Мэрдж расхохотался, показывая худое горло и острый кадык.

– Наивная Беата! Как многого ты не знаешь! И не узнаешь никогда, благодаря этим старым пням – членам магического ордена! – Его смех прекратился, и глаза запылали иступленным фанатичным светом. – Я нашел способ вернуть утраченные силы, правда, немного поменяв при этом ауру.

– Ты стал темным? – Беата на всякий случай проверила его ауру и поразилась – настолько черной и густой она была. Мэрджерит говорил невероятные вещи, которые в Академии были под строжайшим запретом.

– Да, деточка моя, да. И остался завязанным на тебе. И когда несколько месяцев назад я стал чувствовать твои эмоции и понял, что ты стонешь под каким-то мужиком, был вне себя от ярости! – во время монолога Дьюритт схватил ее за плечи и стал трясти.

Со стороны прикованного Дана послышался скрежет цепей, и маг, посмотрев в его сторону, ухмыльнулся.

– Бейся, мой мальчик, бейся, тебе недолго осталось мучиться.

Тем временем Беата пыталась успокоиться. Она с внезапной ясностью поняла, что Дьюритт, обретя вновь магические способности, потерял последние остатки жалости и совести. И если прямо сейчас она что-нибудь не предпримет, он убьет Дана. А что станет с ней, когда убьют ее единственную настоящую любовь – она не хотела даже думать.

Она встретилась взглядом с Гласом, который медленно приходил в себя и сердце ее на секунду остановилось. Весь избитый и израненный, он оставался самым желанным мужчиной ее жизни, и она должна сделать все, чтобы убрать его подальше от Мэрджа!

Она отвернулась, лихорадочно вспоминая время их учебы с бывшим женихом, совместные ласки, объятья и любовь. А что если…

Она обвила руками плечи Дьюритта и, стараясь придать голосу жалобную нотку, что было просто в ее случае, произнесла громко и отчетливо, чтобы услышали оба мужчины:

– Любимый, а что мне было делать? Я искала тебя долгими месяцами. Протянула ниточки поиска по всей Империи. Целовала твой портрет и плакала над ним. А ночью! Если бы ты знал, как мне тебя не хватало ночью! Я тосковала по твоим чувственным губам, – и она поцеловала его в губы. – По твоим голубым глазам… – И она легонечко поцеловала его в лоб. – Мне снились твои волосы на ветру, в твоей родной стихии. Я тосковала по твоему запаху, твоим поцелуям и ласкам. – Она сильно пригладила его волосы и, дернув, приблизила его лицо.

И Дьюритт, ошалевший от чувственных касаний своей скромницы-невесты, впился в ее губы поцелуем. Он целовал жадно и страстно, по-хозяйски распоряжаясь во рту девушки языком. Беата отвечала на поцелуй, привычно задерживая дыхание и отдавая свой рот на откуп мужчине. Краем глаза она следила за прикованным, и даже отсюда видела, как он побледнел и напрягся.

А Дьюритт не успокаивался. Целуя Беату, он одной рукой поддерживал ее за поясницу, а другой нервно расшнуровал корсет и жадно захватил грудь, белеющую в вырезе рубашки. Властно, причиняя боль, он мял и надавливал на соски, а потом нетерпеливым резким движением содрал с нее брюки. Когда он нетерпеливо прижал ее к себе, Беата ощутила всю силу его желания.

– Ты хочешь меня, как я тебя? – прорычал Мэрдж, снова целуя ее взасос, почти кусая. Она осталась в одной рубашке до середины бедра, которая едва скрывала ее наготу.

– Да! – ответила она, пытаясь вытащить его рубашку из-за пояса брюк. – Я так ждала этого, так хотела! И даже когда меня ласкал он, я все равно на его месте видела тебя! – как можно убедительнее ответила она, снимая с него рубашку и целуя голое плечо. Когда мужчина уже расстегивал ремень на штанах, она внезапно остановилась. – Подожди, я не хочу, чтобы он смотрел на нас.

– Кто? – не понял бывший возлюбленный, очевидно, забывший обо всем на свете.

– Он! – и Беата указала на Дана.

Мэрдж перевел взгляд на второго мужчину, какое-то время сосредоточенно рассматривал его, а потом выдал:

– Пусть смотрит. Пусть почувствует то же самое, что и я, когда ты с ним спала.

Девушка не верила своим ушам! Минуту назад он самозабвенно целовал ее, а теперь требует практически невозможного! И хотя она ни на секунду не собиралась выполнять его прихоти, ей сделалось гадко.

Она посмотрела в сторону пленника и только теперь сообразила, что принц мог в любой момент исчезнуть с помощью кольца. Почему он не сделал этого? Может у него что-то с руками? Сломаны или ушиблены?

– Как скажешь, дорогой, – наконец отозвалась Беата на недвусмысленное предложение. – Только мне кажется, его глаза залила кровь и он не может видеть.

С этими словами она подошла к любовнику и с облегчением увидела, что пальцами он шевелить может. Почему же он еще здесь? На что надеется?

Глас настороженно посмотрел на нее. Очнувшись после короткой и яростной схватки с ублюдком, пытавшимся утащить бесчувственную Беату, он ничего не понимал. А после такой душещипательной сцены воссоединения с бывшим любовником, не знал, чему верить. Его честная и искренняя возлюбленная в мгновение ока превратилась в льстивую и влюбленную кошечку, которая позволяет вытирать о себя ноги. Неужели она притворялась все это время? Не может быть! Все его раны были ничем по сравнению с возникающей болью в груди.

Пока его мучили сомнения, Беата оторвала кусок его рубашки, которая и так уже превратилась в лохмотья, и медленно вытирая его лоб, еле слышно приказала:

– Исчезай!

Он отрицательно мотнул головой. Она чуть сильнее провела тряпкой по щеке:

– Спасайся!

– Нет, – хрипло выдохнул он.

– Глупец, он убьет тебя! – сквозь зубы процедила она.

– Только вместе с тобой. – Он упрямо смотрел на нее.

Беата разозлилась. Он хочет умереть на ее глазах? Он буквально через несколько минут лишится всей магии, это виделось ясно и отчетливо, и тогда только святые Хранители смогут им помочь! Уже не сдерживаясь, провела когтями по его груди и прошипела:

– Убирайся, ты мне больше не нужен!

На лице Дана мелькнуло удивление пополам с болью, но он все равно отрицательно покачал головой.

«Не хочешь по-хорошему? Хочешь быть благородным рыцарем в сияющих доспехах? – мысленно закричала Беата. – Если ты умрешь, мне незачем будет жить!»

Она сделала последнюю попытку:

– Я не любила тебя! Вся наша связь была ошибкой. Я всегда любила Мэрджа и тосковала по нему день и ночь, – ей казалось, что она говорит убедительно и проникновенно.

Принц с каменным лицом выслушал ее «признание».

– Ты врешь.

Ну, хорошо. Сейчас ты сам захочешь быть далеко отсюда. Беата ласково, едва касаясь, провела пальцами по его щеке и шепнула:

– Прощай. Ты был хорош в постели, но я тебя никогда не любила.

Мэрдж начал выказывать признаки нетерпения:

– Дорогая, ты там не уснула?