— Соболев сам сходил к твоему племяннику, пожал его честнуюруку, поблагодарил за заботу о дочери и сообщил…

— Как трагично закончилась эта забота, — саркастичнозакончила мысль подруги Далила и спросила:

— Адрес ему ты дала?

Елизавета смутилась:

— Ну, я. А что, это секрет?

— Да нет, не секрет. Хорошо, что теперь Женька знает огибели Веты. И хорошо, что не от меня. Мы уже несколько дней прячемся друг отдруга.

Этим вечером Далила отправилась к тетушке Маре. Показаластатью, рассказала о гибели Веты и заключила:

— Не трать свои деньги. Телохранитель мне больше не нужен.Преступница оказалась на редкость сознательной. Чтобы не загружать лишнейработой стражей закона, она саморазоблачилась и самоуничтожилась.

Тетушка долго молчала, а потом упрямо сказала:

— Боюсь, после этого самоуничтожения телохранитель тебе ещенужней. Миронова никого не убивала.

— Ты и в самом деле так думаешь? — поразилась Далила. — Илипросто меня успокаиваешь?

Тетушка усмехнулась:

— А разве тебя это успокаивает? Будто ты понимаешь, что немогла им помочь, этим глупым девчонкам. Будто тебе очевидно, что кто-торуководил ими, этими куклами, которые от ревности и любви добела раскалились.Кстати, а ты?

Далила стушевалась:

— Что — я?

— С Козыревым как у тебя? Ведь из-за него разгорелсясыр-бор.

— Я с Александром рассталась.

— Сама или дождалась, когда он тебя бросит?

— Увы, дождалась.

— Твоя Лиза сказала бы: «Во бабы дуры!», но я так не скажу,— рассмеялась тетушка Мара и озорно предложила:

— А не попить ли нам с племянницей липового чайку? Иналивочки. Ты за рулем?

— Нет, машина в ремонте.

— Вот и чудесно. Во всем есть хорошая сторона. Зато теперьможно смело выпить, расслабиться.

Уже прощаясь, Далила спросила:

— А почему ты уверена, что Настя — жертва, а не убийца?

— Убийца уж больно дерзкий. И хитрый. И коварный. И умнющий.

— Миронова тоже умная. Университет закончила с краснымдипломом.

Тетушка отмахнулась:

— Ах, Далиша, для преступлений не нужен диплом. Здесьнеобходим совсем другой ум. Я бы сказала, сплав ума и характера. А характер уМироновой жидковат. Если Настя раскрутила интригу, тогда глупо все выглядит.Сама посуди, стал бы преступник, лихо закрутивший сюжет, отправляться вдруг сжертвой за курточкой? Он рядом с будущей жертвой даже случайно у прилавка непозволил бы себе постоять. Даже в метро не столкнулся бы, не дай бог ктоувидит.

— Настя не ездила на метро, — уточнила Далила.

— А преступник, я уверена, ездит. За всей этой дерзостьюявно стоит ненависть к зажравшимся богатеньким. Там душевная драма — битвавозможностей и желаний. Там философия. Там фанатизм. Вот что питаетпреступника. Или преступницу. Нет, Далиша, это не Настя. Есть кто-то другой,кого мы не знаем. Он или она свое получил или получить собирается, взвалив набогатенькую Миронову чужое, не ее преступление. И в этом я вижу ублюдочноеторжество справедливости. Убийца уверен в своей правоте. Он озлоблен, потомучто считает себя жертвой несправедливого общества. Он мстит. Этого игрока нам стобой не переиграть.

— А я переиграю. Я убийцу найду, — зло прошептала Далила.

Тетушка Мара схватилась за сердце:

— Далиша, ты пугаешь меня!

— Не пугайся, родная. Опасности нет. Я же сказала, япереиграю убийцу. Или ты не веришь в меня?

— Верю! — воскликнула тетушка Мара.

Увы, воскликнула неуверенно.

Вскоре к Далиле вернулась машина, а Матвей сообщил (ремонтомон руководил):

— Ты бы закрывала на ключ крышку бензобака. Какой-то шутниксахар сыпанул в твой бензин. Жиклеры залипли.

— Вот почему я не могла отправиться к Максидому! —поразилась она.

Теперь было очевидно, что в ее схему закралась ошибка.Действиями Веты и Насти кто-то руководил, но этот кто-то совсем не хотел, чтобыДалила добралась до Максидома. Этот кто-то и насыпал в ее бензобак сахару,потому что всего лишь хотел бросить тень подозрений на Настю Миронову. И емуэто удалось. Далила и в самом деле подумала, что Настя заманивала ее в ловушку.Далила уверена была, что спас ее счастливый случай: поломался ее новый «Форд».А на самом деле Настя — жертва сама. Вету убил тот, кто руководил девушками.Одну убедил к Далиле прийти, другую — позвонить Далиле. Но почему они слушалисьубийцу?

На следующий день Далила взяла выходной и отправилась подрузьям Веты и Насти. После всех бесед-разговоров картина осталась прежней:Настя — хорошая девочка, Вета — плохая. А следа убийцы как не было, так и нет.Ни одного человечка поблизости, а Далила чуяла: он здесь, где-то рядом, за нейнаблюдает. И она знает убийцу, возможно, даже в лицо — иначе весь этотзакрученный лихо сюжет чепуха, абракадабра, абсурд, несуразица.

Далила еще раз набросала схему — нового ничего. Нет новыхмотивов. Все крутится вокруг денег (холдинга) и любви (Козырева). А раз так,значит, логика событий укладывается в ту же схему: Вета — преступница, Настя —жертва. Вета куртку купила, Артема послала купить вторую. Вета — стратег. У неесолдатики под кроватью. Но кто-то Вету переиграл. Кто?

Далила видела Вету, она знала ее, изучала, и все совпадает:да, эта девчонка действительно убивала, у нее ум преступницы, в глазах еененависть и обида. Ошибки быть не могло.

Но вышло-то наоборот: Вета убита, и Настя признала своювину. Если есть кто-то третий, он должен какой-то куш получить. А куш у насчто? Козырев и холдинг. Другого нет ничего. Все концы к Александру ведут и кАртему. Раз это знает она, Далила, должен знать и убийца. Тогда он не может незнать, что наказания не избежать.

Далила разжилась адресом невесты Артема, даже разговаривалас ней, моталась в Москву. Света как Света. Обычная девушка. «Скоро свадьба», —твердит. Радостная, счастливая — такую глупинку никак не сыграешь. О Киселевене слыхивала. О Трахтенберге тоже. Тонкие ножки в дорогих сапогах. Модныйберет!! И слегка набекрень. И мозги набекрень — фортуна в лобик поцеловала.Ах-ах-ах! Без трех минут миллионерша.

Пара тестов, и Далила голову на отсечение дать готова —Света невинна, и мухи она не обидит. В крайнем случае, занудством своим«задолбает». И Настя Миронова не убийца. Разве что зажать девчонку в углу исунуть ей в руку пистолет — от страха, может, и выстрелит. А может, и нерешится. Зато Вета — убийца. Эта и выстрелить решится, и стрелку перевестисумеет. И солдатики под кроватью говорят о том же. И Далила помнит ее глаза,полные ненависти к несправедливому миру. И философия есть у Веты. Возможно, ифанатизм.