– Десять секунд до штатного энергорежима, – нейтрально доложил второй пилот.

Степа уже понял, что он отвечает только за движение, всем остальным, от маскировки до стрельбы, ведает первый.

– За три секунды они начнут, – первый пилот замер, глядя перед собой остановившимися глазами. Точно, как же Степа не догадался, перед ним точно такая же сфера. Это просто из-за спинки сиденья не видно. – Готовь правый нырок вперед на четыре.

– Есть.

– Шесть, пять, четыре, три…

Он не ошибся. Ровно за три секунды до того, как «Жаба» восстановила свой потенциал, растраченный на производство ложных целей, бледно-красные точки рванулись вперед, прошивая зеленый порядок.

«Жаба» в долгу не осталась. Надсадно взревев двигателями (Степа представил, каково сейчас космоштурмам в глухом отсеке рядом), бот и в самом деле нырнул вперед и вниз. Как раз по направлению четырех часов на циферблате. Вместе с ним на сфере сдвинулись еще две точки. Остальные остались на прежнем курсе. Хотя сейчас уже они никакого интереса ни для кого не представляли. Охота пошла за ушедшими.

«Жаба» разминулась с нападавшими практически десятками метров, ее даже качнуло воздушной волной. Уходя от преследователей, пилоты заставили бот нырнуть носом, а потом резко выстрелили свечкой в нависающее звездное небо. Степа практически лег на спину в своем кресле. Из отсека космоштурмов опять донесся глухой стук.

– Прид-дурки, – в сердцах прошипел второй пилот.

Перегрузка затмевала глаза. Убээс с каждой секундой наливался тяжестью, заставляя пугаться. А вдруг не выдержит каркас и вся эта масса добавится к вдавливающей в кресло силе?

Выдержал. Нос «Жабы» опять смотрел вперед, и Донкат смог насладиться своим обычным весом. Это приключение зря не пропало. Степа первым делом постарался высмотреть, что происходит в сфере пилотов. Рассмотрел и порадовался. Теперь они оказались выше преследователей.

Но бледно-красные точки сдаваться не собирались, и преимущество «Жабы» в высоте, судя по всему, их нисколько не обескуражило. Где-то сбоку полыхнуло два взрыва, и одна из зеленых обманок перестала существовать.

– Гонки, – бросил первый. – Не стреляю.

– Понял, – плечи второго пилота напряглись. – Поехали.

Донкат только и успел, что вцепиться в кресло, вперившись в сферу, видневшуюся из-за спины второго пилота.

«Жаба» рванула с места спятившим метеоритом. И пошел аттракцион. Вбок, вверх, вбок, вниз. Опять вверх, кувырок. Переворот. Почти стоп. Рывок. Кувырок…

Сколько это продолжалось, Степа сказать не мог. Минута, три, час? Время остановилось. Теперь существовали только эти бесконечные прыжки.

– Стреляю! Падай! – вдруг заорал первый пилот.

Бот тяжело содрогнулся, где-то снаружи тяжело ухнули орудия. Еще. Нос бота вдруг осветился чередой вспышек, и вперед ушла череда маленьких солнц. Яркие точки пролетели совсем немного. Почти тут же они выделили из ночной темноты большой овал, смахивающий на ракетную головку, и взорвались, рассыпав вокруг море сверкающих в темноте искр.

– Есть попадание, – нарочито сдержанно доложил то, что все и так видели, второй пилот. – Падаем.

И бот рухнул. На самом деле. Просто взял, отключил все тяги и рухнул. Полетел вниз, как обыкновенный кусок железа, который случайно оказался в воздухе. Наушники заполнил визг. Селена?

– Тихо! – громовой гавк Декстера обрубил визг напрочь, и стало слышно, как отсчитывает секунды первый пилот.

– Двадцать три, двадцать две, двадцать одна, двадцать, девятнадцать…

– Три секунды до нормы, – раздался голос второго. Первый остановился. – Две, одна… Проснулись.

«Жаба» взревела двигателями, и Степу как будто кто-то пнул по заднице, отправляя в полет. Кресло решило, похоже, его раздавить. Из-за стенки опять раздался громкий стук. На сей раз пилоты не снизошли до комментариев.

– Берем последнего, – скомандовал первый, но не тут-то было.

Шахматный размен не прошел для «Жабы» даром. Да, полное выключение двигателей позволило ей быстро набрать необходимый запас энергии, растраченный на уничтожение одного из противников, но второй за это время успел подготовиться. На сфере бледно-красная точка висела точно над зеленой и отпускать ее не собиралась.

Бот вдруг сотряс удар. Ночь полыхнула огненной вспышкой.

– Наше попадание, – бесстрастно зафиксировал второй пилот и так же бесстрастно продолжил: – Идет второе. Больше трех не выдержим. Делаю вертикаль.

– Точка на орбите над нами, – с каким-то непонятным отчаянием выдавил из себя первый. – Двойное усиление. Инфра!

– Вижу, – все так же бесстрастно отозвался второй. – Но нам надо его убрать сверху. Иначе нам конец. Так хоть вы справитесь.

Горло первого пилота издало какой-то стон, но больше ничего. Он только откинулся на спинку кресла и еще крепче обхватил руками свои рычаги.

– Начали, – доложил второй. – Передаю дубль управления. Гаси сферу.

– Держись там, – с непонятной грустью попросил первый. И окреп голосом. – Я его положу. До орбиты не знаю, дотянусь ли, а этого положу.

Второй не ответил, выворачивая штурвал. «Жаба» опять встала на дыбы. Теперь направление движения бота просматривалось четко – на таран с бледно-красной точкой, зависшей ровно над ними. А еще выше, на самом краю сферы (первый пилот не ошибся), висела еще одна точка. Прямо над ними.

Первый пилот судорожно сжал обеими руками все гашетки, до которых смог дотянуться, и вокруг наступил день. Бот осветился вспышками выстрелов, огненная стена встала перед его носом и пошла вперед. Туда, где уже зажглись огни двигателей противника.

Перегрузка прекратилась. Нет, они не свернули в сторону, просто теперь «Жаба» шла вверх с минимальным ускорением. Убээс не давил, не было и надсадного скрипа компенсаторов. Степа просто лежал на спине и ждал, чем все это закончится, отчаянно кося глазом на сферу. А там не происходило ничего необычного. Вообще. Зеленая точка ползла вверх, а красная точно так же – вбок. Донкат перевел взгляд на лобовое бронестекло.

Огненная стена уже должна была смести последний саксовский бот, но не снесла. Ушла, исчезла, сгинула, растворилась в непроглядной темноте ночи. А взамен нее где-то высоко-высоко родилась искра. Маленькая и какая-то невзрачная с виду. Вот только летала она как-то быстро. Миг, и она уже превратилась в тонкую нить ослепительно белого света, упиравшуюся точно… в бронестекло «Жабы».

– Уводи-и-и-и! – раздался крик первого пилота.

Второй уже почти начал движение штурвалом, как вдруг закричал, схватился руками за голову и… бросил штурвал. Как ни жалко Степе было пилота, но первое, о чем он подумал, это было управление. Он даже рот раскрыл, чтобы сказать, но бот вдруг выровнялся и медленно поплыл в ночи. Донкат закрыл рот, чтобы не орать, и вдруг понял, что орет-то не он. Второй пилот дергался в кресле, не отпуская голову.