Гуреев хлопнул ладонью по столу:

— И здесь ты прав! А посему, Саня, мы должны сами начать игру и сразу же перехватить инициативу. Но не в предстоящих переговорах, там нам с тобой делать нечего, а в действиях.

— Что вы имеете в виду?

— Мы должны узнать, где могут находиться заложники, и подготовить опережающий удар. Другими словами, выйти на место содержания наших пленников и силовой акцией освободить их до передачи Ахмада Амирхану!

— Да, но как это сделать?

— Думай, спецназ, думай! У нас одна зацепка — Ахмад и Гудилов. И… еще кое-кто.

И вновь Александр удивленно взглянул на особиста.

Тот проговорил:

— Да, есть и еще кое-кто! Тот, на кого ты сам навел меня.

— Трофимов?

— Он!

— По нему что-нибудь выявилось?

Ответить Гуреев не успел. В кабинет вошел капитан, который допрашивал Калинина сразу по прибытии из отпуска. Лощеный и очень несимпатичный тип, хотя женщины от него, наверное, без ума.

— Игорь Львович, разрешите?

— Входи, коль вошел!

Капитан бросил неприязненный взгляд на Калинина. Видимо, он тоже не испытывал особой симпатии к Александру, несмотря на то, что тот расставил все точки над «i» в деле сержанта Волочкова. Он обратился к Гурееву:

— Я хотел бы узнать, что делать мне в сложившейся ситуации?

Майор ненадолго задумался, видимо, подыскивая занятие для помощника. Наконец принял решение:

— Ты, Валера, давай-ка в парашютно-десантный полк!

Капитан удивился:

— Зачем?

— Десантники будут обрабатывать Уграмские степи. Вот ты и посмотри, что и как там.

— Но смысл, Игорь Львович?

— А смысл, капитан, в том, что приказы вышестоящего командования не обсуждаются. Так что вперед в общагу, переодеться в полевую форму, и к штабу дивизии. Оттуда тебя доставят в десантный полк. Связь со мной по необходимости. И еще! — Гуреев указал на Калинина: — Этот офицер на все время операции по освобождению заложников будет моим первым помощником. Имей это в виду. Его распоряжения, если в них возникнет потребность, должны выполняться тобой, Валера, как мои! Все! До встречи!

Капитан недовольно козырнул и вышел из кабинета.

Калинин заметил:

— Не очень-то вы жалуете своего коллегу!

— Таких коллег… Да ладно, это наши внутренние дела. Вернемся к Трофимову.

Особист сообщил старшему лейтенанту, что за майором сразу же после разговора с Калининым было установлено наблюдение. Проверили также его связи в бытность замполитом батальона. И выявили интересные факты. Оказывается, Трофимов частенько навещал одного дуканщика в Уграме. Это было бы объяснимо до перевода на вышестоящую должность, все офицеры отовариваются у местных лавочников, и ничего в этом такого нет. Но майор и после перевода не забыл об афганском «друге». В частности, во время командировки в свою бывшую часть — разведывательный батальон, перед началом разведывательных выходов, один из которых так плачевно закончился, он дважды менял маршрут и заезжал в Уграм. Направляясь в батальон и возвращаясь в главный штаб. Это подтвердили солдаты охраны, которые сопровождали майора. Следующий интересный момент. Уже в главном штабе, не прослужив и недели, Трофимов вдруг знакомится и буквально корешится с полковником афганских вооруженных сил Хабитдином, на которого, кстати, контрразведка давно глаз положила. Мутный тип этот Хабит. Но главное, и он часто посещал Уграм. Одно не удалось узнать — к кому он туда ездил. Но что-то подсказывает, что к тому же дуканщику! Если предположить, что майор Трофимов работает на Амирхана, то все складывается. Бывший замполит мог предупредить своего хозяина о планирующихся мероприятиях дивизии в ущельях и сбросить конкретную информацию о выходах разведывательных взводов, с указанием времени начала акции и квадратов работы. Он же мог узнать и о запланированной поездке начальника штаба дивизии в один из подчиненных полков. Случайно, но мог.

Александр воскликнул:

— Так надо брать Трофимова и колоть его!

Гуреев отрицательно покачал головой:

— Взять-то можем и Трофимова, и Хабитдина, но что предъявим? Ведь все наши предположения легко можно представить и цепью случайных совпадений. В итоге мы ничего не добьемся, а обстановку усложним до предела.

— Но что же делать?

— Я думаю попробовать надавить на Гудилова и Ахмада. Нам важно нанести удар по Амирхану и освободить заложников одновременно. А для этого необходимо узнать, пусть приблизительно, места, где они могут содержаться. Этих мест может быть несколько, но, думаю, у нас хватит времени скрытно определить их. Затянуть переговоры с Амирханом мы сможем без проблем.

Калинин вздохнул:

— Если эти переговоры начнутся!

— Начнутся, Саша, обязательно начнутся. Иначе Амирхана собственная родня сожрет. Уж я-то их законы изучил.

— Будем надеяться. Ну что, тогда к арестантам?

— Идем. И начнем с Гудилова.

— Не уверен, что от него чего-нибудь добьемся!

Гуреев проговорил:

— Как знать! Как знать!

Офицеры направились на гарнизонную гауптвахту, где в подвале, в отдельных камерах, оборудованных для содержания захваченных в плен духов, томились бывший офицер Советской армии Гудилов и родной брат главы местных душманов Ахмад.

По дороге особиста и Калинина догнал сверхсрочник службы контрразведки, подчиненный Гуреева.

— Товарищ майор, на ваше имя пришла информация из штаба армии.

— Давай!

Особист развернул листок, быстро прочитал текст, проговорил:

— Оперативно сработано!

И посмотрел на Калинина:

— А вот и сообщение о том, что Амирхан предложил обмен.

Александр спросил:

— Конкретно указывается, кого на кого?

— Указывается. Как мы и предлагали, сначала Ахмада на полковника Бобрикова, затем Гудилова на остальных заложников. Первый контакт по связи назначен на завтра на 10 часов утра по местному времени. Предложение передано курьером, прибывшим якобы из Кандагара.

— Курьера задержали?

— Не знаю! Но скорее всего нет. Обычно в таких случаях используются люди, никак с душманами не связанные.

— Значит, порядок обмена мы угадали?

— Угадали! Да это было и не так сложно.

Гуреев с Калининым продолжили путь к гауптвахте. Особиста с сопровождающим в подвал пропустили беспрепятственно. На лестнице майор спросил:

— Так с кого начнем, Саня?

— Думаю, с Гудилова! Хотя и толку от него мало, но все же. Он рискует шкурой значительно больше Ахмада. За жизнь цепляться будет любыми способами. Глядишь, и выдаст что толковое.