, как «Зомби». Хотя, если честно — это словечко сейчас больше всего подходило к нему самому…

Шаги!

Звук хлестнул по ушам. Наперерез нам по лесу кто-то двигался. Вернее — проламывался сквозь кусты. Многочисленные тонкие ветки шелестели, хлестали, сопротивлялись.

Я знаком остановил Митрича, приложил палец к губам. Шепнул на ухо:

— Ну, вот, батя, назвался партизаном, теперича отдувайся. Видишь поваленный ствол? Затаись за ним. Пропусти… А там по обстановке. Но хоть одного вражину на себя возьми. Как я учил — наводишь и плавно жмёшь… Давай!

Сам я принял левее.

Краем глаза отметил — Митрич шустро выполнил моё указание. Пяток секунд покачались увядшие ветки, и — тишина… В боевой обстановке, даст бог, не подкачает старый царский солдат.

Теперь моя очередь затихнуть, исчезнуть, раствориться среди листвы в пропорции «ноль к ста».

Они пёрли не таясь. Судя по шуму — трое. Я вспомнил ниндзя — опять трое! Но с таким «саундтреком» по фронтовому лесу можно было идти только на собственные похороны. А ниндзя, насколько я понял из недавнего опыта, обожают ходить только на чужие… Кто же на этот раз?

Эти хоть не томили долго и не заставляли выявлять себя при помощи сверхчувств. Неожиданный лай взбудоражил мой слух не хуже стрельбы.